Владимир Путин назвал санкции препятствием для подписания мирного договора с Японией. В преддверии своего визита в страну президент дал интервью японским СМИ. По мнению Путина, то, что Токио присоединился к западным санкциям из-за ситуации на Украине, говорит о неких союзнических обязательствах Японии. От степени свободы страны будет зависеть база для подписания мирного соглашения, пояснил российский президент. Ведущий "Коммерсантъ FM" Олег Булгак обсудил тему с заведующим кафедрой дипломатии МГИМО Александром Пановым.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
— Как бы вы оценили высказывание российского президента? Это торг, это давление на Японию, чтобы она отменила санкции?
— Я думаю, что нет, конечно, это просто совершенно очевидная, здравая философия, когда выстраиваются отношения нового порядка с каким-то государством. Ведь мирный договор предусматривает совершенно иное качество отношений, чем мы имеем сейчас с Японией. Безусловно, мирный договор предусматривает, что партнер не будет предпринимать никаких действий, которые бы шли в ущерб противоположному государству. В противном случае это не мирный договор.
Естественно, что Япония, присоединившись к санкциям, еще их не полностью отменила, в общем-то, еще не прошла свою часть пути. И потом, как будет развиваться ситуация в дальнейшем, даже если подписать мирный договор? Если перевесят какие-то другие союзнические обязательства, и Япония выступит вновь с какими-то претензиями к России, в чем смысл тогда мирного договора? Должны быть соответствующие гарантии, об этом и говорил президент.
— Вы говорите, что это здравое решение, здравая мысль, здравая с точки зрения, может быть, российской стороны. А Япония пойдет на смягчение санкций или, может быть, даже их отмену ради решения территориального вопроса?
— Здесь даже не столько вопрос о санкциях, уже фактически Япония вышла из санкционного режима. Даже сам визит президента об этом говорит, и то, что, несмотря на постоянное давление Вашингтона, этот визит, тем не менее, состоялся, и то, что Япония готова осуществлять восемь пунктов плана экономического сотрудничества с Россией и создать даже совместный инвестиционный фонд, — это безусловный разрез санкционного режима. Но дело более существенное, чем я хотел сказать, что сейчас такая ситуация, да, это нынешний премьер-министр такую линию проводит, а придет другой премьер-министр, и ситуация может измениться, и Япония будет говорить, что извините, у нас договор военно-политического союза с Соединенными Штатами и мы должны его выполнять, а ваш мирный договор — это как бы второстепенный? Вот пока не будет уровня доверия, не будет уверенности в том, что отношения действительно строятся на новой и совершенно прочной добрососедской базе, конечно, говорить о мирном договоре преждевременно.
— А насчет территориальных проблем, Владимир Путина заявляет: "У нас вообще нет никаких территориальных проблем. Это Япония считает, что у нее есть территориальные проблемы с Россией. Мы готовы на этот счет разговаривать". Вот эта фраза — это сигнал Токио, что Москва, может быть, ждет каких-то выгодных для нее предложений в обмен на решение территориального вопроса?
— Собственно говоря, то, что сказал президент, он несколько раз возвращался к этой теме и цитировал неоднократно Декларацию 1956 года, где, он говорил, записано, что мы сначала заключаем мирный договор, потом вступает в действие декларация, в соответствии с которой Советский Союз тогда готов был передать два острова Японии — Хабомаи и Шикотан, — но там не говорится, на каких условиях. Но потом Япония, то есть даже и сейчас, в общем-то, не подтверждает готовности следовать этой статье 9, так называемой территориальной совместной декларации. Поэтому говорить о том, что есть какое-то движение или предмет переговоров именно на основе этой декларации, не приходится.
И президент говорил о том, что если вернется японский премьер и кабинет министров к этому положению, тогда, может быть, мы начнем снова что-то обсуждать. Но там настолько много вопросов, что, в общем-то, это не решаемый вопрос за одну-две встречи, нужно создавать новую атмосферу доверия. И на этой базе только можно шаг за шагом как-то продвигаться, искать путь к компромиссу, как говорит президент.
— Такие встречи — это же не спонтанно решили собраться и поговорить снова, это же готовится и не один месяц, и может, до года даже готовиться подобная встреча. Тем не менее, ощущение такое, что в Токио эту встречу ждут только ради того, чтобы обсудить территориальные проблемы. Готова ли Москва на какие-то прорывные договоренности или нет? А Токио?
— Судя по интервью президента и судя по тому, какие сведения приходят из Японии, совершенно очевидно, что никаких, конечно, прорывных решений не предвидится, и невозможно это прогнозировать. Единственное — это процесс. И процесс длительный, это все понимают. Но надо что-то делать. И начало, в принципе, может быть положено этой встречей, когда договорятся лидеры о том, что будут развивать экономическое сотрудничество на основе японского плана, подпишут ряд соглашений, договорятся о будущем экономическом взаимодействии, о развитии политического диалога, о том, что нужно более активно взаимодействовать в международных делах, обсуждать проблемы безопасности, ведь у нас нет, можно так сказать, четкого доверия в военной области.
Мы размещаем свои ракетные комплексы на островах, а Япония готовится разместить противоракетную оборону у себя. Это взаимно вызывает обеспокоенность. Опять же, эту проблему нужно как-то регулировать. У нас не очень развиты политические контакты не на высшем уровне, но если посмотреть, у нас депутаты парламента друг с другом вообще не общаются и не беседуют. Без этого создать атмосферу доверия, хороших отношений, вывести их на принципиально новый уровень невозможно. Поэтому задача этой встречи, как я вижу, — это дать импульс, толчок для того, чтобы наконец процесс в сторону сближения наших стран и народов принял более активный и, может быть, даже необратимый путь. Потому что и президент в своем интервью говорил, что мы не должны ставить какие-то временные рамки заключения мирных договоров, это невозможно, и после нас придут какие-то лидеры, но надо создавать такую атмосферу, такие отношения, чтобы это движение в сторону добрососедства и безопасного совместного проживания имело устойчивый характер на многие годы и десятилетия вперед.
— В общем, можно сказать, что это тот самый путь в тысячу миль, который начинается с первого шага.
— Да, абсолютно. И сам премьер Абэ говорил о том, что гору перейти можно, только двигаясь шаг за шагом.