Украине потребуется «полная замена всей системы», а «уроком станет опыт Грузии», рассказал обозревателю журнала «Деньги» Надежде Петровой президент Киевской школы экономики Павел Шеремета. Через несколько часов после интервью он был назначен министром экономики Украины.
Новый министр экономики Украины Павло Шеремета
Фото: Сергей Корниенко, Коммерсантъ
— Какими должны быть первоочередные шаги нового правительства Украины?
— В первую очередь нужно вернуть управляемость власти. И во-вторых, вернуть порядок на улицы. Сейчас здесь более или менее спокойно, но люди не всегда чувствуют себя в безопасности. Это вопрос МВД и других силовых структур, но без порядка на улицах ни о какой экономике разговор вести нельзя.
А дальше начинаются большие экономические вопросы, потому что казна пуста. Это, собственно, уже традиция: то же самое было в 2004 году после правления правительства под руководством Виктора Януковича, только сейчас все значительно хуже. Нужны быстрые решения, которые откроют возможность получения финансирования от мировых финансовых организаций. Эти решения включают в том числе пересмотр бюджета, потому что он писался в конце декабря под другие экономические показатели. Совсем-совсем другие.
«Пересмотр», как вы понимаете,— это мягкое слово. А фактически оно означает резкое сокращение государственных издержек, в первую очередь на финансирование государственного аппарата. После этого нужно смотреть на другие вещи. Что просится сразу: прозрачные схемы продажи и прозрачные тарифы на газ. Сейчас в этой сфере не просто творится беспорядок — речь идет о коррупционных схемах на миллиарды долларов.
Еще одна важная вещь — переход к плавающему курсу, он уже происходит. Эти шаги позволят получить финансирование от МВФ, которое необходимо, чтобы не допустить дефолта.
— А дальше?
— Нужны структурные реформы. Например, я бы ставил задачу поднять страну в рейтинге легкости ведения бизнеса в первую десятку (сейчас Украина в рейтинге Doing Business 112-я.— «Ъ»). Вы, может быть, не знаете: я имел честь консультировать правительство Малайзии — там предприятия регистрируются в онлайне за один час. А у нас система до сих пор разрешительная. Конечно, нельзя подняться в рейтинге, скажем, за полгода — это вопрос нескольких лет. Но законодательную базу под это можно сделать за три-шесть месяцев.
Нам нужен резкий рывок в дерегуляции, чтобы поднять малый и средний бизнес. Сейчас он лежит, и это еще одно традиционное наследие правительства Януковича, которое рассматривало малый и средний бизнес в лучшем случае как дойную корову, в худшем случае — как врага. Хотя понятно, что именно малый и средний бизнес обеспечивает стабилизацию экономического состояния. Если не прорыв.
Далее. Нужно создавать экономические предпосылки для того, чтобы уменьшалась цена денег, потому что кредит под 20–30% никакая экономика не потянет. Я думаю, что плавающий валютный курс — это уже одна из предпосылок снижения ставок.
И последнее в моем списке, но очень важное. Наверное, первое, о чем думают люди: нужны резкие и быстрые меры против коррупции, потому что это враг, который съедает страну изнутри. Фактически именно это вывело такую массу людей на улицы — уже не вопрос ассоциации с Евросоюзом, а то, что с такой коррупцией в стране жить невозможно. Люди хотят не просто перекраски фасада, пусть даже в национальные цвета,— они хотят полного разрушения коррупционного государства. Я думаю, что уроком для нас может быть опыт Грузии — как быстро преодолеть коррупцию в полиции, в госорганах, насколько это возможно.
— Для каждого из этих пунктов найдется фактор, который может помешать его выполнить. Я не думаю, что это касается кредита МВФ, но насколько велики другие риски?
— Я могу согласиться, что вероятность получения кредита от международных организаций довольно высока — под реформы и под новое правительство. Какова вероятность, что реформы не получатся? Я должен сказать: мы в Украине любители терять возможности. Но мы должны понимать — и я надеюсь, что это понимание есть у людей в новом правительстве,— что таких шансов будет не очень много. Это фактически уже третий: 1991 год, 2005-й, 2014-й... Это большой шанс, и упустить его, как первые два, нельзя. Это будет очень плохо. Это как минимум внутренняя моральная установка, которая должна играть на реформы.
Майдан не ушел. Майдан остается, и это вторая сила, которая должна двигать реформы. Гражданское общество, которое формируется в Украине и которое сыграло большую роль в последних событиях, не должно допустить простой перекраски фасада. Нужно требовать полной замены всей системы.
— А как вы оцениваете российский фактор?
— Давайте я начну с личного. Я много времени провожу в Москве и Санкт-Петербурге. Я преподаю в Российской академии народного хозяйства и госслужбы при президенте РФ. И нам с российскими коллегами довольно легко найти общий язык. Во-первых, мы все говорим по-русски. Даже если с украинским акцентом. А второе — мы обсуждаем вопросы, общие для обеих стран. Это повышение конкурентоспособности экономики, повышение инновационности, переход от индустриальной сырьевой экономики к постиндустриальной, улучшение делового климата, рост малого и среднего бизнеса.
Это вопросы, которые у нас в общем знаменателе. Это важные вопросы. Если нам удастся на них сосредоточиться, удержать разговор в рамках этих профессиональных тем и найти решения, мы можем выйти на очень хорошее сотрудничество. Проблема в том, что мы, к сожалению, очень часто начинаем не с вопросов, которые нас объединяют, а с вопросов, которые нас разъединяют. Вот этого бы стоило избегать.
В Financial Times была статья Збигнева Бжезинского о необходимости финской модели в отношениях между Украиной и Россией. Это означает независимость, участие в ЕС, неучастие в НАТО и учет российских интересов. Я согласен с Бжезинским.
Подробный материал о том, что может случиться с экономикой Украины в ближайшее время, читайте в номере «Денег» от 3 марта.