Григорий Брускин дарит скульптуру венецианскому музею

Сегодня в Венеции один из самых известных современных российских художников Григорий Брускин передаст в дар музею Fondazione Querini Stampalia свою скульптуру «Меланхолический воин-андрогин». Здесь же проходит его выставка «Алефбет. Алфавит памяти». О своей деятельности в Италии ГРИГОРИЙ БРУСКИН рассказал ЕЛЕНЕ КРАВЦУН.

— Почему передача скульптуры происходит именно сейчас? Вас попросили ее передать или это ваша инициатива?

— В музее в данный момент проходит моя выставка «Алефбет. Алфавит памяти». Fondazione Querini Stampalia — одна из престижных культурных институций в Венеции. У музея есть традиция: некоторым художникам, чьи выставки устраиваются в нем, предлагают выбрать и подарить одно из своих произведений. Недавно там состоялась выставка знаменитого американского художника-концептуалиста Джозефа Кошута. Он подарил работу. И сейчас на фасаде здания музея светятся кошутовские неоновые тексты. Я также получил предложение передать в дар музею одну из моих работ. Достопримечательностью музейной коллекции является кабинет фарфора, где хранится замечательное собрание уникальных предметов. Мне захотелось подарить фарфоровую скульптуру «Меланхолический воин-андрогин». Своего андрогина я очень люблю, и, на мой взгляд, было бы интересно поместить его в контекст старинного музейного фарфора.

— Почему вы решили, что именно эта скульптура подойдет?

— Образ совершенного двуполого существа — андрогина — укоренен в европейской духовной традиции. В музее демонстрируются произведения разных эпох, в частности связанных с алхимией, где образ андрогина является ключевым. Я посчитал, что современная интерпретация андрогина как праведного воина будет уместна и интересна зрителям музея.

— А каково отношение к андрогину в современном мире?

— Я родился в Советском Союзе, где нас окружали повсюду враги. Врагами были немцы, американцы, капиталисты, были враги народа, шпионы. Мы жили среди плакатов по гражданской обороне, которые являлись правилами нашего поведения в случае нападения врага на нашу родину. Это была регламентация нашей жизни и нашего поведения по пунктам. Вроде библейских заповедей. Образу врага была посвящена моя работа «Время Ч» — инсталляция из многих скульптур, в которую как раз входили андрогины. Помимо врагов, с которыми мы воюем, есть «вечные враги» — враги невидимые. Например, время, наше подсознание... В мировой мифологии существуют высшие враждебные силы: драконы, злые духи, демоны, сатана и т. д. И, соответственно, им противостоят праведные небесные воины. Андрогин в моем проекте и моем воображении — мифопоэтический образ праведного воина.

— А у вас самого много врагов?

— Не знаю. Наверное, есть. Но это мелкие враги — «мелкие бесы». Я стараюсь их не замечать.

— Давайте поговорим о ваших проектах, которые сейчас экспонируются в Венеции. Например, «Алефбет. Алфавит памяти». Вы много рассуждаете о национальном искусстве, а оно существует вообще? После тех громадных исторических сломов, которые переживали многие страны в XX веке, сегодня оно возможно или нет?

— Это тот самый вопрос, который я задаю себе так же, как вы его задаете мне. В какой-то степени этому и посвящен проект «Алефбет. Алфавит памяти».

— Из чего он состоит?

— На выставке представлена гигантская шпалера. В экспозицию входят также подготовительные рисунки и эскизы, гуаши и картины, имеющие отношение к основному произведению. Зритель видит кухню художника. Важной частью выставки является интерактивный видеокомментарий, который помещает данный проект в интернациональный исторический контекст. И показывает миграцию фундаментальных символов в мире. Меня всегда интересовало следующее: как мы все знаем, изображение обладает властью над людьми. Всевозможные религии использовали изображение с целью воздействия на человека. Когда мы с вами приходим в египетские залы Лувра, Музея Метрополитен или Эрмитажа, мы испытываем воздействие магической ауры этих произведений. Древние египетские царства умерли тысячелетия тому назад, а магия артефактов осталась. Она жива. Кстати, искусством эти изображения стали назвать лишь в эпоху модернизма. Ранее это были просто предметы религиозного культа.

