В Пирогове осуществляется уникальный эксперимент: все построенные здесь дома должны принадлежать самым заметным архитекторам сегодняшней России. О стратегии архитектурного коллекционирования — Петр Степанов.
Большинство из стоящих сегодня в Пирогове домов построено по проекту Тотана Кузембаева. Он сделал три больших частных дома, яхт-клуб с пристанью и ресторан "Кот-Д`Азур". Александр Бродский построил маленький домик яхтсмена у яхт-клуба, павильон у тренировочной площадки для гольфа и сейчас строит новый большой дом. Кроме того, он же создал в Пирогове несколько арт-инсталляций: Павильон для водочных церемоний, инсталляция "Волейбол" и ресторан "95 градусов". Евгений Асс выстроил эллинг для яхт, еще один домик яхтсмена, создал генплан санатория и придумал оформление дорог. Из архитекторов, которым заказаны проекты для Пирогова, необходимо упомянуть Николая Лызлова, Илью Уткина, Михаила Белова, Владимира Плоткина, Сергея Скуратова, Юрия Григоряна и Юрия Аввакумова.
Если хоть немного представлять себе сегодняшние архитектурные дела, то этот список имен должен сильно впечатлять. Им едва ли не ограничивается топ-список ньюсмейкеров в современной русской архитектуре. Последние годы они заполняли собой листы награжденных на всех главных архитектурных фестивалях России, пятеро из списка представляли Россию на Международной архитектурной биеннале в Венеции — главной архитектурной выставке в мире (Аввакумов — 1996, Уткин — 2000, Белов — 2002, Асс — 2004, 2006, Бродский — 2006).
Словом, Пирогово — это не просто несколько десятков домов. Это архитектурная коллекция. Пирогово в принципе можно и анализировать как коллекцию, то есть выяснять, что является предметом коллекционирования, каков круг произведений, какие предметы собираются. В этом смысле коллекция не выглядит слишком жесткой. Здесь есть архитекторы разных направлений (Илья Уткин и Михаил Белов строят классические дома, а все остальные архитекторы — модернистские), разных жанров (Владимир Плоткин известен очень крупными городскими объектами, такими, например, как "Аэробус" в Москве, а Юрий Аввакумов — художественными инсталляциями). Кроме русских архитекторов, здесь должны строить двое иностранцев — китайский (американский) архитектор Гэри Чанг и голландец Эрик ван Эгерат.
Пожалуй, при выборе архитекторов главным оказывался именно фактор известности, причем в последние пять лет. Однако среди известных сегодня российских архитекторов есть особая группа — так называемые бумажники. Название идет из 80-х годов, когда группа молодых архитекторов, студентов и выпускников Московского архитектурного института стала неожиданно для всех выигрывать международные концептуальные конкурсы, проводившиеся в Японии. К этой группе принадлежали Михаил Белов, Александр Бродский и Илья Уткин (работавшие тогда вместе), Тотан Кузембаев и Юрий Аввакумов. Последний стал в середине 80-х лидером группы, провел несколько выставок "бумажников", издал книги и сформировал коллекцию произведений бумажной архитектуры, которая ныне находится в Русском музее в Петербурге.
Так получилось, что именно эти архитекторы формируют ядро коллекции. Те, кто не участвовал в 80-е годы в этом движении, а сегодня стал самыми заметными фигурами в российском проектировании — Николай Лызлов, Сергей Скуратов, Владимир Плоткин, Евгений Асс, учились и работали где-то рядом с "бумажниками", были прекрасно с ними знакомы и во многом ориентированы на тот же круг идей. Поэтому если все же попробовать определить, в чем специфика пироговской коллекции, то окажется, что, так или иначе, это коллекция архитектуры, выросшей из идей "бумажников" 80-х годов.
Что здесь главное? "Бумажники" были движением разнообразным, не связанным единым стилем, их работы не похожи друг на друга, и когда смотришь только на них, то вообще не понимаешь, что же между ними было общего. Зато это очень понятно, когда сравниваешь их с архитекторами не из этого круга. Архитектура для них вырастает не из экономики, не из технологии, не из функции. Форма здесь не следует бизнесу, материалам, заказчику — она следует художественной логике. Архитектура в этой школе — художественная акция, дом должен быть произведением искусства.
