Антон Беляков, член комитета Совета федерации по экономической политике

В конце июля правительство РФ отказалось перенести вступление в силу «закона Яровой» с 2018 на 2023 год в связи с нехваткой на рынке необходимого оборудования и высокими затратами на его реализацию. Один из авторов идеи переноса — сенатор Антон Беляков — рассказал “Ъ”, почему отрицательное решение правительства лучше для отрасли.

— Почему правительство отказалось отсрочить «закон Яровой»?

— Против переносов сроков выступили силовые ведомства, поэтому наша инициатива была направлена на обсуждение на отдельном совещании у вице-премьера Аркадия Дворковича. По его окончании было принято решение, что откладывать закон на пять лет нецелесообразно — со ссылкой на то, что существующий закон дает возможность правительству вводить поэтапные требования его реализации. Это компромиссное решение, соломоновым я бы его, конечно, не назвал, но фактически правительство признало, что «закон Яровой» в существующем виде работать не будет.

— Почему вы считаете, что отрицательное решение лучше?

— «Закон Яровой» принимался скоропалительно, без широкого обсуждения. И только теперь правительство начинает оценивать затраты на его реализацию, определять, какой объем информации нужно хранить, какая ширина интернет-каналов, энергетические мощности и физические площади в дата-центрах потребуются для хранения. Расчеты только начинаются, и, учитывая неторопливость людей в правительстве, я осмелюсь предположить, что только на это уйдут годы.

Но представим себе, что они это уже сделали, тогда встает следующий вопрос — финансирования. Ранее заявляли, что для целей реализации закона потребуется половина годового бюджета страны. Понятно, что у государства таких денег нет, то есть около 7,5 трлн руб. Но представим себе, что мы нашли пятую часть необходимых средств, то есть примерно 9% бюджета страны, и в два раза больше, чем мы тратим на сельское хозяйство в год. Начнется поэтапная закупка оборудования, ну или, как его называют айтишники, «железа». Как заявляют эксперты, для производства этой пятой части необходимого оборудования потребуется, чтобы в течение двух месяцев все мировые компании, работающие на рынке, выполняли только этот государственный заказ. Допустим, что этот заказ выполнили и оборудование подключили, тогда через два года начинается закупка еще 20% оборудования. Но проблема в том, что через несколько лет мы начнем закупать оборудование уже принципиально другого, нового технологического класса. Кроме того, то, что сейчас требуется собирать по «закону Яровой», станет никому не нужно уже через три года. Лидеры индустрии уже сейчас презентуют новые возможности для голосовых и текстовых средств коммуникации пользователей. Я надеюсь, что правительство это понимает и под предлогом введения поэтапности просто похоронит этот закон. Но в любом случае, если принято решение по поэтапности, это означает, что «закона Яровой» в том виде, в котором он написан, не будет.

— Может ли, на ваш взгляд, введение этапности допускать, что хранение данных начнется позже 2018 года?

— Силовикам необязательно записывать телефонные переговоры всех без исключения, им важно, чтобы они получили возможность легализовать предоставление в суде данных оперативно-разыскных мероприятий или прослушивание телефонных переговоров. Раньше им нужно было сначала идти в суд, чтобы получить разрешение на сбор этих данных. С принятием пакета «закона Яровой» судебное решение может выноситься постфактум. Таким образом произошел переворот с точки зрения Уголовно-процессуального кодекса.

— Недавно РСПП предложил ввести дополнительный платеж для абонентов на реализацию закона. Как вы это оцениваете?

— Законодатели знают, что принятый закон не начнет работать, пока он не станет строкой в бюджете. Таких непрофинансированных законов у нас много. И тот факт, что основные затраты лягут на плечи абонентов, очевиден.

Интервью взяла Юлия Тишина