не убеждают Татьяну Едовину, корреспондента отдела экономической политики

Вопрос взаимных санкций стал постоянным пунктом на повестке дня для стран--участниц Всемирной торговой организации (ВТО), признал на этой неделе глава организации Роберту Азеведу. Впрочем, вероятность того, что кулуарные обсуждения перейдут на уровень официального разбирательства, минимальна: в нарушении сложившегося правила невмешательства ВТО в политику на уровне торговых споров, как выясняется, не заинтересована ни одна из сторон.

США и Евросоюз, вводя секторальные санкции в отношении поставок продукции двойного назначения и отдельных видов оборудования для нефтегазовой отрасли РФ, сослались на ст. 21 GATT ("Исключения по требованиям национальной безопасности"). Статья позволяет любому члену ВТО прибегать к защитным мерам в вопросах поставки вооружений, а также "во время войны или иной чрезвычайной ситуации в международных отношениях". Более подробной трактовки этого положения не существует в принципе, хотя аналогичное основание было использовано для введения санкций в отношении Аргентины в 1982 году, Никарагуа — в 1985 году и так называемого акта Хелмса--Бертона 1996 года, который продлил эмбарго в отношении Кубы (страна стала членом ВТО еще в 1948 году).

Власти Никарагуа в 1986 году обратились к панели арбитров GATT с вопросом о том, насколько введенные США ограничения действительно можно было трактовать как "защиту национальной безопасности", однако панель отказалась вынести решение, сославшись на ограничение собственного мандата той самой ст. 21. Куба не обжаловала продление эмбарго. Однако ЕС, на граждан которого распространялось действие американского акта в случае использования имущества, конфискованного режимом Фиделя Кастро, подал иск к США. Но дело также не продвинулось: через год после созыва панели Евросоюз утратил интерес к формальной процедуре и взамен ввел запрет на применение акта на своей территории, заодно позволив европейским компаниям компенсировать издержки в случае взыскания имущества американскими судами.

К контрсанкциям — ограничениям на импорт продовольствия — прибегла и российская сторона, также сославшись на требования безопасности. Однако по сравнению с западными санкциями российские ответные меры зарубежными экспертами оцениваются как весьма топорные — слишком неочевидна их увязка с основным посылом ст. 21. Тем не менее иска от Еврокомиссии до сих пор не последовало — и это предсказуемо. Попытка оценить, чьи санкции легитимнее, и закрепить ограничения на их применение в текущей конструкции, где ВТО занимает лишь роль медиатора, видимо, изначально была обречена на провал — с большой вероятностью иски в ВТО, которых в стране изначально опасались, Россию вообще не ждут.