считает Анна Наринская
Фестиваль "Мода и стиль в фотографии" проводится через год. Он заполняет собою пустые промежутки между московскими Фотобиеннале, чтобы у населения не возникло дефицита мощных фотографических впечатлений. В захлестнувшей чуть ли не всех и каждого любви к фотовыставкам и сопутствующим светским раутам ощущается какая-то снобистская нота, пусть вполне невинная. Фотография оказалась в нише искусства не только модного, но почему-то элитарного, хотя положа руку на сердце ее, даже в самых сложных проявлениях, понимать и воспринимать куда проще, чем даже самое ординарное холст/масло.
Вокруг фотографии как-то все очень уж удачно сложилось. Ее изначальная непритязательность оказалась сбалансирована и затенена вниманием таких авторитетов, как, например, Ролан Барт и Сьюзен Зонтаг. И хоть эти их труды зацитированы уже до такой степени, что вроде бы и упоминать неприлично, соображение Зонтаг о "способности фотоаппарата одновременно субъективировать реальность и объективировать ее идеально", а также бартовский punctum (то бишь обнаруженную по ходу деконструкции фотографии деталь или ноту, заставляющую зрителя испытать чувство узнавания или сопереживания) неизбежно извлекают на свет божий всякий раз, когда обнаруживается темная личность, относящаяся к искусству остановленного мгновенья без должного трепета.
Причем внимание больших мыслителей и сопутствующее ему сознание общей элитарности фотографии принято относить ко всем ее ответвлениям, тематикам и жанрам. И хотя тот же Барт в своей книге специально оговаривает, что его рассуждения не относятся к "фотографиям из сферы Рекламы", да и вообще рассматривает фотографии, никакого отношения ни к моде, ни к стилю не имеющие, его структуралистское благословение осенило практически все застывшие картинки, ну, возможно за исключением иллюстраций в посылочных каталогах.
Поэтому, к вящему удовольствию пестующих свою самооценку зрителей — скажем, посетителей нынешних "Моды и стиля" — выходит, что зрелищем художественным и даже философским являются не только надоевшие пастишные работы сладкой парочки Пьера и Жиля, но и, к примеру, фото из журналов Madame Figaro, Maxim Russia и Wedding, которые среди прочего предлагают нашему вниманию кураторы этого фестиваля.
Фотографии — практически любые, главное чтобы обрамленные, а лучше занесенные хоть в какой-нибудь каталог,— стали частью пэкиджа. Умненького, но ненапряжного. Они работают как идеальное орудие самоидентификации. Например, в офисе одного большого телевизионного начальника прямо наискосок от небольшого снимка, где запечатлен хозяин кабинета, пожимающий руку президенту, висит подписная работа Хельмута Ньютона. Рельефно черно-белое женское бедро. Что это означает? Что этот начальник человек современный, актуально мыслящий, подкованный, продвинутый и ничему не чуждый. То есть ровно то, что нужно.