Российским гражданам уже скоро придется понять, что они живут в новом мире, где правительства теряют власть над своими собственными банками, считает обозреватель "Власти" Сергей Минаев. Этот мир создается по предложению ЕЦБ, Еврокомиссии и МВФ.
В ходе мирового финансового кризиса 2008-2009 годов в Европе сложилась следующая ситуация во взаимоотношениях коммерческих банков, национальных правительств и ЕЦБ. Национальные правительства неустанно заявляли, что готовы спасти свои банки за счет бюджетных средств и оказать им любую денежную помощь, чтобы не допустить развала национальных финансовых систем и чтобы не пострадали простые клиенты банков. В результате к настоящему времени во всех европейских странах сложилась система, при которой власти выражают готовность при банкротстве любого банка покрыть потери вкладчиков за счет налогоплательщиков.
Кроме того, европейским банкам предлагалось покрыть все финансовые потери самих правительств, которые они понесли, расширяя бюджетные расходы на поддержание экономики как в период кризиса, так и после него. Проще говоря, банкам предлагалось покупать все больше и больше облигаций тех стран, которые испытывали бюджетный кризис. При этом европейские облигации покупали не только банки европейских стран, но и банки США. К июлю 2011 года у американских банков накопилось облигаций Греции на $43 млрд, ирландских обязательств у них было на $113 млрд, а испанских — на $187 млрд. Это лишний раз подтвердило, что современные финансовые рынки глобальны — так что трудно отделить европейские банки от американских, тем более что очень часто американские банки принадлежат европейским и наоборот. Так что вполне можно говорить об отношениях европейских правительств со всей глобальной банковской системой.
ЕЦБ принял в создании современной системы взаимоотношений банков и европейских правительств самое деятельное участие. Еще в мае 2010 года он начал скупать государственные облигации наиболее задолжавших европейских стран — Греции, Ирландии и Португалии, чтобы предотвратить разрастание долгового кризиса и снизить процент по этим облигациям. Иными словами, он хотел сделать так, чтобы обладание облигациями европейских правительств для банков было менее прибыльным.
Сделав паузу в четыре месяца, в августе 2010 года ЕЦБ продолжил приобретать гособлигации — на этот раз Италии и Испании. В 2011 году эта операция регулярно повторялась, и к концу года ЕЦБ приобрел облигаций европейских стран на €173,5 млрд (не считая тех, для которых наступил срок погашения).
В начале сентября 2011 года на мировом финансовом рынке распространились слухи о том, что глава ЕЦБ Жан-Клод Трише оказывает давление на Италию. Говорили, что он дает понять правительству и парламенту этой страны, что, если они не сократят бюджетный дефицит так сильно, как обещали в августе, ЕЦБ просто перестанет покупать итальянские облигации, а именно за счет этой операции, проводимой в весьма значительных масштабах, итальянская бюджетная система еще хоть как-то функционировала. Тем временем Трише на пресс-конференции 5 сентября 2011 года выступил с радикальным предложением вообще упразднить должности министров финансов в странах еврозоны и вместо этого ввести некоего единого министра финансов, который будет проводить бюджетную политику в каждой отдельно взятой стране. При этом явно предполагалось, что, коль скоро такая идея возникла у главы ЕЦБ, единый министр финансов еврозоны будет проводить свою бюджетную политику под его контролем.
Потом ЕЦБ под руководством своего нового главы итальянца Марио Драги решил уделить основное внимание выдаче денег банкам для того, чтобы они преодолели кризис взаимного недоверия и стали под низкий процент кредитовать европейских производителей с целью снижения безработицы в ЕС. В декабре 2011 года 523 банка получили от ЕЦБ в кредит €489 млрд на три года под символический 1% годовых. Чтобы оценить значение этой операции, нужно понимать, что долгосрочным кредитом ЕЦБ считает выдачу денег банкам на срок более одной недели. В обычных условиях можно рассчитывать получить деньги всего на три недели, в условиях первой волны кризиса этот срок был увеличен до 12 месяцев. А тут сразу три года. Потом, в феврале нынешнего года, ЦБ выдал 800 банкам еще €530 млрд — тоже на три года и тоже под 1%.
