Открылся фестиваль «Артдокфест»

Открытие фестиваля «Артдокфест» в Москве, Петербурге и Екатеринбурге засвидетельствовало явный всплеск интереса к документальному кино. О причинах этого — Андрей Плахов.

Перед кинотеатром «Каро Октябрь» — пикет НОД (с плакатом «Артдокфест — фестиваль лжи и грязи от предателей России»), а в самом кинотеатре — полные залы, включая самый большой, на 1,5 тыс. мест. Понятно, что аудитория фестиваля, лишенного господдержки, но с каждым годом все более популярного, формируется из политически активной части общества. Это единственный российский фестиваль, который решился показать фильм Аскольда Курова «Процесс», именно он выбран для официального открытия. На экране — хроника основных стадий процесса над Олегом Сенцовым, интервью с адвокатом и политологом, съемки с участием матери и сестры режиссера, его речь после вынесения приговора, обрекающего подсудимого на двадцатилетний срок. Без всякого режиссерского нажима вырисовывается образ человека, назначенного стать жертвой репрессивной машины, но не сломленного.

Интеллектуальный, творческий и киноиндустриальный мир убежден в сфабрикованности обвинений против Сенцова. В акциях поддержки украинского режиссера принимают участие Вим Вендерс, Педро Альмодовар, Джонни Депп, Славой Жижек. И многие российские кинематографисты выразили коллеге свою солидарность. Однако ситуация не улучшается, наоборот: Сенцов переведен в чудовищные условия сибирской колонии, состояние его здоровья ухудшается. Происходящая на наших глазах человеческая трагедия остро ставит вопрос о коллапсе гуманизма в государстве и обществе. И она же возрождает в сознании современников — тех, что способны переживать и рефлексировать — уже подзабытые и, казалось, отодвинутые в историю образцы мученического сопротивления.

Параллельно «Процессу» на «Артдокфесте» показали еще два фильма о людях, непосредственно связанных с кинематографом. «Андрей Звягинцев. Режиссер» — дебютная лента Дмитрия Рудакова, в которой служебный жанр «фильма о фильме» (работа над ним шла параллельно съемкам «Нелюбви») обретает значимость самоценного высказывания. Фигура Звягинцева ассоциируется с успехом, в том числе международным, и вызывает в культурном пространстве гамму сильных чувств — от искреннего восхищения до саркастического скепсиса. Фильм, хоть и мимикрирует под бесстрастный вуайеризм, ухитряется подлить масла в огонь этих страстей. Звягинцев предстает человеком столь мощным и независимым, что его образ не могут «снизить» смешные, часто нелепые подробности, всегда сопутствующие съемочному процессу и столь контрастирующие с трагическим миром «Нелюбви». А этот трагизм вовсе не является «экзистенциальным» и в конечном итоге связан с общественной атмосферой, которая породила дело Сенцова (Звягинцев — один из тех, кто активно поддерживает осужденного режиссера).

Говоря об известном «эффекте Кулешова», Звягинцев настаивает на том, что хороший кинематографический актер, в отличие от театрального, не «мастерит», не «рисует эмоции» на своем лице, а просто присутствует в кадре — и нужная драматургическая реакция возникает в процессе монтажа. Тайна актерской магии или, как говорили на заре кинематографа, киногении — одна из тем еще одной картины, показанной на открытии, «Я — Катя Голубева» Наталии Ю. Трагически ушедшая из жизни пять лет назад актриса была музой европейских режиссеров-авторов — Шарунаса Бартаса и Леоса Каракса. Ее кинопортрет вылеплен из кадров и фотографий, а также писем и стихов, но съемок самой героини вне образа явно не хватало, и вместо этого фильм перенасыщен экспрессивными, часто выспренними метафорами типа упавшей на землю мертвой птицы. Да, Голубева в жизни и впрямь напоминала раненую птицу, но гораздо сильнее о ее фатальном своеобразии говорят воспоминания друзей и коллег — Андрея Макаревича или Кирилла Серебренникова.

Появление последнего сегодня — в отличие от того времени, когда интервью было записано, воспринимается как еще одно свидетельство того, какую тоску по личности испытывает общество, в котором культивируется посредственность, а вакантное место настоящих харизматиков занимают фрики. В этом и есть одна из причин повышенного интереса к «Артдокфесту»: здесь, в документальном кино, можно встретить тех, кто достоин именоваться личностью. Независимо от того, знамениты они или неизвестны вообще.