Сами мы не местное

16 января президент России Владимир Путин приехал за МКАД, на Live Arena, и встретился с огромным скоплением глав муниципалитетов. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников настаивает, что так еще не было (даже на их форуме было меньше) и что еще раз будет, может, только через шесть лет.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Братан, билета нет? — встретил меня средних лет угрюмый мужчина на входе у Live Arena.

Я удивился: все-таки вроде не на концерт идем. Тут премию «Служение» вручают.

— Какой билет? — машинально переспросил я.

— Да мне приглос без места дали,— страдательно произнес мужчина.

— А вы мэр? — подозрительно переспросил я.

— Мэр! — убедительно подтвердил он, но не уточнил, мэр чего такого он.

Нет, все-таки он был больше похож на одного из сыновей лейтенанта Шмидта, а не на мэра российского города. Мэра-то, мне казалось, я сразу узнаю.

Да, мне на самом деле давно не приходилось слышать, чтобы на встречу с господином Путиным просили лишний билетик, причем чтобы это был мэр.

— Тест мой не пришел,— признался он вдруг.— Вчера сдал, как все. Всем пришли результаты ПЦР-тестов, а мне нет. Вот и стою.

— И много вас таких? — поинтересовался я.

— Немало,— подтвердил он.— Остальные просто не поехали. В гостинице остались. А я рассчитывал, что в дороге результат дойдет. Нет, не дошел.

Увы, я ошибался насчет того, что сразу узнаю в любом человеке мэра. Вот щуплый человек, сидящий на столике в буфете, потому что мест же на стульях не было, никак не казался мне мэром — а он был. И многие другие. Их в чем угодно можно было на первый взгляд заподозрить или даже упрекнуть, только не в том, что мэры. А ведь именно они и были мэрами, главами администраций, в крайнем случае районных.

И между прочим, они мне нравились. Эти люди были как-то попроще, почеловечней да и почестнее, как выяснилось, чем многие их коллеги из больших кабинетов в органах такой же государственной власти.

Вот они искренне расстраивались, что вынуждены заказывать в буфете безалкогольное пиво.

— 300 рублей! — восклицал один уже с бокалом в руках.— «Пивной напиток»! «Безалкогольный»!

— А там еще, видел, есть «винный напиток»? — ехидно переспрашивал его сосед.— Тоже за 300.

— И тоже безалкогольный!

— И главное, то, что он безалкогольный, просто не успеваешь прочесть! Торопят же люди сзади! — искренне признавался его товарищ.

До кукурузных чипсов Nachos за 300 руб. и до «макарони» за 200 руб. они тем более не успевали добраться даже глазами, хотя очереди были большими: именно мэры по сравнению с другими активистами подобных мероприятий казались особенно жаждущими, голодными и, главное, не скрывающими этого людьми.

Я поднялся наверх и удивился огромному их количеству. Здесь был просто человеческий муравейник, мне просто не верилось, что тут собрались одни главы муниципальных образований, их была тьма, это была просто демонстрация муниципального могущества, ни у кого, наверное, нет их столько, ни у одной страны мира! И все они сновали вверх, вниз и в стороны, это была просто редакция газеты «Станок» в разгар рабочего дня.

И везде, на каждом этаже (а в Live Arena их много), начиная с улицы, шло фотографирование. Просто напропалую. На убой. Снимались все со всеми. А уж на фоне пресс-волла ВАРМСУ (Всероссийская ассоциация развития местного самоуправления.— “Ъ”) — тем более. Там очередь была гораздо длиннее, чем в гардероб или в буфет.

Время от времени из глубин какого-нибудь снимающегося семейства (а снимались в основном именно семейно, по родству регионов) раздавалось троекратное «ура!», и праздничное настроение усиливалось троекратно.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Немного его ослабил, правда, мэр города Харабали в Астраханской области Владимир Бабушкин, который рассказал мне, что все бы хорошо, вот только накануне многие стали жертвами ПЦР-тестов (а не только встреченный мной на улице человек без билета):

— На ВДНХ, в 75-м павильоне, вроде три пункта были, а только все равно: стоит очередь на мероприятие, на панель, на лекторий, а рядом такая же очередь — на ПЦР! Разорваться, что ли? И не попадали ведь на лекторий! — искренне расстраивался Владимир Бабушкин.

Ведь он хотел.

Он произносил слово «лекторий» с заглавной буквы.

Он же не ПЦР сдавать приехал.

Необыкновенный прилив энтузиазма у собравшихся вызвал батюшка, который приехал на вручение премии, честно встал в очередь в буфет, отстоял ее и взял большую порцию пиццы. Но батюшке суждено было в этот день питаться святым духом: ему не дали прикоснуться к пицце страждущие сфотографироваться с ним. Что ж, отказать страждущим он не мог да и не хотел, так что через какое-то время отнес пиццу и отдал тому же самому человеку, у которого купил, да еще что-то и сказал, может, по доброте своей и способности накормить одним хлебом многих, предупредил, что сам не притронулся и что, если что, можно уверенно реализовать еще раз... Правда, батюшка купил теперь какую-то «колу» (или, может, обменял на пиццу), и уж ее никто не мог запретить ему выпить буквально одним мощным глотком.

