Елена Пушкарская осмотрелась на Архитектурной биеннале в Венеции

Прошлое России — лучший подарок, в том числе и на столетие российского павильона в Венеции

Елена Пушкарская, Венеция

Открывшуюся 7 июня в Венеции Архитектурную биеннале итальянцы начали анонсировать с приставкой "супер" задолго до вернисажных дней. Хотя бы уже потому, что самый престижный мировой смотр архитектуры, культуры и урбанистики открывался в этом году на три месяца раньше, чем бывало, и соответственно продлится не три, а целых шесть месяцев. Это окончательно уравняет его с биеннале Современного искусства, из недр которой Архитектурная биеннале, собственно говоря, и проросла и с которой с тех пор чередуется. А все потому, что куратор нынешнего архитектурного смотра, известный голландский архитектор Рем Колхас, постановил: архитектура так же интересна, как и современное искусство. Сам Колхас и его архитектурные достижения были отмечены "Золотым львом" еще в 2010 году, и с тех пор биеннале тщетно пыталась заполучить его в главные кураторы. И вот свершилось! Впервые куратор сформулировал не только общую тему экспозиции — "Fundamentals" ("Основы"), но и определил тему для национальных павильонов. Колхас дал всем странам — участникам биеннале задание: пофантазировать на тему "Absorbing Modernity: 1914-2014". Иными словами, продемонстрировать, как за эти 100 лет архитектура обрела свой современный язык.

Чтобы публика не потерялась в круговороте архитектурных идей, пространство биеннале разделено на три сектора. Это находящийся в парке Джардини ди Кастелло основной павильон (в былые времена это был павильон Италии), где властвует фантазия главного куратора выставки. По соседству в Арсенале расположен современный итальянский павильон. Многочисленные национальные павильоны — на нынешней биеннале их 65 — разбросаны по всему городу. Среди них трудно обойти вниманием спроектированный Алексеем Щусевым в неорусском стиле российский павильон, отмечающий в этом году свое столетие. Легенда утверждает, что своим престижным положением на главной аллее Джардини российский павильон обязан дружбе Николая II с итальянским королем Виктором Эммануилом III. Из какого далека, оказывается, берут начало нежные взаимоотношения России и Италии, проходящие, к слову сказать, в наши непростые дни проверку на прочность. Так что в девизе российской экспозиции "Russian past — our present" ("Прошлое России — наше настоящее") можно увидеть и политико-исторические аллюзии. А можно получить удовольствие от игры слов, если перевести "present" как "подарок".

Название экспозиции "Fair Enough" ("Вполне справедливо") придает экспозиции, оглядывающейся в прошлое, умудренность и даже отчасти сглаживает скандал, связанный с неожиданным — за три месяца до начала биеннале — увольнением комиссара российского павильона Григория Ревзина. Новый комиссар Семен Михайловский (он же ректор Российской академии художеств им. Репина) полностью сохранил концепцию своего предшественника, уверяет Варвара Мельникова, возглавляющая Институт медиа, дизайна и архитектуры "Стрелка", из недр которого и вышел проект российской экспозиции. Мельникова же утвердила кураторский состав выставки, состоящий из молодых выпускников "Стрелки" Антона Кальгаева, Брендана Макгетрика и Дарьи Парамоновой.

Концепция биеннале-2014, заявленная Ремом Колхасом как "проект об архитектуре, а не об архитекторах", в целом оказалась близка российским кураторам. Еще бы: голландец читал на "Стрелке" лекции, и все три куратора российского павильона были его учениками и даже сотрудниками! Вот какие бывают счастливые совпадения, включая тему "Absorbing Modernity: 1914-2014", как будто специально заданную к юбилею российского павильона.

Российская экспозиция, как объясняют ее кураторы, призвана показать влияние отечественной традиции последнего столетия на сегодняшнюю архитектурную мысль. Экспозиция отражает процесс поиска нового стиля в архитектуре начала XX века, а именно творческий метод Алексея Щусева, выставочную архитектуру Эля Лисицкого, образовательную программу ВХУТЕМАСа, технологию быстровозводимых конструкций Лазаря Хидекеля. Узнаваемы отсылки и к таким знаковым сооружениям советской архитектуры, как дом Наркомфина Моисея Гинзбурга, Дворец пионеров на Ленинских горах, Московский метрополитен. Экспозиция выстроена в виде ярмарки, в которой участвуют 20 вымышленных коммерческих компаний. Причем деятельность каждой основана на архитектурных идеях прошлого. В реальность этих фантомов тем более веришь, когда подходишь к стенду вымышленного агентства по недвижимости, которое специализируется на сносе архитектурных памятников и создании их клонов из современных материалов. Печальная история "Военторга" и многих других московских зданий делают этот бредовый бизнес-проект абсолютно жизненным.

Отправивший участников биеннале в прошлое, сам Колхас сосредоточился на настоящем, причем самом что ни на есть бытовом. Составные части городского космоса — туалет, лестница, лифт, стена, потолок, крыша — вот что оказалось в центре его внимания. Эти предметы упакованы мэтром в такое количество культурных прочтений и невротических ассоциаций, что, кажется, не будь балкона — излюбленного подиума для речей диктаторов всех мастей, история пошла бы по-другому.

"Monditalia" — так коротко и ясно называется экспозиция итальянского павильона, являющаяся третьей составляющей венецианского архитектурного смотра. "Monditalia" — это почти "Made in Italy", феномен, который, как все на Апеннинах надеются, спасет если не мир, то уж саму Италию. 44 экспозиции павильона охватывают практически все самое лучшее, что есть в стране,— от мебельного салона до суперсовременной больницы, от дискотеки до библиотеки, от наконец-то приведенных в порядок Помпей (это явно из будущего) до сохранивших первозданный вкус моцареллы и лимонов. И пусть кто-то уже называет все это Диснейлендом по-итальянски. Ярмарочный душок, присущий биеннале, как раз и притягивает к ней тех, кого называют обычной публикой. И если его искоренять, зачем тогда растягивать на шесть месяцев это удовольствие?