Постпред ОАЭ при ООН — о скончавшемся российском коллеге

Генеральная ассамблея ООН сегодня проведет мемориальное заседание, посвященное памяти скончавшегося 20 февраля постпреда России Виталия Чуркина. Подобной чести обычно удостаиваются главы государств и видные политические деятели. В последний раз Генассамблея отдавала дань памяти лидеру кубинской революции Фиделю Кастро, который скончался 25 ноября 2016 года, а за месяц до этого — королю Таиланда Пхумипону Адульядету (Раме IX). Сегодняшнее заседание откроется заявлением председателя Генассамблеи Питера Томсона, а затем слова соболезнования произнесут представители различных региональных групп. Своими личными впечатлениями о российском дипломате в колонке, написанной специально для “Ъ”, поделилась постпред ОАЭ при ООН ЛАНА НУССЕЙБЕ.

«Человек, который спас мир» — этот документальный фильм мне как-то порекомендовал посмотреть Виталий Чуркин после дружеского ужина у него дома. Для меня он был не только выдающимся дипломатом и коллегой по цеху, но и соседом в Верхнем Ист-Сайде. А в последние годы, после того как посетил форум на острове Сир-Бани-Яс, Виталий Чуркин стал и моим настоящим другом.

Он рассказал, что это один из его любимых фильмов, который повествует о реальных исторических событиях, развернувшихся одной страшной ночью в разгар холодной войны. В сентябре 1983 года СССР и США были в шаге от ядерной войны из-за технического сбоя в работе советского щита раннего предупреждения: на секретном наблюдательном пункте, расположенном в пригороде Москвы, включилась предупредительная световая сигнализация. Оборудование ошибочно сигнализировало о том, что с Западного побережья США в сторону СССР летят пять ракет. Все это было очень похоже на упреждающий ракетно-ядерный удар, который собиралась нанести американская сторона.

Напряженная ситуация обострялась инцидентом с корейским Boeing, который привел к эскалации конфликта. В то время 31-летний Виталий Чуркин был вторым секретарем советского посольства в Вашингтоне, и трагедия с корейским самолетом стала одной из первых кризисных ситуаций, с которыми ему еще неоднократно придется работать на протяжении всей дипломатической карьеры. По словам господина Чуркина, именно перед лицом «враждебно настроенной антисоветской толпы» около памятника в Вашингтоне он впервые понял, что ему, как дипломату, необходимо стать «толстокожим». Свою уникальную способность разрешать любые конфликтные ситуации он приписывал именно тому первому опыту.

Фильм повествует о неизвестном герое той роковой ночи 1983 года подполковнике Станиславе Петрове. Судьба всего мира находилась в руках русского военного, у которого было всего 15 минут, чтобы принять важнейшее решение: нанести ответный удар, который бы уничтожил добрую половину США, или разбудить своего командира, чтобы доложить, что, по его мнению, это ложная тревога и удар наносить не следует.

Эта история произвела на меня неизгладимое впечатление. Как же близко мы подошли к концу света в ту ночь! Однако меня, как, вероятно, и Виталия, еще больше растрогала история обычного человека, оказавшегося в центре бури, то, как он мужественно и хладнокровно действовал в тот момент. Главный герой Станислав, суровый военный, не придававший особого значения своему в высшей степени мужественному поступку, говорит: «Я не герой. Я просто оказался в нужное время в нужном месте».

Внезапная смерть Виталия Чуркина потрясла все дипломатическое сообщество в Нью-Йорке и мире. Я председательствовала на заседании Генеральной ассамблеи ООН, когда ко мне подошел заместитель постпреда Российской Федерации и попросил сделать объявление для наших коллег в зале. Я была в состоянии шока и просто не могла поверить в это. Была объявлена минута молчания. Все встали, чтобы отдать дань уважения человеку, который стал для нас почти таким же знаковым, как само здание ООН и институт Совета Безопасности. Единственные люди, о которых я думала в тот момент,— это добродушная и очаровательная супруга Виталия Ирина, чей искренний интерес и теплое отношение к ОАЭ, несомненно, способствовали развитию отношений между нашими странами, и, конечно же, их дети — Максим и Анастасия, прекрасные и образованные молодые люди с широчайшим кругозором.

