Дмитрий Дризе — об операции России в Сирии

В Министерстве обороны назвали вымыслом данные СМИ о российских потерях в Сирии. Ранее агентство Reuters сообщило о 40 погибших россиянах с начала года. Тем не менее, российские представители не исключают, что граждане России могут находиться и даже воевать в Сирии, но государство здесь ни при чем. Политический обозреватель «Коммерсантъ FM» Дмитрий Дризе считает, что операция в Сирии по-прежнему вызывает много вопросов.

По данным Reuters, с начала 2017 года в Сирии погибли 40 россиян, среди них 17 военнослужащих и 21 боец так называемых частных военных компаний (ЧВК), принадлежность еще двух погибших установить не удалось. В материале также указывается, что жертв предпочитают хоронить тайно, а родственникам советуют особенно на эту тему не распространятся.

Это уже не первое расследование агентства, и раньше появлялись материалы о том, что официальные данные Москвы о потерях в Сирии расходятся с действительностью. Источником информации для журналистских расследований стали откровения членов семей, знакомых погибших, а также данные из соцсетей и сообщения сирийских СМИ.

Российское Министерство обороны утверждения журналистов опровергает: официальный представитель военного ведомства генерал-майор Игорь Конашенков назвал их ложью и вымыслом, а также провокацией ко Дню ВДВ. Официально министерство подтверждает данные о 33 погибших с самого начала кампании — с осени 2015 года.

Тем не менее, Россия косвенно, но признает, что ее граждане все-таки могут находиться в Сирии – например, в качестве, добровольцев – и, соответственно, погибать там. Вот цитата из выступления Конашенкова: «Никаких якобы «тайных» захоронений российских военнослужащих, погибших в Сирии, не было и нет. Попытки выдать за них частных лиц, не имеющих отношения к вооруженным силам и тем более к операции в Сирии, лживы от начала до конца». Ключевые слова здесь – «частные лица». То есть Минобороны отвечает только за своих подчиненных. Те, кто в штате не числится, к потерям не относится. Но это не значит, что их нет.

Одна из самых популярных тем в СМИ последнего времени – те самые частные военные компании, который якобы помогают сирийцам воевать с терроризмом. Причем именно они, возможно, являются ключевой военной силой в армии Асада. Собственно, это особо и не скрывается. Материалы о так называемой ЧВК Вагнера доступны в открытых источниках. Понятно, что признать их официально нельзя – в частности, потому что они могут попасть под категорию наемников.

Все это похоже на то, что происходит в Донбассе: Украинцы берут в плен некого гражданина в военном камуфляже, а Минобороны России спешно заявляет, что такой у них в списках не значится, из армии давно уволился. Может быть, но российским гражданином-то он быть не перестал при этом. То же и в Сирии – мало ли кто там воюет, он же не в штате.

Чтобы там ни утверждали, но получается, что у нас есть как бы неофициальная армия. И в связи с этим возникает вопрос: кто оплачивает услуги этих легендарных ЧВК? Да и в целом — каковы затраты на операцию в Сирии?

Раньше говорили: ничего страшного, это почти как военные учения, это не выходит за рамки военного бюджета страны. Да, но операции скоро два года – неужели до сих пор все удается сводить без убытков? И почему западные агентства так просто находят материалы для своих расследований? Ответов пока нет.