Правила игры
в хранение данных по-русски рассматривал корреспондент отдела потребительского рынка Роман Рожков
Выступая на молодежном образовательном форуме "Территория смыслов", глава Минкомсвязи Николай Никифоров заявил, что данные о звонках и переписке россиян, которые пакет антитеррористических поправок депутата Ирины Яровой и сенатора Виктора Озерова предписывает с 1 июля 2018 года хранить в течение полугода, теоретически можно было бы держать на государственных серверах.
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Интересное заявление. Особенно если учитывать, что обязанность хранить содержание передаваемых сообщений шесть месяцев "не имеет аналогов в мировой практике и нереализуема с экономической и технической точек зрения", как заверяли крупнейшие операторы связи. Ведь необходимо создавать системы управления и поиска данных, идентификации сообщений, проводить глобальную модернизацию сетей связи, в то время как оборудования и софта, способных выполнять подобные действия, просто нет. И все это потянет более чем на 2,2 трлн руб.
В пакете поправок нет указания, где должны размещаться данные, за исключением уточнения "на территории России", обращают внимание участники рынка. "И в последние годы государство действительно активно инвестировало в создание инфраструктуры дата-центров",— соглашается исполнительный директор Stack Group Евгений Горохов. Опрошенные "Ъ" эксперты называют в качестве примеров Национальную облачную платформу "Ростелекома", "дочку" "Ростеха" Национальный центр информатизации, дата-центры, возведенные для технопарков (например, ЦОД "Технопарк-Мордовия", построенный "Техносервом").
Но мало того что передача данных на госсерверы (интересно, что в этом случае о конфиденциальности данных подумают абоненты) потребует перестроения текущей системы обработки трафика на стороне операторов, проблема еще и в том, что сегодня требуемых законом мощностей ни у государства, ни у кого-то другого просто нет. Ранее проектный институт "Гипросвязь" оценивал объем данных для хранения по закону Яровой в 157 млрд Гб, это в 100 тыс. раз больше, чем сейчас. Зато это может помочь госкомпаниям выбить дополнительное финансирование на предотвращение террористической угрозы.