Я помню, как Виталий позвонил мне в декабре прошлого года, полный радостного волнения, и сказал, что хочет пригласить нас на день рождения своей супруги. Приглашены были только близкие друзья, и мне было исключительно приятно и почетно оказаться среди них. Веселый вечер, разговоры и торжественные речи, преимущественно на русском языке, живая музыка, сильнейшие эмоции и слезы радости. Мой тост был посвящен дружбе между нами и нашими странами. Когда Виталий ушел от нас, шейх Мухаммед бен Зайд ан-Нахайян направил Владимиру Путину телеграмму по случаю печальной смерти «опытнейшего дипломата». Сейчас я вспоминаю, как много раз я обращалась к Виталию по просьбе шейха Абдуллы бен Зайда, чтобы изложить нашу позицию по событиям в регионе, в частности в Йемене, и помню, с каким интересом и вниманием он слушал меня, стараясь понять нашу точку зрения. Он говорил мне, что в вопросах, касающихся ОАЭ, мы можем ожидать самого тесного сотрудничества с Россией. Мне и сегодня кажется, что я вот-вот столкнусь с Виталием Чуркиным в коридоре, а у него уже заготовлена шутка для меня, приглашение на ужин или серьезный и откровенный разговор о Йемене и Сирии. Я счастлива, что благодаря нашим близким личным отношениям с ним ОАЭ удалось сблизиться и с вашей страной.

Я вспоминаю свой первый визит вежливости к нему в конце 2013 года, когда я только начала работать постоянным представителем при ООН. Виталий угостил меня чашкой чая с лимоном. Слышно было, как тикали дедушкины часы. Наша первая беседа своим вежливым дипломатическим лавированием напомнила игру в шахматы. Я помню, как просила у него совета по поводу особенностей работы в ООН и он великодушно делился своим опытом, хотя и в официальной манере. Помню, я тогда подумала, что здесь можно отойти от рабочих формальностей и построить теплые отношения на взаимном уважении и доверии, как в итоге и случилось.

Виталий Чуркин был дипломатом, который примерил на себя как роль последнего пресс-секретаря Министерства иностранных дел СССР, так и первого пресс-секретаря Министерства иностранных дел РФ после распада Советского Союза. Он был свидетелем грандиозного поворота, происшедшего в истории государства. Истинный патриот, преданный своей стране и бесстрашно защищавший ее, неутомимый труженик невидимого фронта, который постоянно работал над разрешением противоречий и поиском общего пути развития.

После смерти Виталия Чуркина я пересматривала его последние лекции по мировой политике, истории и дипломатии, записанные, когда нам посчастливилось принять его в ноябре прошлого года в Дипломатической академии ОАЭ. Виталий прочитал нашим молодым дипломатам очень информативную лекцию, во время которой описал 1980-е годы как «невероятное время». В то время он был молодым дипломатом в Вашингтоне: «Мир, казалось, висел на волоске: возможность ядерного удара с обеих сторон... к счастью, сейчас нам сложно представить тот образ мышления... Меня часто спрашивают, не возвращаемся ли мы назад, во времена холодной войны, и я, конечно, отвечаю: НЕТ... Сегодня мы просто не можем представить себе ситуацию всеобщей ядерной войны... поскольку знаем, что это уничтожит наши цивилизации и, по сути, весь мир...»

Я думаю, что, как и подполковник Станислав Петров, Виталий Чуркин не считал себя героем. Понаблюдав за ним здесь, в Нью-Йорке, я считаю, что он был человеком, усердно трудившимся во имя добра. Виталий Чуркин открыл мне, насколько великолепной может быть дипломатия как искусство — вкупе с глубоким пониманием цели: найти порой ускользающую, но невероятно важную точку соприкосновения между странами.