Лондон, прибавивший к титулу международного финансового центра еще и репутацию "мировой столицы разводов", не знает, как от нее избавиться. В "разводных" списках лондонского Высокого суда такая очередь из звезд шоу-бизнеса и олигархов, что взвыли и сами судьи
Первым не выдержал лорд-судья Мэтью Торп из Апелляционного суда — личность известная, так как через его руки прошли дела многих разводящихся знаменитостей. Но этим летом он вместе с двумя коллегами из Апелляционного суда пошел против сложившейся практики и оставил в силе постановление московского суда о разводе 24-летнего миллионера Ильи Голубовича и его 26-летней супруги Елены, которой хотелось расторгнуть брак непременно в Лондоне.
Мотивацию решения судья Торп огласил в своем постановлении по поводу этого дела: в случаях, когда стороны "имеют весьма туманное отношение к британской юстиции, а размеры их финансовых ресурсов могут привести к непропорциональным нагрузкам на нашу судебную систему", следовало бы ограничить время, которое выделяется на разбирательство. Попросту говоря, в подразделении по семейным делам всего 17 судей, они работают "с огромной нагрузкой", а их "главная обязанность — национальное правосудие".
"Развод-туристы"
Говорить о "прецеденте Голубовичей" британские юристы оснований пока не видят, но пересудов эта история вызвала много — очень уж она показательна, да и судья ухватил самую суть. В самом деле, с какой стати британской юстиции разводить молодых людей, которые имеют российское гражданство, брак заключили три года назад в Италии и, хоть живут в Великобритании, большую часть времени проводят за рубежом?
Любопытно и то, что на момент, когда Елена Голубович решила попытать счастья в британском суде, постановление московского суда о разводе уже существовало. Расчет был на более щедрые отступные от состоятельного супруга (Илья Голубович — сын бывшего финдиректора НК "ЮКОС" Алексея Голубовича и главы компании "Русский продукт" Ольги Миримской). Адвокаты поначалу и вправду добились признания российского развода недействительным. Больше того, утверждая, что женщина с двухлетней дочерью на руках может остаться без средств к существованию и даже вынужденной покинуть Соединенное Королевство, добились и того, что Илью Голубовича обязали выплачивать супруге содержание в 300 тысяч фунтов в год до окончания бракоразводной процедуры.
Молодой миллионер тоже не остался в долгу: он оспорил это постановление и, как утверждает пресса, потребовал признать жену с дочерью нелегальными иммигрантками и депортировать их из страны... В общем, к тому моменту, когда судья Торп не выдержал, судебные издержки из-за бесконечных пересмотров и разбирательств составили 2 млн фунтов, а британская пресса окрестила этот развод "одним из самых дорогих и скандальных в мире".
Впрочем, это бы еще полбеды. Сама история подхлестнула разговоры о "развод-туристах" и "развод-турах в мировую столицу разводов" (The Financial Times), а также о том, что "в последние годы британские суды приобрели репутацию необычайно щедрых по отношению к бывшим женам" (The Daily Telegraph). Больше того, в ремарках судьи обозреватели увидели недвусмысленную попытку положить конец "индустрии разводов", которая в Лондоне встала практически на коммерческие рельсы, эксплуатируя прецеденты присуждения крупных отступных бывшим женам.
Откуда что пошло
Британское судопроизводство привлекает, конечно, не только своей беспристрастностью и репутацией. Существуют и другие отличия, не менее принципиальные. Здесь, более чем где-либо, готовы рассматривать дела иностранцев, а в части семейного права британские суды известны своей расположенностью к бывшим женам, о чем убедительно говорит статистика.
По данным консалтинговой компании Grant Thornton, более половины разводов в Соединенном Королевстве совершается после браков длиной в 10-15 лет, а главной причиной разводов сейчас является супружеская неверность (75 процентов измен приходится на мужчин). При этом от 65 до 70 процентов бракоразводных процессов инициируют женщины, которые в итоге и получают, как правило, более выгодные условия и по финансам, и по вопросам опеки над общими детьми. Например, в 2004 году в 60 процентах дел о разводах женщины получили большие в денежном выражении выгоды, чем мужчины, в 30 процентах случаев имущество и активы делились пополам и только в 10 процентах случаев мужчины оказывались в более выигрышной ситуации.
Причина — в решении палаты лордов британского парламента, которая до недавнего времени была высшей судебной инстанцией страны. Еще в 2000 году она постановила, что все бракоразводные процессы в вопросе дележа совместно нажитого имущества супругов должны избрать отправной точкой принцип 50:50, независимо от того, кем именно были нажиты эти активы.
Фото: AP
Одним из самых громких и, как считается, прецедентным стало вынесенное в 2006-м решение судьи Пола Колриджа по деталям развода бизнесмена Джона Чармана и его супруги Беверли после почти 30 лет совместной жизни. Вместо предложенных экс-супругом 20 млн фунтов отступных Беверли Чарман получила тогда по решению суда 37 процентов всего имущества мужа, включая недвижимость и денежные выплаты, на общую сумму в 48 млн фунтов стерлингов. До сих пор это рекордная цифра отступных, отвоеванных бывшими женами в Великобритании.
"Муж искренне полагал, что его жена должна рассматривать отступные в размере 20 млн фунтов как приемлемое и даже щедрое предложение. Ее отказ идти на компромисс на его условиях заставил супруга применить весь арсенал средств для защиты имущества, которое он полагал нажитым исключительно благодаря своим усилиям. В узком, старомодном смысле данную точку зрения можно понять, хотя она и выглядит анахронизмом. Но в нынешних условиях она вызывает мало симпатий",— так мотивировал судья Колридж свое решение.
