Премьера театр
На сцене филиала театра имени Пушкина его художественный руководитель Роман Козак поставил пьесу современного немецкого драматурга Ингрид Лаузунд "Бесхребетность". Спектакль получил новое русско-английское название "Оffис", вероятно, в знак того, что обитатели деловых контор во всем мире одинаковы. Побывавшая на премьере МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА пожалела, что таких постановок у нас выпускают мало.
Пьесе Ингрид Лаузунд повезло: за нее взялся Роман Козак, режиссер опытный и способный найти общий язык с любым самым заковыристым текстом. О таком постановщике любой новодрамовец может только мечтать, чтобы не нагружал пьесу собственными интерпретациями, а ясно и доходчиво доносил до зрителя авторский замысел, попутно сглаживая неловкие углы и прикрывая огрехи текста. "Бесхребетность" в принципе и не нуждается ни в какой дополнительной интерпретации: в ней очень ярко, рельефно, местами смешно, а порою и весьма драматично показана жизнь "белых воротничков".
Место действия — некий обобщенный офис без национальной или производственной специфики, обитатели которого заняты не столько работой, сколько подковерными интригами. Постоянная психологическая война, которую здесь ведут за место ближе к телу начальства, похожа на реалити-шоу "Последний герой". При этом Ингрид Лаузунд не ограничивается поверхностной зарисовкой, чем грешат обыкновенно апологеты социальной драмы и документального театра, а подходит к своему объекту с дотошностью ученого-энтомолога: она знает все не только о коллективных привычках и повадках офисных пчел и муравьев, но и об интимной жизни каждого индивида. Например, о том, как они репетируют перед зеркалом разговор с начальником, отрабатывая уверенный взгляд и излучающие компетентность позы. О том, как занимаются аутотренингом в туалете, убеждая себя, что паника, отчаяние и тоска — нормальные человеческие чувства, говорящие о тонкой душевной организации того, кто их испытывает. О том, что они страдают защемлением шейных позвонков и во сне скрипят зубами и поэтому вставляют на ночь в рот пластину, чтобы не портилась эмаль.
Автор материализует не только мысли и переживания своих персонажей, но и распространенные метафоры вроде "оторвать голову" или "воткнуть нож в спину". Часто персонажи пьесы выходят из кабинета начальника с восковой копией своей головы в руках или рукояткой ножа, торчащей между лопаток. Словесные формулировки самой Ингрид Лаузунд тоже порою очень метафоричны: "операционная система — обыватель, ключ потерян",— говорит о себе Крузе, местный козел отпущения. "Я хочу новый позвоночник, чтобы он не сгибался самопроизвольно у дверей начальства",— вторит ему Крецки, не имеющий ни о чем собственного мнения и все на свете берущий в кавычки.
В общем, пьеса всем хороша, кроме одного: в ней нет сюжета. Поэтому все происходящее похоже на съемку камерой скрытого наблюдения, умной, проницательной и порою видящей людей насквозь, но все же статичной и далекой от стремления рассказать занятную историю. Чтобы избежать ощущения топтания на месте, Роману Козаку и молодым артистам студии "Смарт", организованной при Пушкинском театре учениками режиссера, пришлось немало потрудиться. Они сделали энергичный, современный по ритму и настроению спектакль, пытаясь азартной командной игрой компенсировать отсутствие динамики в пьесе. Как уж только Роман Козак ни взбадривал спектакль: то заставит героев заниматься любовью на столе, то превратит сотрудников офиса в отряд киборгов-киллеров, а то в стаю грызущихся собак. Сравнения с миром дикой природы, где выживает сильнейший, пригодились и в сцене, открывающей, какие мысли и чувства таятся за вежливым разговором двух коллег. Менеджеры высшего звена, расточающие друг другу любезности, вдруг становятся похожими на кобр, готовых к броску, и удавов, намеренных немедленно проглотить жертву.
Молодые актеры Владимир Моташнев, Игорь Теплов, Елизавета Лотова, Анастасия Панина, Алексей Рахманов играют все это смешно и легко, без лишнего нажима, но в то же время вполне убедительно. А в финальной серии сцен-монологов, где каждому персонажу дана возможность выговориться, излить душу, они умело избегают излишнего пафоса и слезливости. В общем, у ребят получается найти баланс между типажной маской и психологическим портретом. В идеале из таких спектаклей, актуальных по теме и адекватных по исполнению, и должна состоять театральная афиша большого европейского города. Но в нашей нынешней ситуации рядовую по большому счету (без режиссерских озарений и глобальных открытий) премьеру Пушкинского театра можно признать одной из немногих удач сезона.