О часовщиках и ювелирах принято думать как о людях самых строгих правил. Многие владельцы часов полагают, что сложнейшие часы делают люди-автоматы, суровые гномы-математики, чуждые человеческих страстей. Но часовщики и ювелиры умеют и любят развлекаться. Екатерина Истомина уже много лет наблюдает их светскую жизнь.
Часовщики глянцевые
Мир кино, театра, мир оперы и балета понес глубокую утрату. Президент Zenith Тьерри Натаф так и будет, несмотря ни на что, оставаться на должности чиновника LVMH (его мануфактура входит в этот концерн). А ведь какой артист погиб! Какой чародей, какой маг! Каким он мог бы быть кумиром сердец! Как мы могли бы трепетать, как собирать эти глянцевые открытки, где он то Отелло, то вдруг Гамлет, то Дон Кихот, то сразу Дульсинея Тобосская. Тьерри Натафу были бы подвластны любые роли, образы, личины, маски. Это был бы Ричард Кин наших дней. Второй Рудольф Валентино.
Но Тьерри Натаф — тот, кого никогда не увидит рампа. Он трансформирует свою биоэнергию, карму, колесо Фортуны и актерский талант в вверенное дело — производство часов. А каждую премьеру своих новых часов Натаф проводит так, как будто дело происходит на Бродвее. В этом году месье Натаф устроил в старой, вечно тонущей Венеции второй карнавал (Натаф венецианец по рождению). Взяв на абордаж одно из лучших палаццо, Тьерри Натаф раздал всем гостям карнавальные маски и костюмы. И сам стал в эту безлунную ночь то ли жар-птицей, то ли Царевной-лягушкой.
Другой глянцевый персонаж — это знаменитый ювелир Фаваз Груози, основатель дома de Grisogono. Это кавалер. Шевалье. Лучший рыцарь на любой вечеринке от Антиба и Монако через Гштадт и так до Нью-Йорка и Лос-Анджелеса. Ланселот. Родриго. Бриллианты, брызги шампанского. Фавазу Груози принадлежат сердца главных красавиц планеты — от Наоми Кемпбелл до ряда голливудских звезд.
К глянцевым персонажам мы можем причислить и президента Cartier Бернара Форнаса. Но тут глянец — совершенно другой случай, это оболочка, это только black tie. Господин Форнас похож скорее на великого французского актера Жана Габена. Бернар Форнас — крепкий и мужественный мужчина из серии "мужчина навсегда". Случай в индустрии роскоши уникальный. Бернару Форнасу хочется полностью довериться, встать под его защиту. И этим порывам искренне подчинились многие звезды и многие красавицы — от Моники Беллуччи до Сельмы Хайек. Но такой президент-защитник, мужчина-крепость, мужчина-скала, такой Бернар Форнас у нас всего один. И мы очень бережем его.
Часовщики летающие
С часовщиками и ювелирами, которые позиционируют себя как спортивные, кабинетным журналистам (тем, которые считают за зарядку раскачивание на стуле) бывает непросто. Спортивные, подвижные президенты кабинетного журналиста с утра то в футбол призовут переброситься, то в гольф махнуть после обеда, то из лука пострелять на холоде или из тяжелого ружья. Как отказать? Невозможно. Вот и приходится: передача по левому флангу, опасный пас в ворота, гол! Раз — вскинули ружье, два — тарелочка вылетела из-под куста, три — выстрел! И вот меткий журналист премируется еще одним интервью с господином президентом. На полтора часа, пока все остальные будут ужинать в ресторане, награжденном три дня назад звездой "Мишлен".
Это еще хорошо, если виды спорта, скажем так, наземные. Упал, отжался, забил гол, взял интервью. А если надо, неровен час, в небо лететь? С господином президентом? В том смысле, что он провожает на земле. Полеты сейчас на часовых премьерах в моде.
Четыре года назад на премьере часов Breitling меня одели в скафандр, прикрепили каску к голове и вывели на аэродром. Это был аэродром испанского города Херес-де-ла-Фронтера. И на взлетной полосе стояли четыре истребителя МиГ-21. И еще какой-то дядька. Дядька рассказал (очень кратко, впрочем), как нужно катапультироваться из кабины МиГ-21, если тот начнет падать. Я не запомнила, как это надо делать. Меня погрузили в кабину и захлопнули крышку. Черный шлемофон вдруг заговорил по-французски: "Прием. Я рад приветствовать вас на борту нашего "Альбатроса". Меня зовут Кристоф по прозвищу Дуки, и я из Дижона. Сейчас мы взлетим и через три минуты сделаем две мертвые петли. Конец связи". Мой скафандр взмок. "Дуки, я прослушала момент катапультирования. Как это делать? Какую грушу тянуть на себя? Где упакован мой парашют?" — "Прием. Мадам, если бы вы вдруг читали по-русски, то вы могли бы увидеть, там, в кабине курсанта, необходимые надписи. Но я сейчас не могу вам точно рассказать, я должен внимать мотору, от которого сейчас зависит все. Конец связи".
