Сватовство генерал-майора

В петербургский прокат вышел отечественный фильм "Большая любовь" — его уже посмотрела ЛИДИЯ МАСЛОВА.

       В своем похвальном стремлении позабавить максимально широкую публику режиссер "Большой любви" Дмитрий Фикс и его сценарист Максим Стишов отказываются понимать, что экран, даже голубой, а уж тем более большой, полихромный, предлагает зрителю модель мира, некую систему отношений, которую зритель сверяет со своими представлениями. Если они совсем радикально расходятся, он может уйти с сеанса расстроенный, в когнитивном диссонансе по поводу того, что он не по тем понятиям живет. Но бесстрашных авторов "Большой любви" это не смущает, поскольку они рассчитывают на зрителя, который по поводу увиденного ничего, в принципе, не думает, а просто пихает свою спутницу локтем под ребро и приговаривает: "Нет, ты только глянь, во дебилы-то..." Спутница отвечать ничего не должна, пока не поступило команды открыть рот, — конструируемый Фиксом-Стишовым мир предлагает идеальную расстановку мужских и женских сил, при которой мужчине позволено все, а женщина должна строго по Жванецкому: "Раз — лежать, и два — тихо". Рациональное зерно в этом есть: отчего бы иногда не помечтать, как бы был прекрасен и уютен мир, если бы это можно было реализовать на практике и вечный конфликт полов разрешился бы раз и навсегда. Однако создатели "Большой любви" умудряются мечтать об этом в форме, оскорбительной для обеих враждующих сторон, хотя замысел вроде бы противоположный — отыскать в советских 60-х, когда женщины были женственней, а мужчины мужественней, образец для подражания.
       Начинается "Большая любовь" с довольно откровенной картины быта курских военных 1962 года: на предсвадебном мальчишнике они дарят боевому товарищу вылезающую из багажника блондинку в бикини. Впоследствии выясняется, что это не единичный случай, а добрая традиция, и блондинка каждый раз та же самая, как переходящее знамя. Ну, допустим, широко жили советские офицеры в Курске. Вот по еще не проснувшейся улице едет, петляя, "Волга", — совершенно пьяного героя Михаила Пореченкова извлекает из-за руля гаишница в мотоциклетном шлеме и майорских погонах. Разговор между ними кончается предложением "Зайдешь?" с мужской стороны и транспортировкой бесчувственного тела в коляске мотоцикла по месту прописки. В принципе уже этого эпизода достаточно, чтобы вызвать антипатию к персонажу Пореченкова до самого конца просмотра, но он совершает еще столько удивительных поступков, что антипатия невольно трансформируется в преклонение. То есть почти как у героини Юлии Меньшовой, стюардессы, которая испытывала с детства стойкую неприязнь к военным и кобенилась, но, после того как прилипчивый генерал-майор выгнал ее жениха взашей и насильно присосался к ее губам, поняла, что жить без него не может.
       Тут на стороне авторов неопровержимый аргумент: любовь, она обычно так и происходит, внезапно и беспричинно, а особенно когда большая. Что женщины не знают сами, чего хотят, и спрашивать их никогда не нужно, тоже особых возражений не вызывает. Однако своеобразный психологизм драматурга Стишова в том и заключается, чтобы каждую здравую идею снабдить карикатурной, доводящей до абсурда иллюстрацией, а каждую понятную человеческую слабость, которая должна вызывать к персонажу доверие и расположение, сопроводить какой-нибудь мелкой и почти незаметной отвратительной деталью, из-за чего зарождавшееся сочувствие рассыпается в прах. Ну, любит генерал баб, это многим свойственно и вообще нормально, но зачем же демонстрировать пошлейшую записную книжку со списком женских имен, где возле каждого по нескольку звездочек, как на фюзеляже? Мы все и так видим, что герой большой ходок.
       Пока несговорчивая стюардесса--Юлия Меньшова не осознала свою ошибку, генерал использует стюардессу сговорчивую (Жанна Эппле) и, машинально наврав на прощание, что вечером позвонит, еще и возвращается, чтобы спросить телефон ее строптивой сослуживицы. В обычном фильме он бы получил за это как минимум по морде, но в "Большой любви" девушка, униженная таким образом, просто сглатывает и утирается, а телефон покорно не выкладывает единственно потому, что авторам надо еще городить огород с поисками возлюбленной, на которой герою позарез нужно жениться, через сваху и Мосгорсправку. Сваха, из конспиративных соображений оперирующая терминами "кобель" и "сучка", тем самым метко формулирует нелицеприятный взгляд создателей "Большой любви" на межполовые отношения, подробно транслирующийся и в их самом популярном совместном телепроекте "Бальзаковский возраст, или Все мужики сво...". Теперь Дмитрий Фикс и Максим Стишов могут открыть свою заветную книжечку со списком побед и занести в нее еще один афоризм: "Все бабы б...ди".