Экспонаты

Российский рынок произведений искусства снова пошел в рост после трехлетнего спада. Эту тенденцию фиксируют как российские, так и международные эксперты и аукционные дома. Но важнее то, что он избавляется от пережитков "лихих 1990-х" и обрастает все более четкими правилами. Впрочем, полностью застраховать себя от ошибок — случайных или намеренных — не может пока ни один коллекционер.

Константин Петров

Основатель компании "Сентябревъ" Андрей Сентябрев давно известен среди петербургских коллекционеров. Сфера его коммерческих интересов — предметы интерьера и эксклюзивная мебель из ценных пород дерева — сказалась и на личных пристрастиях. Важное место в его собрании занимает мебель, среди других интересов — оружие. Господин Сентябрев признается, что коллекционирование для него и хобби, и инвестиция.

"Окупаемость не главный фактор,— утверждает он.— Процесс поиска новых предметов в свою коллекцию мне напоминает охоту. На Sotheby's и подобных крупных аукционах все решают большие деньги. А вот на небольших распродажах или ярмарках велика вероятность найти что-то интересное. И именно эта радость находки стоит дороже всего".

Особые эмоции, поясняет Андрей Сентябрев, доставляет поиск интересных предметов на передвижных антикварных выставках в Италии, где часто попадаются уникальные вещи. В то же время, сетует он, в этой стране есть устойчивый рынок создания подделок, расходящихся оттуда по всему миру. Причем это касается не только предметов искусства. Для того чтобы отличить настоящее оружие прошлых веков от качественного итальянского новодела, приходится обращаться к иностранным арт-консультантам. Но даже это не гарантия надежности.

"Чтобы обезопасить себя от мошенников, лучше прибегнуть к помощи специалистов,— убежден президент инвестиционной компании General Invest Винченцо Трани.— Только в случае если исследование лота проводятся на профессиональном уровне, вы можете быть уверены в его ценности".

Экспертное сомнение

Важным аспектом покупки антиквариата являются заключения, выданные ведущими экспертными организациями, делится опытом итальянский инвестбанкир. Они существенно повышают инвестиционную привлекательность произведений искусства как для коллекционеров, так и для инвесторов. Покупка антиквариата — дело рискованное и дорогостоящее, хотя если известно, что произведение является собственностью известного коллекционера, то сомнений в подлинности у покупателя гораздо меньше. Но атрибуция — достаточно дорогая услуга и в России, и во всем мире.

"Важно учитывать, что эксперты являются специалистами в узкой области искусства, имеют на свою работу специальные разрешения и входят в профессиональные ассоциации,— поясняет господин Трани.— То есть для разных лотов вам понадобятся разные эксперты. Стоит всегда проявлять максимальную осторожность и не экономить на экспертизе. Признанных профессионалов с безупречной репутацией на рынке не так много".

Тем более что даже с признанными экспертами случаются скандалы. Достаточно вспомнить громкий судебный иск петербургского коллекционера Андрея Васильева, требовавшего взыскать 16,2 млн рублей с бывшего сотрудника Русского музея Елены Баснер. По версии следствия, господин Васильев приобрел за эту сумму вместо оригинальной работы Бориса Григорьева "В ресторане" подделку, опираясь на экспертное заключение госпожи Баснер. Но суд встал на сторону искусствоведа, решив, что она не умышленно ввела коллекционера в заблуждение, а ошиблась. Притом, что оригинал картины хранится в запасниках Русского музея, где долгое время трудилась Елена Баснер.

"Любой более или менее опытный коллекционер, не говоря уже об экспертах, в первую очередь озабочен тем, что называется провенанс, то есть происхождение вещи",— говорит совладелец компании "Марвел-Дистрибуция" Сергей Гирдин. Основное направление его коллекции весьма специфично — африканское искусство. На рынке, рассказывает господин Гирдин, довольно много интересных предметов. Однако часть из них, хоть и создавалась в той же технике, что и век-другой назад, и даже иногда из старых материалов, не представляет большей ценности, чем обычный сувенир.

"Я выбираю предметы вместе с искусствоведами, сотрудниками Эрмитажа и Этнографического музея, которые проводят огромную и очень тщательную работу по определению ценности экспоната, решают, насколько он необходим для полноты коллекции,— делится рекомендациями Сергей Гирдин.— У меня нет ни одной причины сомневаться в их квалификации. Например, заключения экспертов аукционных домов из Германии ни разу не расходилась с оценкой наших специалистов по поводу происхождения вещи и ее возраста".

Зерна от плевел

Только глубокое погружение в материал и собственный независимый взгляд на предмет собирательства могут обезопасить от ошибок, считает коллекционер Александр Симоновский. "Главное — верить в себя и в свое чутье,— поясняет он свою стратегию.— Что касается рынка арт-консультантов, то сегодня реальных, платежеспособных коллекционеров явно меньше, чем экспертов, а к иностранным специалистам стоит обращаться только в том случае, если в России недостаточно материала на заданную тему".

Господин Симоновский рассказывает, что они и сам сталкивался с тем, что отечественные эксперты в Москве и Санкт-Петербурге не давали на интересовавшую его картину ни положительного, ни отрицательного заключения. С одной стороны, поясняет коллекционер, они боялись брать на себя ответственность за подтверждение авторства великого художника, а с другой — не соглашались выдать отрицательное заключение, чтобы картина не могла на законных основаниях покинуть пределы РФ.

Другая проблема этого рынка — коллекционеры-неофиты, не особенно заботящиеся ни о настоящей ценности предмета, ни о его цене. "Есть такое понятие "пылесос" — человек, скупающий все подряд,— поясняет Андрей Сентябрев.— Пальма первенства тут принадлежит американцам и японцам, но в последнее время их догоняют китайцы и индийцы, а также представители стран бывшего СССР".

