Рекламируя "Year Zero", вы используете совершенно новые подходы к продвижению музыки. А альбом продается уже три месяца. Теперь-то вы можете сказать — путь был выбран правильный?
Прежде всего для меня важно, что я смог донести до аудитории историю, которая лежит в основе всего проекта. Люди действительно поняли, что этот альбом — не просто набор песен, а история с сюжетом. Параллельно с новой музыкой люди получали ощущение причастности к событиям. При этом мне доставляло огромное удовольствие играть по новым правилам. Я выдумывал механизмы, которых до сих пор не существовало, и испытывал от этого совершенно детскую радость. Мне кажется, сейчас такое время, когда просто за песни люди платить уже совсем не хотят, а игра — это то, что может заставить их перейти на нашу сторону. И в целом — да, я считаю опыт удачным.
Мир, построенный в "Year Zero",— это в чистом виде фантастика или вас можно причислить к поклонникам всех этих конспирологических теорий?
Действие альбома и игры происходит в будущем, но ростки всего, что там фигурирует, можно найти в сегодняшней жизни. Конечно, "Year Zero" опирается на ту модель общества, которую построило нынешнее американское руководство. Мне не нравится ничего из того, что сотворили ребята, которые сейчас сидят в Белом доме. Ничего — и точка. Они превратили США в агрессора, заразили всех своей подозрительностью, сделали из всех нас марионеток, которые играют в их пьесе. А простые люди ленивы, они не хотят ни во что вникать, их устраивает, когда все вроде бы идет как идет. Я не хочу в этом участвовать.
"Year Zero" — отличная основа для кино.
Скорее — для телесериала. И мы уже ведем переговоры о съемках. Возможно, кое-что появится на экранах уже в следующем году. И конечно, мы будем использовать для продвижения серий все самые прогрессивные медиа.
Надо думать, лицо музыкальной индустрии к этому времени изменится до неузнаваемости. Что это будет за лицо?
Вряд ли кто-то сейчас может определенно ответить на этот вопрос. Ясно, что рекорд-лейблы умирают, ну вы это и без меня знаете. Люди перестали покупать компакт-диски, это факт. Люди привыкают скачивать музыку из интернета, зачем тогда вся эта махина рекорд-компаний, которая поддерживает абсолютно несправедливый порядок дележа прибыли от продаж музыки? Автор получает очень-очень маленькую часть денег. Спрашивается, куда, идет все остальное? Рекорд-лейблам с их топ-менеджерами, которые уже привыкли передвигаться только на частных самолетах. Хватит, довольно. С другой стороны, я не собираюсь устраивать каких-то там революций. Я музыкант, мое дело — писать песни, и я только хочу, чтобы их жизнь протекала самым удобным для слушателя образом. Я предпочитаю позицию наблюдателя, а если я сочту, что зарабатываю недостаточно, то всегда могу сыграть пару лишних концертов.
Хочется спросить о человеке, к карьере которого вы в свое время серьезно приложили руку,— о Мэрилине Мэнсоне. Его новый альбом мало похож на музыку времен вашего сотрудничества. Как он вам?
Я должен отдать должное таланту Мэрилина Мэнсона, он один из самых ярких артистов наших дней, но скажу честно — альбом мне не понравился. Думаю, Мэнсона занесло немного не в ту сторону, где он мог бы выразиться в полную силу.
Последний вопрос — есть ли какие-то мысли насчет пребывания в России?
Главное, конечно, это наконец-то увидеть своих поклонников. Не стоит, наверное, говорить, как давно и сильно я хотел приехать к вам. Теперь важно найти общий язык с аудиторией в Москве и Санкт-Петербурге. Ну, а помимо концертов... времени, как всегда, нет ни на что. И все представление о городе у нас складывается из картинок, которые нам показывает окно гастрольного автобуса. Если же будет время из него выйти, очень хочется не только пройтись по Красной площади, но понять, что за люди у вас живут. Уж не знаю, каким образом.