Этот вердикт имел серьезные юридические последствия и подтолкнул к пересмотру принципов оценки вклада супругов в совместно нажитое имущество, раздела недвижимости, а также активов, находящихся в доверительном управлении в соответствии с принципом равного раздела имущества. В последние годы он стал ключевым: именно поэтому под сводами здания Королевского суда на лондонской Флит-стрит вершилось столько судеб мировых знаменитостей.
Само собой, процессы эти были очень разными. Одни вызывали откровенную неприязнь из-за арсенала неприглядных средств, которые шли в ход, чтобы очернить друг друга, как в случае с экс-битлом сэром Полом Маккартни и его супругой Хизер Миллс (она отсудила 24 млн фунтов, которые благополучно "просадила" за три года). Другие, напротив, вызывали уважение тем, насколько корректно вели себя стороны — таким было, например, расставание кинорежиссера Гая Ричи и певицы Мадонны. Третьи дела хоть и сопровождались бурными обсуждениями на публике, в юридическом смысле решались тихо и быстро — взять хотя бы развод певицы Эми Уайнхаус и ее супруга Блейка Филдера-Сивила, имевший место по инициативе последнего.
Фото: AP
Что касается разводов известных россиян, то сейчас в центре внимания британской прессы, конечно, развод Бориса Березовского, который уже много лет живет в Великобритании, отдельно от своей официальной жены Галины Бешаровой. Этот развод в июле этого года, по существу, одобрил лондонский Высокий суд. Однако судья Кушинг, рассматривавший дело о разводе супругов наряду с другими 18 делами, после примерно пяти минут, отведенных на дело, объявил, что выпускает так называемое условно-окончательное судебное постановление (decree nisi).
Оно предусматривает возможность окончательного решения о разводе супругов, если в течение шести недель не будет заявлено о каких-либо препятствиях для этого. Тогда же — сейчас ожидается, что к октябрю,— решится вопрос о финансовых аспектах развода. Согласно документам дела, поступившим в распоряжение британских СМИ, причиной иска Бешаровой было названо "неблагоразумное поведение" супруга. Березовский, как сообщается, не намерен оспаривать иск и согласился оплатить все судебные издержки.
Англичане же внимательно следят за этим делом по следующей причине. Если суд назначит Бешаровой содержание, порядок которого будет приближаться к тем 100 млн фунтов, которые ей прочат британские СМИ, нынешний рекорд, который пока удерживает Беверли Чарман, будет перекрыт более чем вдвое.
Выручит ли кризис бывших мужей?
Первые сомнения в исчерпывающей справедливости этого принципа возникли, как ни странно, с мировым финансовым кризисом: в суды посыпались обращения от бизнесменов, которые просили пересмотреть размер назначенных отступных их бывшим супругам.
К примеру, в марте 2009 года инвестор из лондонского Сити Брайан Майерсон подал в британский Апелляционный суд прошение о пересмотре размера отступных в 9,5 млн фунтов, которые его обязали выплатить при разводе. Майерсон объяснял: из-за падения стоимости принадлежащих ему активов выплатить такую сумму он просто не сможет.
Следом некогда удачливый риелтор Джим Мур (он создал систему покупки жилья для последующей сдачи в аренду общей стоимостью под 135 млн фунтов) из-за падения цен на недвижимость и землю в кризис обеднел настолько, что не мог выплатить своей экс-супруге отступные в размере 4,7 млн. "Даже если я продам сейчас все свои нынешние активы, понеся чудовищные убытки, после выплаты всех удержаний у меня останется 3 млн фунтов. Я просто стану банкротом",— заявил Мур, объясняя свое намерение добиваться пересмотра судебного решения.
При этом Мур утверждает, что он и Майерсон — "лишь два ставших известными случая, а на самом деле в финансовом плане пострадало очень много людей, согласившихся на выплаты крупных отступных в более радужные времена".
Однако судебная машина, даже британская, на то и машина, чтобы ехать вперед по проторенной колее. Вплоть до последнего времени она куда чаще пересматривала дела "в другую сторону" — по ходатайствам бывших жен, которым казалось, что их мужья стали зарабатывать больше и их можно еще "пощипать".
Самый громкий пример связан с именем все того же судьи Мэтью Торпа, одного из самых именитых британских юристов по семейному праву. Именно он в июле 2009 года обязал всемирно известного баритона Дмитрия Хворостовского увеличить сумму алиментов его бывшей жене Светлане (они жили в Лондоне с средины 1990-х годов) и выплачивать ей в общей сложности 195 тысяч фунтов стерлингов в год. Это при том что в 2001 году, когда супруги оформили развод, к Светлане отошел дом в районе Ислингтон на севере Лондона стоимостью миллион фунтов, а также ежегодные выплаты в размере 113 тысяч фунтов.
Любопытно, что адвокат бывшей жены певца Джонатан Коэн настаивал на увеличении алиментов в связи с тем, что 50-летняя Светлана в свое время пожертвовала личной карьерой и последовала за мужем в незнакомую страну, не зная языка, после чего уже не могла выйти на работу. А вот судья Торп вынес решение исходя из того, что со времени развода доходы Хворостовского "постоянно росли". Мог ли кто-то предположить тогда, что буквально через год тот самый принципиальный судья Торп отвергнет иск Елены Голубович и будет рассуждать "о непропорциональных нагрузках на судебную систему Британии"?
