Борис Барабанов о фестивале фотографии в Веве

Город Веве на берегу Женевского озера готовится к метаморфозам. Многие его дома в этом году окажутся в тени большого — во всех смыслах — искусства. Так происходит в Веве раз в два года. Отдать во власть художников свои стены готовятся городская тюрьма, театр на рыночной площади, торговые центры у железнодорожного вокзала, знаменитая башня с часами Сен-Жан. Менеджмент фешенебельного отеля Trois Couronnes, в котором любили останавливаться важные мира сего — от вдовы Николая I Александры Федоровны до Владимира Набокова, готов к тому, что стену, соседствующую с его фасадом, украсит какое-нибудь шокирующее фото размером с дом. Другие здания осенью этого года фотографии могут закрыть целиком — с 13 сентября по 5 октября в Веве пройдет четвертый Festival Images. Город на это время превратится в огромную галерею.

Сейчас в Веве идет конкурсный отбор. Лучшие фотографы мира шлют свои снимки в городской департамент культуры и в галерею Quai #1, где работает Штефан Штоль — галерист, входящий в список 300 самых влиятельных людей Швейцарии. Это с его легкой руки десятки тысяч людей приезжают в Веве, чтобы увидеть лучшие в мире фотографии. Это он придумал не только показывать их в галереях, но и вешать на дома в полный рост.

У Веве особые отношения с фотографией. Здесь находится одна из самых старых и, пожалуй, самых известных фотошкол в Европе. В Веве расположена штаб-квартира компании Nestle, отсюда постоянный спрос на услуги фотографов и дизайнеров для рекламы. До 1990-х годов рядом с Nestle было серьезное транспортное производство — на 20 тысячах квадратных метров земли за железнодорожной станцией строили поезда и другую тяжелую технику. В середине девяностых вагоностроительные предприятия обанкротились, люди потеряли работу, и городские власти поняли, что нужно что-то менять. Чтобы перезапустить экономику, Веве нужна была объединяющая идея, новый вектор движения.

В соседнем Монтре такой идеей была музыка. Фестиваль, созданный в конце 1960-х турагентом Клодом Нобсом, сделал название этого города синонимом слова "джаз". В Веве, если не считать шоколад и Чарли Чаплина, который прожил здесь с 1952 по 1977 год, были фотошкола и национальный музей фотокамер. Новый образ города решили строить на основе светописи. У Веве появился слоган — "Ville d'Images", "Город образов". Предполагалось, что "Vevey. Ville d'Images" станет таким же интуитивно узнаваемым символом, как, например, "I (сердце вместо love) NY". В 2004 году главным по культуре в Веве назначили Штефана Штоля, человека с двумя образованиями — экономическим и искусствоведческим. "Когда появилась идея "города образов", мало кто из горожан и из туристов понимал, что за ней стоит,— рассказывает он.— Потребовалась очень простая визуализация этой идеи. Бум — и ты все понял".

Швейцарский Капков вспоминает самые эффектные работы предыдущего фестиваля. Например, "Untitled Film Still #21" Синди Шерман, оригинал которой был продан на Sotheby's за $746 тыс., растянули на весь фасад дома на главной площади. Художнице понравилась идея: на самом фото есть дом с окнами, поэтому изображение отлично сочеталось со всем, что его окружало.

Друг и последователь Бэнкси, известный как Джей Ар (JR) нанес на стену старой тюрьмы снимок американской проститутки 20-х годов. "Мы выбрали это фото после того, как пообщались с заключенными и выяснили, в общем, довольно очевидную вещь,— говорит Штоль.— Когда ты за решеткой, главное, о чем ты думаешь,— женщины, женщины, женщины..." Другая работа с подписью "JR" стала причиной единственного политического скандала в истории фестиваля. В 2009 году в Швейцарии запретили строительство минаретов. Голоса на референдуме тогда разделились практически поровну — 51% против 49%. Спустя год изображение мечети нанесли на здание в Веве высотой 40 м. "Мы построили мечеть, не построив ее,— вспоминает Штоль.— У людей появилась очередная тема для дискуссий, повод посмотреть на свою жизнь под неожиданным углом".

Постоянный участник Festival Images — китаец Лю Болин, который раскрашивает себя как хамелеон, полностью сливаясь с фоном. "Больше всего его работы нравятся детям,— рассказывает Штоль.— Они сразу вычисляют, где он. А взрослые — они легко прочитывают контекст, например интерьер "Ла Скала" на стене тюрьмы, и восхищаются этим контекстом, но человека не видят! Я говорю: "Сходите посмотрите еще раз. Вы увидите то, что видно даже маленьким детям"".