В судебной драме Люмета двенадцать мужчин, запертых в комнате заседаний суда, практически весь фильм спорят о судьбе обвиняемого в убийстве. Система кассаций работает так, что единогласный вердикт присяжных фактически равняется смертному приговору или оправданию. Дело вроде бы верное, то есть гиблое. В суде доказано, что этнически небезупречный чернявый подросток с воловьими глазами заколол финкой собственного отца. Один свидетель слышал убийство, еще один даже видел. Нет разве что отпечатков пальцев и фотографий. Мотив очевиден. Алиби сомнительно.
В Нью-Йорке жара, вентилятор не работает. Присяжные готовы побыстрее проголосовать и разойтись по делам: у кого билеты на бейсбол, у кого бизнес простаивает. Голосуют: 11 к 1. Этот один из дюжины — присяжный под номером 8 в исполнении сопродюсера картины и ее единственной звезды Генри Фонды — напоминает про "обоснованное сомнение". А что если парень не убивал? А что если прокурор ошибся, а адвокат свалял дурака? А что если мы сейчас невинного парня за здорово живешь отправим на электрический стул? То есть и тут нашелся, понимаешь, один правдоискатель, который портит статистику и заставляет весь честной народ париться в душной комнате, по энному разу обсуждая детали дела.
Отметая ветхие доказательства обвинения, но прежде всего убеждая остальных личным примером и силой характера, герой Фонды постепенно перетягивает одеяло на себя. Через полтора часа практически реального времени вердикт жюри единогласен, все двенадцать соглашаются: "Невиновен".
Для конца техниколоровских 1950-х кинодебют Сиднея Люмета выглядел если не упражнением в аскетизме, то уж точно скромным проектом. В основе сценария — телепьеса. Кроме нескольких минут пролога и эпилога, все действие не выходит за пределы одной комнаты. Зато опытнейший оператор Борис Кауфман помог Люмету усилить клаустрофобию, постепенно меняя длину фокуса. Плюс на протяжении картины камера почти незаметно снижается. В начале она чуть выше голов собравшихся, в конце — ниже. Можно сказать, что, оправдав невинного, присяжные выросли над собой.
Сегодня логично было бы наложить драму об одном благородном мужчине, бесстрашно идущим поперек воли коллектива, на реалии маккартистской Америки. Однако к кинопремьере сенатор Джозеф Маккарти, снятый в 1954-м со всех постов, уже успел умереть от гепатита, вызванного алкоголизмом. И еще вот что получается: паренек, за жизнь которого бьются двенадцать белых мужчин с немного разными произношением, доходами и политическими взглядами, тоже фактически никому не нужен. Для режиссера он лишь повод спеть гимн судебной системе, а для героев — померяться мужским достоинством. Борьба идет не за безвинную жертву, а за самооценку. Под вопросом способность каждого принимать верное решение. Кто-то пристрастен, кому-то наплевать, но побеждает тот, кто рационален, спокоен и понятен большинству. Грубо говоря, симпатичен. Конкретно говоря — Генри Фонда. Если б каждый двенадцатый был таким, справедливость бы торжествовала всегда.
"Двенадцать разгневанных мужчин" Сиднея Люмета - во всех хороших видеомагазинах города
"12" Никиты Михалкова в московских кинотеатрах с 20 сентября