Это очень общо звучит, и, вероятно, для множества людей сказать, что архитектура есть произведение искусства,— значит ничего не сказать. Но тут есть вполне конкретный смысл. Сделать дом произведением — значит понять и выразить вашу жизнь вот в этом месте и в это время как эстетический факт. Ответить домом на вопрос, зачем она здесь случается и что в этом эстетически значимого. Попросту сказать, что в ней уникального и ценного. Пирогово — коллекция вот этого подхода к архитектуре.
И вот здесь стоит поразиться происходящему. Конечно, можно спокойно проанализировать эту коллекцию, подобно любой другой, хранящейся в каком-нибудь музее или у частного коллекционера. Но это архитектурная коллекция реально стоящих и строящихся домов. Такого нет в России, и я не знаю аналогичных примеров в мире. Просто потому, что коллекционировать архитектуру — весьма дорогостоящее удовольствие и очень тонкий менеджмент, который возможен совсем не в любой ситуации.
Скажем, аналогичный замысел был у Академии архитектуры в начале 90-х годов. Тогда под эту идею даже выделили участок на Крылатских Холмах в Москве, и Академия архитектуры хотела призвать туда международных звезд, чтобы каждый выстроил по одному дому. Это был период большого интереса к России, и многие были готовы приезжать и проектировать. Вопрос уперся в менеджмент: никто не понимал тогда, какая за этим должна стоять бизнес-модель, и не факт, что она тогда вообще могла реализоваться.
Это был момент, когда, с одной стороны, люди не очень понимали, как нужно жить в собственных домах. Об архитекторах тогда никто ничего не знал, имена международных звезд ничего не говорили в России потенциальным покупателям домов, и они были искренне уверены, что гораздо лучше любого архитектора знают, какой дом им нужен и как его построить.
Для того чтобы идею архитектурной коллекции можно было реализовать, должен был возникнуть иной класс заказчиков. Лучше всего — людей, которые уже строили себе дома и больше не хотят. Людей, которые обнаружили, что, купив землю и начав строиться в престижном месте, они в лучшем случае смогли заселиться в дом через четыре года, когда выяснилось, что земли они купили мало, место стало таким, что жить там невозможно из-за густоты строящихся домов вокруг, придуманный ими с архитектором проект безнадежно устарел, состав их семьи изменился, а количество времени, потраченного ими на выбор мебели, какой-то облицовки, какой-то плитки, панелей, выключателей, сантехники и т. д., оставляет чувство глубокой неудовлетворенности за бесцельно прожитые годы. Надо сказать, что сегодня таких людей в России много. Но тогда не было.
И все равно этого мало. Если ты отказываешься от идеи самостоятельного строительства, то начинаешь выбирать из домов, построенных "под ключ", а это товар, а товар всегда тяготеет к стандартности. Такие поселки стандартных домов, постепенно повышая свой класс, стали на рубеже 90-х и 2000-х годов проектироваться едва ли не в массовом порядке, и сегодня рынок ими забит. Но даже самая прекрасная вилла, будучи повторенной в домах соседей 150 раз, приобретает привкус стандартной пятиэтажки.
Уникальные дома трудно строить, готовые дома прискорбно одинаковы. Архитектурная коллекция — выход из этой коллизии. И, вероятно, вне сегодняшней ситуации этот замысел никогда бы не реализовался. Можно сказать, месту повезло.
Нужно ощутить, до какой степени повезло. По воспоминаниям Тотана Кузембаева, пять лет назад, когда эту территорию начали осваивать, она представляла собой свалку, возникшую из отходов отдыха. Лес, поля, пляж стали загаженной бутылками, коробками, целлофаном землей с ранами от бесконечных кострищ, сломанных и вырубленных деревьев, словом, следов от огромного палаточного лагеря: летом Пирогово в день посещали до 1,5 тыс. туристов. Вряд ли, конечно, они обрадованы тем, что территория курорта теперь закрыта, машины не пускают, пива на берегу выпить не дают. Но, с другой стороны, земля вычищена и вылечена. Было бы бесконечно жалко после этого застроить ее одинаковым коттеджами: если это уникальное место, то ему требуется уникальная архитектура. Так что архитектурная коллекция — это правильно по самой сути вещей.