По мнению господина Сентябрева, даже если такие коллекционеры покупают подделки, что бывает довольно часто, они все равно оказывают влияние на цены на настоящие предметы искусства. По признанию многих коллекционеров, наши соотечественники в 1990-е годы тоже вели не самую упорядоченную коллекционную жизнь, но к середине "нулевых" этот запал иссяк. Конечно, участники списка Forbes все еще могут позволить себе соперничать с остальным миром на крупных аукционах, но обычные коллекционеры уже научились отделять зерна от плевел. И предпочитают надежность нового предмета в своей коллекции его возможному громкому имени.

Выгодное произведение

"Главный талант коллекционера — умение ждать и надеяться,— убежден Александр Симоновский.— Иногда нужны годы, а то и десятилетия терпения и кропотливой работы, чтобы оправдать инвестицию в предмет искусства. А может, и столетия. Примером тому — недавняя продажа картины Леонардо да Винчи. Веками думали, что это подделка или мастерская. А тут купили за $120 млн, присмотрелись: нет, точно Леонардо! И продали за $450 млн".

Сроки окупаемости у вложений в произведения искусства большие и могут составлять не один десяток лет, согласна с ним эксперт инвестиционной компании QBF Ирина Гладышева. По ее мнению, коллекционирование — это искусство для тех, кто умеет ждать. "Но оно того, несомненно, стоит",— говорит госпожа Гладышева. В подтверждение своих слов она ссылается на индексы ARTIMX Painting и ARTIMX Graphics, согласно которым с 2008 по 2014 год инвестиции в полотна принесли инвесторам около 350% прибыли. А по данным Hislops Price Guide, цена на произведения искусства с 1997 по 2002 год выросла на 700%.

Отпечаток автора

"Для меня искусство — больше, чем увлечение или инвестиции,— признается совладелец группы "Илим", председатель совета директоров УК "Старт Девелопмент" Захар Смушкин.— Это способ выражения индивидуальности в современном, излишне формализованном мире. Авторские коллекции тем и интересны, что в них всегда видна эмоциональная составляющая — отпечаток автора. Я всю жизнь занимаюсь бизнесом, думаю и живу как предприниматель. Однако убежден, что два полушария, одно из которых отвечает за логику и анализ, а другое — за творчество и его восприятие, должны быть гармонично развиты".

По словам господина Смушкина, он давно занимается коллекционированием русской живописи конца XIX — начала XX веков. Но покупка картин этого периода в какой-то момент стала весьма рискованным предприятием. "В начале 2000-х годов из двух выставленных на продажу предметов русского искусства один непременно оказывался подделкой,— говорит Захар Смушкин.— На рынок было выброшено огромное количество фальшивок. Поэтому мое внимание привлекли предметы, про которые принято говорить "единственные в своем роде", обладающие не только художественной ценностью, но и не поддающиеся репродуцированию".

Творческие поиски "привели" коллекционера в Страну восходящего солнца, а точнее — в один из самых интересных периодов в ее истории — эпоху Мэйдзи. Она длилась с 1868 по 1912 год и ознаменовалась отказом Японии от политики самоизоляции, что отразилось и на местной культуре. Вестернизация и открытость миру не только не загубили японское искусство, но и вдохнули в него новую жизнь. Японские мастера обратили внимание на освоение новых техник и форм, доведя качество их изготовления до совершенства. В 2016 году коллекция декоративно-прикладного искусства Японии конца XIX — начала XX веков, принадлежащая Захару Смушкину, была выставлена в Эрмитаже. Экспозиция, состоящая из 700 произведений из керамики и металлов, а также изделий, декорированных эмалями и лаками, длилась четыре с половиной месяца.

"Это эталонные предметы, не имеющие аналогов в мировом искусстве, в силу сложности и уникальности исполнения,— рассказывает Захар Смушкин.— Их неповторимость для меня является не только критерием для коллекционирования, но и качеством, обязывающим к некоей социальной ответственности. Настоящий коллекционер не должен держать коллекцию взаперти, поэтому, когда я почувствовал, что мое собрание японского искусства достаточно репрезентативно, оно было представлено широкой общественности. Экспонирование частных коллекций, на мой взгляд, может стать хорошей традицией".

Прятать бесполезно

С тем, что любая коллекция хотя бы однажды должна быть представлена заинтересованной в ней публике, согласны практически все опрошенные BG бизнесмены. Но в Петербурге, хоть это и музейная столица России, возможность выставиться есть не всегда, а новые пространства нужного формата здесь появляются редко и в основном благодаря бизнесу. В частности, компания "Старт Девелопмент" господина Смушкина предлагает решение по реконструкции находящегося в центре Петербурга Придворно-конюшенного ведомства и его дальнейшего использования в качестве музейно-выставочного пространства.

"На сегодняшний день музеи и исторические комплексы Санкт-Петербурга наполнены экспозициями, датированными не позднее второй половины ХХ века,— поясняет господин Смушкин.— Мы же говорим о необходимости создания полноценного музея современного искусства. О потребности в новых интерактивных форматах презентации и хранения художественных произведений. Живого пространства, которое само создает культурную среду".

Коллекционеры всегда стремятся продемонстрировать произведения искусства ценителям, подтверждает Ирина Гладышева. Конечно, есть и те, кто беспокоится за безопасность своей коллекции, поэтому просто хранит дорогостоящие арт-объекты за железным замком. Но все же это редкие исключения, поскольку именно дальнейшая демонстрация и есть основной мотив для собрания серьезных коллекций. А вот в какой форме будет проходить показ — в галерее для широкой аудитории или на закрытой презентации "для своих" — зависит уже от амбиций коллекционера.