Сергей Лавров о миротворцах, Надежде Савченко, Boeing-777, санкциях, «ядерном нуле», НАТО, курении и ровном загаре

Глава МИД РФ Сергей Лавров выступил в прямом эфире радиостанций «Спутник», «Эхо Москвы» и «Говорит Москва». “Ъ” собрал 12 его основных тезисов: о том, не собирается ли он баллотироваться в президенты, может ли Россия выдать США Эдварда Сноудена, попадет ли Надежда Савченко под амнистию и о его знаменитой фотографии с сигаретой.

О дальнейших карьерных планах

— Мне очень нравится моя работа. Буду делать все, что в моих силах, на этом месте. Мне очень легко работать с президентом Путиным. Надеюсь, что ему тоже (со мной.— “Ъ”). (На вопрос о том, собирается ли он баллотироваться на пост президента РФ.)

О миротворцах

— Все, что сейчас предлагается и делается Киевом, как будто специально направлено на то, чтобы расколоть страну. Либо удушить ДНР и ЛНР, либо вообще выкинуть их из состава украинского государства. На это направлена экономическая блокада, невыплата платежей, объявление о том, что они не будут разговаривать с теми, кто подписал минские договоренности. Размещение миротворческих сил ООН означает ведь, что надо строить блиндажи, рыть окопы. Это будет физическое разрезание страны на части. Я не знаю, зачем это нужно.

О возможном освобождении украинской летчицы Надежды Савченко

— Насчет обмена «всех на всех» — она (Савченко.— “Ъ”) не заложник, она арестована по подозрению в преступлениях. Здесь может идти речь о задействовании другой части минских соглашений, где говорится об амнистии всех причастных к событиям на юго-востоке. Но чтобы амнистировать человека, надо сначала довести до суда, и суд должен принять решение. Если суд решит, что она виновна, то тогда, наверное, она будет подпадать под амнистию, если я могу сейчас так истолковать минские договоренности.

О расследовании авиакатастрофы малайзийского Boeing-777 в Донецкой области

— Недавно была информация, что туда (на место падения лайнера.— “Ъ”) пустили малайзийских специалистов, которые еще две тонны обломков и останков привезли. Почему сразу нельзя было это сделать? Все происходило с какими-то непонятными задержками, под покровом тайны, вопреки правилам, которые в Международной организации гражданской авиации существуют, вопреки резолюции СБ ООН, который постановил ежемесячно докладывать о ходе расследования. Никаких докладов вообще туда не поступает. Мы только одни суетимся.

Почему нам никто не отвечает? Где обещанные данные переговоров диспетчеров? Покажите мне, я в российских СМИ об этом не читал, это интересно. Американцы обещали данные со спутников и «Авакс», которые работали в этом районе в тот день.

О санкциях в отношении России

— Не могу сказать, что я сильно озабочен этим вопросом. Я озабочен общим характером отношений, прежде всего с ЕС, ну и, конечно, с США. Мы совсем не заинтересованы в том, чтобы постоянно находиться в каком-то кризисном состоянии. Почему я не озабочен конкретно темой санкций? Главная причина — нам все равно нужно развивать свое производство подавляющего большинства товаров, особенно высокотехнологичных, касающихся задач обеспечения обороноспособности, и продовольствия.

Об идее США о «ядерном нуле»

— Во многом это от лукавого — «ядерный нуль». Мы же не просто поставили задачу, чтобы никогда не было ядерного оружия на Земле, мы ставили задачу, чтобы мир был безопасным. А это означает, что мы должны учитывать те новые технологии, которые в военно-технической сфере появляются с момента изобретения ядерного оружия и которые влияют на стратегическую стабильность. Они обладают, может быть, не менее, а даже более эффективным действием с точки зрения достижения военного результата. Например, США работают над созданием гиперзвукового оружия, которое будет неядерным, но стратегическим. Программа по его созданию называется «молниеносный глобальный удар». Цель заключается в том, чтобы иметь возможность нанести удар по любой точке земного шара в течение часа с момента принятия решения. Это оружие будет, конечно же, более гуманным с точки зрения неповторения Хиросимы, Нагасаки, но с точки зрения военного эффекта оно будет более мощным, нежели ядерное оружие. Есть и большая проблема с планами США вывести оружие в космос и оттуда решать те же самые задачи.

