Сыгранный в ходе первых российских гастролей петербургский концерт My Chemical Romance прошел в пустом Ледовом дворце. За новых героев гитарного рока переживал МАКС ХАГЕН.
Свою первую песню лидер My Chemical Romance Джерард Уэй написал после того, как увидел падающие небоскребы Международного торгового центра 11 сентября. С тех пор тематика боевых произведений химической команды, которую успели признать лучшей эмо-группой в мире, остается довольно траурной. Так, название группа подцепила в наркотическом романе Ирвина Уолша "Ecstasy: Three Tales of Chemical Romance", а их первый американский хит назывался "I Am Not O'Kay (I Promice)" — "Мне плохо (честное слово)". Эти танцы на гробах имеют к эмо примерно такое же отношение, как и большинство других групп, на которые этот ярлык лепят последние два года. Сам Джерард, по его словам, предпочел бы чтобы его называли панком. Так что если придумывать названия стилям, то можно сказать, что My Chemical Romance скорее играют чернушный и дивно изобретательный прогрессив-панк, в котором можно найти и хард-рок, и отзвуки альтернативных направлений, и вполне коммерческие нотки. В своем последнем и лучшем альбоме "The Black Parade" молодые нахалы из Нью-Джерси замахнулись ни много ни мало на священную корову рока — "The Wall" Pink Floyd. Умышленно или нет, они "переработали" песни "In the Flesh" и "Mother", во втором случае порядочно поиздевавшись над оригиналом.
О нынешней популярности My Chemical Romance в Штатах говорит хотя бы тот факт, что разогревавшей их в домашнем туре группой были уже закрепившиеся на рок-олимпе Muse, которым у себя на родине собрать стадион — минутное дело. Можно считать, что с Петербургом американцам здорово не повезло. Злой рок занес их к нам после Placebo, Оззи Осборна, Tokio Hotel, Linkin Park и перед Sonic Youth и Air (на этих концертах уже ожидаются аншлаги). При относительной нераскрученности My Chemical Romance в России все вышеперечисленные артисты элементарно отобрали у них ту аудиторию, которая могла бы пожертвовать деньгами на билеты хотя бы ради любопытства. Также давно замечено, что среднестатистический любитель музыки в Петербурге не готов смотреть что-то новое, если ему наряду с этим самым новым будет предложено нечто культовое или популярное.
Словом, даже по самым оптимистичным прогнозам, Ледовый My Chemical Romance было не собрать. Но такого облома, кажется, не ожидал никто: посмотреть одну из самых интересных и востребованных в своем направлении групп пришло полторы-две тысячи человек. К чести самих My Chemical Romance, они сыграли очень даже неплохой концерт. Живьем они выдают честный, агрессивный и весьма абразивный звук. На протяжении большей части выступления вообще казалось, что по ушам тебе возят наждачной бумагой. Среди истинно панковского рубилова здесь и там возникали занятные гитарные ходы. Группе здорово повезло с барабанщиком, который выколачивал партии, каких не постеснялась бы ни одна "серьезная" рок-группа. Выступление, длившееся час с копейками, более чем наполовину состояло из материала "The Black Parade". В химическом коктейле перемешались и истерики Джерарда, и глумливый похоронный вальсок "Mama", и такой же похоронный марш "Welcome to the Black Parade", и величественный гимн "Sleep".
My Chemical Romance также ничуть не стеснялись поп-музыки — от вполне себе веселых песнюшек типа "Teenagers", в которых лучше всего проявлялись их американские корни, до размашистых баллад. В Ледовом группа вела себя так, будто играла как минимум на стадионе, а самые преданные поклонники, скопившиеся перед сценой, успешно отдувались за пустые трибуны. На прощание Джерард Уэй сказал "До свидания" — единственное, что он успел выучить по-русски. Однако осталось опасение, что свидание это в обозримом будущем не состоится.