Долгосрочные программы развития уже существуют, но ни к чему не обязывают
Статус уже принятых долгосрочных программ развития (например, они уже несколько лет действуют в «Газпроме») сейчас определяется внутренними документами самих компаний — в уставе и основывающихся на уставе АО документов. С одной стороны, такие программы являются в разной степени обязывающими для менеджмента госАО в отношении акционеров, в том числе государства — теоретически и оно, и другой акционер может подать в суд гражданский иск за причинение ему убытков в силу неисполнения плана менеджментом госАО. С другой стороны — характер чьей-либо ответственности за их неисполнение в российском праве прямо не урегулирован. Формально само устройство АО в рамках Гражданского кодекса и закона об акционерных обществах делает достаточно очевидным самый простой механизм контроля государства как акционера за госАО: полностью подконтрольный (по крайней мере теоретически) Белому дому совет директоров АО имеет монопольное право назначать и снимать менеджмент большинства госАО — например, за отказ от исполнения долгосрочного плана развития. Впрочем, в силу сложившегося во многом стихийно в ходе конкуренции Белого дома и Кремля сложного многоуровневого механизма согласования и кандидатов в члены совета директоров, и директив на голосование членами совета, и кандидатур менеджеров госАО фактическая управляемость этих компаний со стороны постоянно снижается, что и делает необходимыми планы, аналогичные схемам утверждения долгосрочных программ развития в Белом доме. Альтернативой было бы установление открытых и прозрачных механизмов работы менеджмента госАО — это, вероятно, значительно более трудоемко и политически сложно, чем новое усложнение схемы их контроля вне корпоративного механизма.