Алексей Тарханов о выставке дома Chanel в Лондоне

В лондонской Галерее Саатчи в Челси на Кингз-Роуд открылась большая выставка Mademoiselle Prive, привезенная из Парижа домом Chanel. От многих выставок на тему моды она отличается необычной сценографией и манерой представления, объединяющей реальный мир с виртуальным. А кроме того, на ней впервые автор выставки занимает позицию рядом с ее героиней.

На вопрос, почему именно в Лондоне, директор моды Chanel Брюно Павловски говорит: "Это подарок городу, в котором у нас так много клиентов. Мы давно работаем с Саатчи, но в первый раз у нас появилась возможность получить все пространство музея". И не только музея. Выставка начинается с английских садов, специально по этому случаю разбитых перед зданием Saatchi Gallery. Два британца, ландшафтные архитекторы братья Рич, Гарри и Дэвид, спланировали три части сада, названных "Свобода" в честь главного стремления Шанель, "Бой Кейпел" в честь главной любви ее жизни и "Лев" в честь ее зодиакального знака и, без сомнения, характера и темперамента.

На четырех этажах викторианского здания казарм, превращенного в музей современного искусства, расположена экспозиция, которую нельзя воспринимать, иначе как работая с ней вместе. В любом музее вы видите посетителей, смотрящих на экспонаты через экраны телефонов. В Саатчи это возведено в правило. Специально разработанное для смартфонов приложение показывает не только то, что выставлено, но и то, чего здесь нет, но о чем идет речь. Намеченное несколькими чертами пространство парижского бутика Шанель и ее квартиры на улице Камбон в волшебном стекле превращается в реальный интерьер, который можно рассмотреть в деталях. Изгой же, у которого нет смартфона или недостаточно мощна операционная система, во многих случаях увидит просто белые стены.

Тот же Павловски, когда я поделился с ним своим первым недоумением (так можно осматривать выставки, не уезжая в Лондон — хоть в собственной ванной), ответил, что одно ни в коем случае не замещает другое: "Новые технологии важны для нас, они говорят о том, что мы — современный дом моды. Но у вас есть возможность воспринимать выставку на любом уровне. Углубляться в материал так подробно, как вы захотите".

В вестибюле зеркала на потолке удваивают панели, воспроизводящие ширмы с лаками коромандель, которыми Шанель украшала свою квартиру на Камбон. В зале, где очень условный декор воспроизводит первый магазин, который Габриэль Шанель открыла в 1913 году в Довиле, вам понадобится все тот же смартфон, чтобы считать всю информацию. Отрисованные в черно-белой графике фотографии оживают и превращаются в архивные, а на белом экране появляется мультфильм с главной героиней, Габриэль Шанель,— в шляпке и с ниткой жемчуга на шее — очень узнаваемо изображенной легким карандашом Карла Лагерфельда.

Нынешний артистический директор Chanel, давно прозванный Кайзером, построил выставку вокруг главных черт стиля Шанель, ее, как говорят здесь, "икон". Иногда он предлагает это почти в пародийном ключе — как в "зале тотемов", в которых факты жизни, эстетические предпочтения, идеи и склонности маленькой храброй женщины превращены в скульптуры, напоминающие индейские тотемы. Счастливые номера, черный и белый, полосы-матроски, красный цвет — все это представлено в виде варварских скульптур, как будто бы потомки уже не умеют извлечь смысла из ее идей и могут на них лишь молиться. На самом деле это не так: для настоящего культа нужен сильный партнер, способный прочитать и истолковать скрижали.

Дух Шанель вызывают с помощью ее духов. Зал, посвященный Chanel N5, напоминает скорее химический завод, чем лабораторию алхимика. В огромных чанах с поднимающимися и опускающимися в ритме светового спектакля крышками кипят важнейшие ингредиенты любовного напитка. Они перечислены — как мы помним среди 80 компонентов, сгруппированных русским французом Эрнстом Бо, были сандаловое дерево, иланг-иланг, бергамот, мускус, виверра, ваниль, дубовый мох, но куда более важны другие добавки, также здесь перечисленные: "женственность", "тайна", "абстрактность".

В следующем зале, где подсвечены только стены, выставлена первая ювелирная коллекция Шанель. "Нам повезло найти фильм, который кинохроника Pathe снимала на представлении коллекции в 1932 году,— говорит Филип Мужно, глава часового и ювелирного направления Chanel.— Благодаря этому в 2012-м к ее юбилею мы смогли воссоздать почти все украшения". Сама Шанель показывала украшения на манекенах. В Лондоне они также выставлены на манекенах, одетых в специально созданные по этому поводу Карлом Лагерфельдом платья haute couture. Здесь нет ни стекла, ни витрины, а удержаться от попытки разглядеть их поближе трудно. Поэтому в зале все время свистит сигнализация и посетители жмутся по стенам, где развешаны большие фотографии красавиц в платьях Chanel и драгоценностях Шанель, которые позируют Лагерфельду в парижской квартире Мадемуазель — от ветеранок Джулианны Мур и Изабель Юппер до юной Лили-Роз Депп, которая вслед за своей мамой Ванессой Паради начинает свою карьеру при Кайзере.

Выставка платьев haute couture на прозрачных стеклянных колоннах позволяет увидеть их как будто с изнанки. Это возможность оценить тонкость шитья и красоту искусственных камелий, которые поставляет Chanel дом Lemarie, принадлежащий марке с 1980-х годов.

Еще один экспонат — зимний сад под крышей; если Мадемуазель любила английские сады, Кайзер обожает регулярные французские. Боскеты, пахнущие самшитовыми кустами, обводят высоченный зал с пола до потолка, оставляя видимые с антресоли сплетенные монограммы "С и С".

Дух Шанель вызывают с помощью ее духов

Часть выставки, которую не увидит никто, кроме пришедших в Саатчи,— "Частный визит", маленький фильм, поставленный Лагерфельдом. Он изображает Мадемуазель Шанель, пробудившуюся в наше время от летаргического сна ("первая сигарета за сорок лет, какое наслаждение!") и отправившуюся в свою бывшую мастерскую разбираться с наглым узурпатором — Карлом Лагерфельдом. Коко играет Джеральдина Чаплин, которая не прочь вспомнить, что у ее папы Чарли и Коко Шанель был один и тот же адвокат в Швейцарии. Лагерфельд играет сам себя.

— Ты манипулируешь моей грамматикой! — наседает Мадемуазель.

— Я не повторяю, я цитирую,— парирует Кайзер.

И говорит сущую правду. Главное, что он взял у Шанель,— не грамматику, не тотемы, не мотивы звезд, комет и львов, а понятную идею, что другим нельзя угодить, иначе как делая что-то, что страшно нравится тебе самому. Опросы же потребителей и результаты фокус-групп лучше зарыть в саду под магнолиями в части под названием "Свобода".

Лондон, до 1 ноября