Не только религии используют изображения с идеей воздействия на человека, но и государства. Наша страна, в которой мы родились — Советский Союз, создала искусство соцреализма для формирования советского человека. Исследовать, как создается аура изображения, одна из задач моего проекта. Вторая важная тема, которая меня всегда интересовала: как возникают и бытуют понятия «нация», «народ», «этнос»? И существует ли национальное искусство?

— И в чем это выражается?

— На мой взгляд, искусство задает вопросы, а не отвечает на них. Мне повезло как художнику: иудаизм в силу религиозно-исторических причин не создал художественной системы, эквивалентной своим духовным инициативам. Мне было интересно провести исследование, поставить эксперимент. И создать подобную изобразительную систему, которая бы заставила зрителя поверить, что это и есть визуальное воплощение иудаизма. А создал я на самом деле «фигуры чистого воображения». Симулякры. Отталкивался от образа Книги. Так как, мы знаем, в начале было Слово. В начале была Книга, написанная Творцом. В Книге существуют все тайны прошлого, настоящего и будущего, включая сценарий нашей с вами жизни. Моя шпалера выглядит как страницы бесконечной книги, как письмена. Хочется добавить вслед за Борхесом — «Письмена Бога». Как книга тайны, которую надо расшифровать.

— Почему у вас такой интерес к иудаизму? Это связано с вашими семейными традициями или вы ищете корни?

— Я родился в большой нерелигиозной семье. В детстве не знал, что еврей, пока меня мальчишки во дворе не стали дразнить.

— Наверное, это очень грустная история…

— Почему грустная? Да нет, веселая. Девочка из того же двора мне объяснила, что еврей и дурак одно и то же. Я не поверил. Пожаловался маме. Она подтвердила: да, мы евреи. Я этого никак не ожидал, но мама сказала, что ничего страшного. Что мы тот самый народ, который создал Библию. Что Маркс, Эйнштейн и Левитан тоже были евреями. Тогда я пришел во двор и сказал мальчишкам: «Вы напрасно меня дразните. Маркс, Эйнштейн и Левитан были евреями». Мне не поверили. Тогда для верности я добавил Достоевского, Чайковского и Толстого. Последнее прозвучало убедительно. И меня перестали дразнить.

Когда я вырос, мне стало важно понять, кто такие евреи? Почему евреев не очень-то любят во всем мире? В чем кроется причина? Я стал читать книги. На самом деле все мое искусство родилось из книг. Книга — фундаментальный образ всего, что я делал и делаю в искусстве.

— Вы сами делали эскиз и ткали?

— Помимо прочего идея проекта заключалась еще и в том, чтобы восстановить традицию совершенных западных шпалер. Я поехал во Францию, нашел старинные мануфактуры, которые функционируют еще со Средневековья. По моему эскизу французы сделали пробу. Подобную пробу сделали и здесь, в Москве. В Москве оказалось в десять раз лучше. Я с помощниками поехал в Париж. Мы купили шелк, шерсть и прочее. В мастерской на Чистых Прудах построили станок. Я создал картоны. У меня было несколько человек, с которыми мы ткали вручную в течение двух лет, ежедневно, по восемь часов в день шесть раз в неделю. Это было героическое и увлекательное время.

— Почему вы захотели сделать именно гобелен?

— Существует древняя метафора о том, что мир соткан Богом. Горизонтальные нити — это наша дольняя жизнь, то, что нас связывает с землей, а вертикальные нити — это то, что нас связывает с Небом. С Творцом. Перекрещивание этих нитей есть человек. В храме Соломона существовала завеса, которая отделяла сакральное помещение — святая святых, где присутствовал божественный свет (на иврите — Шехина), от всех прочих прихожан. Этот гигантский занавес описан историком Иосифом Флавием как образ Вселенной. Согласно христианским источникам, когда распяли Христа, храмовая завеса порвалась и исчезла преграда между божественным светом и людьми. Образ этого занавеса для меня был важен, когда я придумывал проект.

— Если говорить о книге как о метаобразе, то получается, что вы в какой-то степени апеллируете и к русской культуре, которая по сути своей литературоцентрична...