И вот неделю назад ЕЦБ совместно с Еврокомиссией (исполнительным органом ЕС) решили всю эту систему кардинальным образом изменить. Особую актуальность такому решению придало то, что рейтинговое агентство Moody's снизило кредитные рейтинги шести крупнейшим немецким банкам и трем крупнейшим австрийским. Казалось бы, эти банки находятся в странах, которые как раз не испытывают долговых проблем, однако, как отметило агентство, они накупили слишком много облигаций стран, подобными проблемами пораженных. Кроме того, незадолго до этого правительство Испании признало, что так и не смогло самостоятельно решить проблемы своих банков, и было вынуждено обратиться к ЕС, ЕЦБ и МВФ за $100 млрд не на бюджетные нужды, а именно на банковские.
Первое реорганизационное предложение заключается в полном изменении системы взаимоотношений государств и их банков в случае банкротства кредитных организаций. Как отмечается в предложении Еврокомиссии, "нужно сделать так, чтобы потери понесли акционеры и кредиторы банков, и минимизировать потери для налогоплательщиков". Игроки и аналитики на мировом банковском рынке в полной мере оценили серьезность этого изменения. Как заявил Стивен Сноуден, инвестиционный менеджер британской финансовой компании Kames capital, "все очень просто. Сейчас в случае банкротства в первую очередь деньги получают держатели облигаций, которые выпускают европейские банки. А они очень зависят от выпуска облигаций для финансирования собственной деятельности. Предлагается же изменить законодательства европейских стран так, чтобы в случае банкротства в первую очередь получали деньги вкладчики банков, а их кредиторы не получали ничего. При такой системе банки не смогут больше продавать облигации инвестиционным фондам — сейчас они это делают в огромных масштабах. Точнее, продавать-то смогут, но под огромный процент. И этот процент банки неизбежно переложат на тех вкладчиков, о которых так заботится Еврокомиссия. Заметим, что из-за этого предложения процент по банковским облигациям вырос уже сейчас".
Второе предложение заключается в том, чтобы вообще ликвидировать национальную систему банковского надзора и спасения банков. Необходимо создать европейский банковский союз, с наднациональным банковским надзором и специальный совместный фонд финансовой помощи, из которого банки будут получать деньги, минуя национальные правительства.
В сущности, речь идет о том, что банки впервые в истории будут не национальными и не подконтрольными своим государствам. И государства в банковской сфере утратят свой суверенитет. Они не должны будут покрывать убытки вкладчиков — эти убытки будут покрыты за счет мирового финансового рынка и денежных потерь акционеров и кредиторов банков. И помогать еще не разорившимся банкам будут не власти, а другие банки. В конечном счете ключевую роль будет играть ЕЦБ. И как этот банк не является национальным (и его руководство не выбирается никакими гражданами), так и коммерческие банки перестают быть национальными. А в случае чего ЕЦБ им поможет.
Для российских граждан происходящее имеет ключевое значение. Конечно, до планов создать в Европе финансовый союз им нет дела: для России ничего не изменится, если в ЕС ликвидируют национальных министров финансов. А вот планы банковского союза граждан касаются напрямую. Потому что российские банки (будь они дочерними предприятиями европейских банков или нет) поддерживают с мировым финансовым рынком, в том числе европейским, ежедневные денежные отношения. И вполне можно говорить о том, что российские граждане получают в своих банках те деньги, которые те взяли взаймы у своих европейских партнеров.
Повышение кредитных ставок, которое будет вызвано изменением системы банкротства в Европе и созданием наднационального банковского союза, будет переложено не только на вкладчиков самих европейских банков, но и через повышение стоимости кредита для российских банков на российских граждан, являющихся должниками этих банков. По своим вкладам они будут получать меньше, а по кредитам платить больше.
Мировой финансовый рынок един, и к европейскому банковскому союзу неизбежно де-факто присоединятся банки американские. И российские также будут вынуждены присоединиться — что делать, если от контактов с новым банковским миром невозможно отказаться просто по техническим причинам. И то, что в современном банковском мире правят не национальные правительства, а сами банки (или точнее сказать, деньги — у национальных правительств в значительной степени отсутствующие, зато присутствующие у ЕЦБ), российские граждане рано или поздно почувствуют на себе.