"Дуки, ради всего святого! Не отключайся! Я как раз из России! Могу читать по-русски!" — "Тогда отдерите, мадам, пожалуйста, пластыри с английскими названиями, а под ними как раз есть русские надписи. Самолет русский, мы купили его в Эстонии пять лет назад". Кстати, президента Breitling с нами не было. Два года назад я получила еще одно приглашение от Breitling — полетать на самолетах 1920-х годов над ущельями Швейцарии. Президента компании Breitling с нами снова не было. Таинственный товарищ.
Но президенты скрываются от своего часового народа не всегда. Полтора года назад компания IWC из Шаффхаузена провела летные испытания на аэродроме в британском Гудвуде. Президент IWC стремительный Джордж Керн (пресса называет его "профессор Мориарти") в покое не оставался ни минуты. Он то летал на опасной развалюхе времен "битвы за Британию", то давал интервью телеканалу BBC (программа "Светские новости Гэмпшира"), то руководил полевой кухней, то дирижировал военным оркестром.
Полгода назад достойная компания из Гласхютте A.Lange & Sohne, чьи часы считаются одними из самых дорогих и надежных в мире, провела в Дрездене испытания журналистов. Нас загружали в дирижабль и отпускали в свободный полет над Дрезденом. Цепеллин — это такая белая махина с пластмассовой коробочкой. В хлипкую коробочку загрузили журналистов, а также гостей из числа самых смелых. Президент мануфактуры Фабьен Кроне тоже летал. Принимали участие в полетах и два достойных дедушки — Вальтер Ланге и Вальтер Цепеллин. Это старая гвардия. И ни один мускул не дрогнул на их морщинистых лицах, несмотря на то что прогноз погоды в тот день был крайне неблагоприятным. Вылетев из Дрездена, мы могли приземлиться в Польше.
Слава богу, в космос еще пока слишком дорого летать. На одном турбийоне в космос не улетишь, тут ракета нужна. И некорректно летать в космос с турбийоном, ведь он как раз занимается преодолением гравитации Земли. А тут выйдет, что мы его от земли оторвем.
И вся часовая индустрия может накрениться.
Часовщики на коне
Некоторые президенты не на шутку увлечены конным спортом. Так, например, 75-летие культовой модели Reverso Jaeger LeCoultre пресса встретила на поло-поле военной базы в индийском Джодхпуре, втором по величине и важности городе провинции Раджастхан. Умирая от жажды, падая от усталости, наш журналистский отряд, как подорванный, скакал на стаде поло-пони. Экзотической бригадой руководил один из главных президентов-коневодов Жером Ламбер, главный начальник в Jaeger LeCoultre.
"Стройся!" — воинственно размахивая клюшкой, кричал господин Ламбер. И трудно было узнать в этом Наполеоне того милого, умного, интеллигентного молодого человека в белом халате часовщика, который еще вчера смиренно рассказывал нам про новые часы его мануфактуры. "Мой отряд! Нале-во! — кричал месье Ламбер.— Это кто там с лошади навернулся?" Господин Ламбер своей энергией произвел неизгладимое впечатление даже на местного раджу, который еще в песочнице начал играть в поло. Этой осенью я собираюсь вылететь в Аргентину, чтобы принять участие в поло-уроке Jaeger LeCoultre. В ученики меня пообещал взять сам месье Ламбер.
Кроме того, к часовщикам-коневодам мы можем отнести и уже упомянутого президента Cartier Бернара Форнаса. У него дома в Нормандии есть собственная конная ферма. Президент Cartier разводит разных лошадей — больших, средних, а также пони.
Часовщик водоплавающий
К весьма обширному семейству водоплавающих часовых президентов мы обязаны в первую очередь причислить президента водоплавающей часовой компании Officine Panerai Анджело Бонати. Вверенная ему контора с 1860 года производила для королевского флота Италии различные военные подводные приспособления — фонари, компасы, какие-то еще "прихватки" для торпед и мин. С 1936 года компания производит и часы. И первыми были легендарные часы Radiomir.
Сегодня Анджело Бонати руководит одной из лучших регат в мире. Это не просто какая-то там очередная регата, которых в мире пруд пруди. Это регата старых классических парусников. И Анджело Бонати здесь главный капитан. Ему покоряются всякие водные стихии (в основном в акватории Лазурного берега, Сардинии и Балеарских островов).