О выдаче Эдварда Сноудена США

— С Дона выдачи нет. Мы исходим из того, что он (Сноуден.— “Ъ”) не будет заниматься здесь (в России.—“Ъ”) политической деятельностью, это (предоставление ему убежища.— “Ъ”) чисто гуманитарный жест, и если он захочет куда-то уехать, это его полное право.

Об отношениях с НАТО

— США и НАТО — западное направление. Здесь радостного мало. У нас были хорошие механизмы взаимодействия с НАТО: и по линии военных, и по политическим вопросам, в борьбе с терроризмом, в борьбе с наркотрафиком, по подготовке правоохранительных кадров, включая Афганистан. Все это было обрублено (альянсом.— “Ъ”) в один присест. Все форматы общения — саммиты, министерские встречи, многие встречи экспертов — все было обрублено. Оставлен только Совет Россия—НАТО на уровне послов, он один раз за год собирался. Вот и все.

О поставках Россией Ирану зенитно-ракетных комплексов С-300

— Поставки С-300 Ирану «ухудшают» ситуацию в регионе лишь в том смысле, что те, кто до сих пор хотят ударить по Ирану, будут, наверное, думать дважды как минимум, прежде чем это сделать. То, что происходит, в том числе в Йемене и в целом в регионе, указывает на наличие серьезных рисков, и мы не хотели бы, чтобы и Иран стал объектом применения нелегитимной силы. Военно-техническое сотрудничество с Ираном будем развивать. Это С-300 и ограничения на поставки вооружений Ирану по линии Совета Безопасности, которые будут сняты. У нас очень хорошие перспективы открываются. Мы в военно-технической сфере многое можем сделать вместе. Но военный союз нам совершенно не нужен. Он не нужен ни нам, ни иранцам, я в этом убежден, никаких предложений мы от Ирана на этот счет не получали, я думаю, это совершенно нереалистично и не нужно.

О группировке «Исламское государство» (ИГ) и Йемене

— Я считаю, что ИГ — наш главный враг на сегодняшний момент. Сотни граждан России, сотни европейцев, сотни американцев воюют на стороне ИГ.

Мы предложили внести ИГ в перечень террористических организаций, который ведет Совбез ООН, но американцы отказались. Они заявили, что это не отдельная организация, а та же «Аль-Каида». Они (власти США.— “Ъ”) не хотят признавать, что ИГ появилось в результате их действий в Ираке.

В результате бомбардировок (международной коалиции во главе с Саудовской Аравией.— “Ъ”) наибольшую выгоду получили те самые «игиловцы» и «аль-каидовцы» в Йемене, которые заняли позиции, ранее принадлежавшие хуситам, откуда их начали завоевывать с воздуха

О военном присутствии РФ в Венесуэле

— Мы заинтересованы, чтобы наши вооруженные силы могли выполнять задачи в любой точке земного шара. Это касается и дальних походов наших военных кораблей, и полетов нашей стратегической авиации. Мы используем аэродромы, порты, готовы договариваться о создании пунктов материально-технического обеспечения с зарубежными странами, куда наносили визиты наши корабли, самолеты, в том числе в Венесуэлу, другие страны региона. Заинтересованы, чтобы это делалось на регулярной основе.

Базы, такой вот в понимании «американской военной базы» — крепости, укрепленной, защищенной, нашпигованной современными вооружениями — в этом потребности не видится. Но возможности остановиться, заправиться, дать отдохнуть экипажу, пополнить запасы — такие возможности есть, и мы будем их наращивать.

О курении и ровном загаре

— Это фотография десятилетней давности. У нас здоровый образ жизни. Я очень мало курю. (В ответ на вопрос о знаменитом снимке, на котором он запечатлен с сигаретой.)

— Я смуглый от папы с мамой. (В ответ на вопрос одной из радиослушательниц, как ему удается поддерживать такой ровный загар при столь плотном рабочем графике.)