рассказывает Сергей Ходнев
За право как-то по-особенному относиться к памяти Евгения Светланова могут при случае посоперничать сразу несколько столичных симфонических коллективов — даже помимо Государственного симфонического оркестра, которым знаменитый дирижер руководил и который с недавних пор носит его имя. Свои основания есть и у Национального филармонического оркестра — помимо прочего, многие его нынешние концертмейстеры некогда работали в светлановском оркестре. Да и Большой зал Дома музыки, основной площадки НФОР, теперь называется Светлановским. Свое внимание ко всем этим обстоятельствам оркестр демонстрирует, вот уже который год именно концертом памяти Евгения Светланова начиная свой сезон. И вдобавок приглашая в этих случаях дирижерских знаменитостей именно светлановского поколения — например, Саулюса Сондецкиса или Эри Класа, нынешнего главного дирижера Новой оперы, который и будет стоять за пультом 6 сентября.
Звучать будет, прежде всего, что вполне ожидаемо, музыка русская — Первая симфония Чайковского. Но, помимо образцово-показательной красоты и трепетности "Зимних грез" (под таким названием симфония известна), концерту есть чем заинтересовать любого слушателя — даже того, кто к концертным событиям "на случай" относится с заведомой опаской. Второе произведение в программе — "Планеты", оркестровая сюита английского композитора Густава Холста. Хотя Холста, очень интересного на самом деле композитора первой трети прошлого века, мало кто воспринимает в качестве музыкального гения на все времена, известность его "Планет" оказалась на редкость стабильной — это у нас сюиту исполняют не так чтобы часто, в принципе же, она числится среди самых известных симфонических хитов подобного масштаба. Язык сюиты, ненавязчиво претворяющий самое "вкусное", что можно было отыскать на рубеже XIX-XX веков в английской, австро-немецкой, французской и — что занятно — русской музыке, обаятелен, внятен и неукоснительно производит впечатление. Возможно поэтому явные и полуявные намеки на "Планеты" на самом деле были в ХХ веке так часты — вплоть до кинематографа, причем кинематографа самого что ни на есть массового. Например, обильно цитируются "Планеты" в саундтреке к "Звездным войнам".
Освоением космоса, впрочем, Холст интересовался мало — его "парад планет" отсылает скорее к традициям европейской астрологии (и заодно уж и к античным мифам, конечно), чем к "звездным" наукам. Даже порядок планет в его сюите от астрономического отличается — хотя он все-таки счел нужным посвятить отдельные части "новым" планетам, Урану и Нептуну. Окончательное включение в число планет Солнечной системы Плутона умерший в 1934-м Холст не застал, что довольно долго вызывало у более поздних исполнителей некоторое беспокойство. Кончилось тем, что в 2000 году специалист по творчеству Холста Колин Мэтьюз сочинил еще одну часть, посвященную Плутону. Но по-настоящему освоить дополненный вариант "Планет" мировая исполнительская практика так и не успела — недавно Плутон вычеркнули из перечня планет. В кои-то веки астрономия оказалась более ненадежной и нестабильной областью, чем, скажем, слава и репутация выдающихся музыкантов — и, разумеется, память о них.
6 сентября, Московский международный дом музыки, Светлановский зал, 19.00