Капитан Officine Panerai Анджело Бонати и выглядит как настоящий морской капитан: обветренное широкоскулое лицо, пышные усы, загорелая лысина, крепкая матросская фигура, тельняшка. Он умеет нырять, выныривать, плавать брассом, кролем, "бабочкой", на спине, а также немного на боку. Как истинный капитан, господин Бонати также умеет пить ром, разматывать парус, крутить руль и жарить шашлыки из креветок на палубе.
Часовщики автомобильные
В сущности, это вымирающий класс часовщика — помянем его. Совсем не то было раньше, в эпоху расцвета "автомобильных" часов, когда каждый президент считал своим долгом публично хвастаться собственными гоночными победами. Но теперь об этом принято помалкивать.
Однако есть два часовых президента, которые не сдаются. Это вице-президент Chopard Карл-Фридрих Шойфеле и президент Girard-Perregaux Луиджи Маккалузо. Первый обожает антикварные автомобили и участвует в знаменитой гонке Mille Miglia. Второй гонял когда-то сам, причем состоял в "конюшне" Ferrari.
Карл-Фридрих Шойфеле — персонаж респектабельно-гламурный. Он делает часы и выращивает виноград (его, кстати, можно было бы включить в малочисленную группу агрикультурных часовщиков). Луиджи Маккалузо — человек очень серьезный. Он делает часы, хотя дегустации чужого винограда также не чужд, равно как и оливкового масла, которое, как известно, отменно лечит печень.
Оба часовщика-гонщика имеют собственные и довольно обстоятельные автомобильные коллекции, причем оба отдают предпочтение немецкому автопрому. У Карла-Фридриха Шойфеле это собрание старинных Mercedes, а у Луиджи Маккалузо — старинных Porsche.
Часовщик эротический
К эротическому виду мы можем отнести президента старейшей мануфактуры Швейцарии (с 1735 года) Blancpain Марка Хайека. Это молодой господин, который никогда не выпускает изо рта большую кубинскую сигару. Он сладострастно попыхивает ею везде. Но дело, конечно, не только в этой сигаре.
Дело в том, что при правлении молодого президента Марка Хайека была вновь включена в производство так называемая эротическая серия часов Blancpain. Эта серия имеет давние традиции. В XVIII веке подобные часовые кунштюки, игрушки называли громким словом "автоматоны". "Автоматоны" — это подвижные барельефы, которые располагаются на золотой задней крышке часов. При нажатии на кнопку фигурки начинают двигаться. Эротические автоматоны, возрожденные Марком Хайеком, совершают различные греховные телодвижения.
Помнится, на Базельской часовой выставке в 2005 году господин Хайек решился показать действие своего эротического автоматона одной из молодых неопытных журналисток. Та долго смотрела на этот секс на крышке, потом грустно вздохнула и спросила: "Это и есть тот самый турбийон?"
С тех пор Марк Хайек показывает свои золотые эротические автоматоны только узкой группе посвященных.
Часовщик авангардный
У Марка Хайека есть очень знаменитый дядя. Его зовут Николас Хайек, он является самым главным начальником в Swatch Group (Breguet, Blancpain, Omega, Longines, Rado, Jacques Droz, Leon Hatot и т. д.), основанной им же много лет назад. Стоит ли говорить о том, как велико значение господина Хайека. Каждый год, как манны небесной, журналисты в Базеле ждут его пресс-конференции. Деятелей пера интересует только один вопрос: какую марку купит подведомственная ему Swatch Group? Какую, скажите? Но Николас Хайек известен тем, что ненавидит бизнес-вопросы, зато обожает вопросы об искусстве. Особенно ему дорог классический авангард. Особенно он дорожит искусством цюрихских дадаистов (три года назад знаменитое дадаистское логово на Шпигельгассе, 1, где 15 февраля 1916 года было создано "Кабаре Вольтер", Хайек взял под свой контроль). И вот благодаря ему "Кабаре Вольтер", прародитель всех ночных клубов мира (три года назад, правда, это был паршивый сквот), стал арт-галереей.
Часовщик классический
Но есть еще порох в пороховницах. Еще работает старый швейцарский часовой подзавод. И в среде часовщиков есть истинные часовые люди, посвятившие всю свою жизнь только часам. К классическим часовщикам мы можем, мы должны, мы обязаны причислить президента Patek Philippe Филиппа Штерна. Седой, красивый, замечательный старик. Серьезный, ответственный, собранный, деловой. Филипп Штерн — это легенда часового мира, человек, которые в тяжелейшие для швейцарской часовой промышленности годы выстоял под натиском восточных кварцевых варваров. И сохранил в неприкосновенном величии и чистоте самую классическую часовую марку мира — Patek Philippe.