— Я родился и вырос в России, говорю по-русски, связан с русской культурой вообще и с русской литературой в частности. Я книжный человек, с детства много читаю. Человек с книгой — один из главных образов в моем искусстве. Полагают, что в тексте спрятано самое сокровенное. Имя Бога. У евреев есть годичный цикл чтения Книги. Когда он заканчивается, празднуется праздник Книги (Симхат-Тора). Что делают евреи на следующий день? Начинают читать Книгу сначала, потому что один раз прочесть недостаточно. И так всю жизнь. Кто праведник у евреев? Читающий Книгу. Чем больше человек читает, тем больше извлекает тайн и знаний. И приближается к Творцу.

— Какой в таком случае текст написан-выткан в вашем «Алфавите»? Это текст, выдуманный вами?

— Я использовал фрагменты из текста книги «Тания», которая является основополагающей для религиозного направления хабат (знание). Книги особых комментариев к Библии. Мое произведение — это комментарий к комментариям. Полагают, что в буколические времена в мире царила абсолютная гармония, которая воплощалась в так называемых сосудах света. Эта древняя гностическая метафора, существует и в каббале. Когда Адам вкусил от яблока познания, нарушилось мировое равновесие. Сосуды разбились и рассыпались мелкими частицами по всему свету. Далее притча повествует, что Господь расселил евреев по свету затем, чтобы они собирали эти кусочки и склеивали сосуды света для восстановления гармонии в мире. Как они это делают? Когда собирается нужное количество евреев и они читают Тору, тогда склеиваются сосуды света. В моих шпалерах в тексте существуют лакуны. Текст целиком прочесть невозможно, лишь фрагменты или отдельные слова. Мне нужен был трудночитаемый или нечитаемый текст. Текст-загадка. Ребус. Тайна. Поэтому я выбрал «Танию». В этом фолианте сплошные аббревиатуры, неологизмы, намеки. Для того чтобы читать эту книгу, нужно учиться и учиться. Загадочный, мистический текст. В моем гобелене на месте пропущенных кусков текста помещены изображения-метафоры. Зрителю предлагается разгадывать и комментировать эти метафоры. Двигаясь справа налево, можно декодировать каждый образ. Когда зритель расшифрует все загадки, то склеится общая идея, общее содержание произведения.

— Насколько я знаю, это не единственный ваш проект в Венеции сейчас. В рамках параллельной программы биеннале представлена ваша «Коллекция археолога», где вы опять обращаетесь к своей излюбленной теме — мифологии, в том числе и марксистской. По-вашему, почему Маркс вдруг снова стал популярным?

— Объяснение очень простое: никто лучше и убедительнее, чем Маркс и марксизм, не критиковал капитализм. Со времен Маркса капитализм претерпел изменения, но не исчез. Это не тот капитализм, который существовал в XIX веке, когда Маркс писал «Капитал». Критическая составляющая марксизма — главная сила этого учения. Что касается позитивного строительства, основанного на идеях Маркса, то весь известный нам опыт кончался плачевно — диктатурой, несвободой, миллионами жертв и экономическим крахом. Но люди об этом забывают. У людей память не длинная.

— Ваша «Коллекция археолога» — это инсталляция из 33 скульптур, имитирующая археологические раскопки. Зачем вам понадобилось их отливать в бронзе, закапывать, потом раскапывать, это некая поза?

— «Игра в бисер». Искусство — интеллектуальная игра, игра воображения. Художник ставит вопросы, комментирует сюжет. Зритель комментирует произведение и комментарии автора. Возникает интерактивный контакт. И активный зритель. С одной стороны, мне было интересно сымитировать руины настоящих артефактов советской эпохи. С другой — я намеренно создал скульптуры-фантазмы. Это не руины советских скульптур, а руины идеологии. Идей в платоновском смысле. Сам процесс меня невероятно увлекал, я сначала слепил скульптуры, потом разрушил, склеил, восстановил частично, с какими-то потерями, потом закопал на несколько лет в Тоскане, где покоится много других артефактов, оставшихся от древних империй.

— Вы откопали эти скульптуры как знаки ушедшей эпохи, но сегодня происходят изменения в обществе, говорящие во многом о том, что эпоха-то никуда не делась и вполне жива. Вас, как художественного археолога, это не пугает?

— Пугает как человека. Более того, похоже на страшный сон. Содержание «Коллекции археолога» и другого моего проекта «Время Ч», как любая притча, время от времени актуализируется. Сейчас идеи, заложенные в этих работах, выглядят современнее, нежели когда-либо. Потому что идет война на Украине. Реанимировался образ внешнего и внутреннего врага. Призрак холодной войны. Имперские идеи.