Первый президент Армении ЛЕВОН ТЕР-ПЕТРОСЯН, вернувшийся в политику спустя десять лет, объяснил корреспонденту Ъ ВЛАДИМИРУ Ъ-СОЛОВЬЕВУ, из-за чего бывшие главы государств порой решают восстать против своих же преемников.
— Почему вы вдруг решили вернуться в политику?
— Сразу скажу, у меня нет никаких амбиций. Я ничего не получу от нового президентства. Наоборот, потеряю свободу. А допекло меня государство, которое создали два известных вам человека. Это сверху до низу коррумпированный режим. Клептократия, в которой все подчинено законам криминального мира. Полное разграбление страны. Имитация внешней и внутренней политики, под которой скрывается одна цель — личное обогащение. Они создали модель, в которой нет и намека на баланс властей. Есть четко выстроенная пирамида.
— В России это называют вертикалью.
— Вертикаль в исполнительной власти может быть и позитивной. Но когда других властей попросту нет, это уже пирамида, где и парламент, и суды выполняют только те функции, которые на них возлагает президент. Пирамида начала создаваться после известных октябрьских событий 1999 года.
— Вы имеете в виду теракт в парламенте?
— Да. После него власти стали сосредотачивать в своих руках все рычаги. Еще пять-десять лет — и это обернется катастрофой во всех сферах: экономической, социальной, карабахском урегулировании, в вопросе сохранения блокады Армении. И даже в вопросе демографии, потому что эмиграция только усилится. Это и предрешило мой шаг. Я готов стать инструментом, который позволит избавиться от этой власти. А потом уйду и дам возможность народу избрать нового президента.
— Вы говорили, что в случае победы добровольно уйдете через три года. Что вы можете сделать за это время?
— Нужно демонтировать криминальную структуру власти. Восстановить действие законов, обеспечить независимость судов и парламента, создать балансы между властями, восстановить демократические нормы, которые существовали в мое время. Надо дать полную свободу слова и СМИ. Во внешней политике нужно перейти к сбалансированной стратегии, в первую очередь направленной на урегулирование конфликтов с соседями: с Азербайджаном, Турцией, Грузией, Ираном.
— А стратегическое партнерство с Россией?
— Оно было и при мне. Все важнейшие договоры подписывались в мое время. Армения первой присоединилась к договору о СНГ. Договоры о коллективной безопасности, о совместной защите границ, о единой системе ПВО, о базе в Гюмри, о создании "Армросгазпрома", все это было сделано при мне. Наконец, большой российско-армянский политический договор. Сегодняшние власти ничего нового не добавили. Вспомните хоть один договор, подписанный ими?
— Ну как же, прошлогодний договор с "Газпромом" о передаче ему газотранспортных сетей на территории Армении.
— Это другое. Здесь многие обвиняют Россию, но ее вины в этом нет. Просто нынешние власти Армении, чтобы облегчить себе жизнь и не платить проценты за российские долги, решили этот вопрос таким образом — отдали собственность. Этот стомиллионный долг можно было решить по-иному. Сам Путин дважды говорил, что это была инициатива не России, а Армении.
— А военная база РФ в Гюмри?
— Я вам секрет открою: когда у России возникли проблемы с пребыванием военных на нашей территории, я лично предложил Борису Ельцину зафиксировать то, что это база. Он дал поручение, был подготовлен документ, и все решилось. Это естественно — если это было в интересах и РФ, и Армении. И сейчас этот интерес по-прежнему есть.
— Систему, которую вы сейчас ругаете, создали люди, которые благодаря вам пришли во власть.
— Я за это уже извинился.
— А где гарантия, что вы вновь не ошибетесь?
— Нет гарантий. Ни один президент не гарантирован от ошибок в кадровой политике. Но таких роковых ошибок не будет.
— Время вашего правления власти называют "голодными и холодными 90-ми" и призывают не дать вам взять реванш.
— Темень и холод были в Армении в 1992-м и 1994-м, в годы войны. Так можно сравнивать нынешнее время с 1913 годом и тогда окажется, что они вообще устроили чудо. Это примитивно.
— Перед выборами вы пытаетесь договориться даже с теми партиями, которые в ваше время преследовались. Я имею в виду "Дашнакцутюн". Почему так поменялись взгляды?
— Независимо от моего отношения к этой партии это реальность, с которой надо считаться. Я встретился со всеми своими яростными критиками. Никакого торга не было. Был разговор о ситуации и недопустимости ее продолжения.
— Со стороны выглядит иначе. Когда Тер-Петросян был у власти, он запрещал "Дашнакцутюн", а сейчас вспомнил о необходимости диалога.
— Они тоже с готовностью пошли на эту встречу. Хотя не забыли того, что было. Так что все честно и корректно.
— Соцопросы дают вам мало шансов на победу.
— Мы проводим свои опросы, и они не имеют никакого подобия с тем, что публикуют власти.
— Как собираетесь побеждать в условиях, когда ваши медийные возможности несопоставимы с ресурсом властей?
— Если СМИ в руках одного человека — это слабые СМИ. Это советские СМИ. В СССР люди понимали обратное тому, что говорилось с экранов телевизоров. Их пропаганда и демонизация моей персоны меня полностью устраивает. Это мне помогает, потому что народ все прекрасно понимает.
— Вы ждете фальсификаций?
— Мы делаем все, чтобы их избежать. Мы предлагаем печатать бюллетени за границей, обратились в европейские структуры, и они этим серьезно занимаются. Мы предложили использовать при голосовании чернила, которыми будут помечать пальцы проголосовавших. Если это сделают, будет шанс для нормальных выборов. Но они могут придумать еще что-нибудь.
— Что будете делать в этом случае?
— Революции не будет. Я не допущу насилия и правонарушений с нашей стороны.
— А если люди все же выйдут на улицы?
— Тогда я попрошу, чтобы народ выражал свое мнение только мирным путем.
— Вы провели уже несколько митингов. Это напоминает технологии "цветных" революций.
— Это не так. Мы мобилизуем массы. Без этого не бывает даже самой законной смены власти. Так что аналогии неуместны.
— Вы апеллируете к мировому сообществу, чтобы оно проследило за выборами. Встречались с послами ЕС. А к России обращались?
— Я ни к одному государству не обращался. Я обращался к организациям, где мы брали определенные демократические обязательства. К Совету Европы, к ОБСЕ, к ООН. Мы просим одного — чтобы Армения выполнила принятые обязательства.
— Ну, а к СНГ или ОДКБ вы обращались?
— В СНГ подобных обязательств Армения на себя не брала.
— Но наблюдатели от СНГ к вам приедут.
— Нас настораживает, что их заключения всегда диссонируют с выводами ОБСЕ, ПАСЕ и других. Потому апеллировать к СНГ не имеет смысла. Даже западные организации не смогут дать объективную оценку, если приедут лишь в день голосования. Уже три месяца идет кампания. Так что нельзя сказать, что я доволен работой международных наблюдателей. Наши права уже грубо нарушаются: однобокое освещение в СМИ, задержания моих сторонников.
— Не боитесь, что Россия примет сторону власти?
— Могу поспорить, что Россия не сделает здесь ничего подобного тому, что делала в Грузии и на Украине. В моем случае, когда альтернативой Саркисяну являюсь я, этого не будет. У нас украинские и грузинские схемы не сработают. Здесь нет деления на пророссийские и проамериканские силы.