В зале, богато, прямо скажем, оформленном, приподнятое настроение уже должно было просто взлететь до небес. Глубокие мягкие кресла, широта между ними (даже депутат Госдумы Николай Валуев не нашелся бы, в чем упрекнуть организаторов)... Зал на 7,5 тыс. человек. Все тут было, прямо скажем, очень и очень предвыборно.

В партере я встретил главу администрации одного из муниципальных округов Севастополя Алексея Ярусова. Он рассказал, что надолго сейчас из дома отлучаться вообще-то нельзя:

— 4 января прилет был на районе. Беспилотник то ли сбили, то ли посадили, и он упал у стены частного дома, чудом не взорвался! 124 кг тротила! А если бы взорвался?.. Мы уже, знаете, наладили пацанов из бригады, которая у нас стоит, выпуск «ДихлофоZов», антидроновых ружей наладили... Да-да, через Z. Ребята из бригады чертежик принесли, говорят: «Примерно так надо...» Мы говорим: «Попробуем...» И сделали. Так что отсюда сразу домой...

Здесь, в первом ряду партера, сидели номинанты премии «Служение». Одна из них рассказывала телекорреспондентам, как рождена была для того, чтобы защищать семейные ценности.

— Вместе мы победим! — убеждала она их.

Нет, у меня не было уверенности, что именно ей нужно делать все для того, чтобы семейные ценности восторжествовали.

К 14:30 все уже были на своих местах в зале. В фойе я видел только одну девушку, которая держала в руках плакат «Топ-100». Я никак не мог понять, что она имеет в виду и на что рассчитывает, и даже подошел к ней, чтобы выяснить. Оказалось, что она до сих пор дожидается некоторых из номинантов премии, которых должно быть 100.

Похоже, кто-то из них, в свою очередь, дожидался лишнего билетика на входе.

А ко мне неожиданно подошел (так и хочется сказать — на свою беду) директор Live Arena Сархан Алиев. Он признался, что чего только тут не было за год существования площадки, «без сомнения лучшей в Европе, а в мире с нашей можно сравнить только одну в Лос-Анджелесе, но наша лучше»...

— Футбол был, конкур был... Баскетбол был... Казачий хор был... Но такого не было! — признался Сархан Алиев.

И я думал, что уже попрощался с ним, но он так не думал и просил еще проверить гардероб и туалеты. Там тоже было, видимо, чем гордиться, но я просто не успевал проверить.

Тем временем в зале начиналось. Вели, конечно, Дмитрий Губерниев и Мария Ситтель.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

А начали со стихов Станислава Мостового актеры Дмитрий Дюжев, Алексей Кравченко и Анатолий Журавлев (тоже предсказуемо):

Я в Россию влюблен,
От того и пою
Про бескрайние русские дали,
Про березу и клен,
Землю бархатную,
Про любовь с благодарной печалью.

И Россия моя
Понимает меня,
Обнимая, как мать, и лелея.
Я с любовью живу
Никого не виня,
И, что русским рожден, не жалею!

И главное, им не в чем было себя упрекнуть.

Они, правда, очень сильно играли лицом и, скажу честно, переигрывали, просто-таки не играли, а жонглировали, но это уж ладно.

Но как работал Дмитрий Губерниев! С такой глубокой страстью произнести каждое слово во фразе «Создавать новые рабочие места!..» может только один человек в мире. И он их произносил.

— Многие приехали в столицу, в любимую Москву, впервые! Это ведь правда?! — спрашивал он зал-стадион.

— Да! — тоненько кричала какая-то пятилетняя девочка, для которой у папы, видимо, нашелся лишний билетик.

Первая песня была такая, какая должна была быть в этой непростой ситуации:

— Я, ты, он, она, вместе целая страна!..— пели взрослые (Аглая Шиловская, Родион Газманов) и многочисленные дети на сцене.

Начинали вручать премии. Получившая первую премию в первой номинации «Мой край — моя гордость» Светлана Козуб призналась, что хотела бы разделить ее с теми, кто жил в XVII–XVIII веках и «оставил нам эту гордость». Жившие в остальное время не оставили, видимо, ничего такого, чем можно было бы гордиться. И стоило с ней согласиться.

Номинанты, а большей частью номинантки, собирались уже сходить со сцены, когда Дмитрий Губерниев еще больше ожил:

— Мне как главному подкаблучнику страны (это звание он забрал себе, кажется, самонадеянно.— А. К.) особенно приятно!.. Дамы, мы у ваших ног!..— помогал он спуститься им со сцены, они же были на каблуках.— Вот это работа! Наконец-то практическая польза от ведущего!

Дмитрий Губерниев демонстрировал, что он может говорить дельные вещи.

— Я настаиваю на оглушительных аплодисментах! — восклицал он через несколько минут.

Ей-богу, он сильно скрашивал собой эту величественную церемонию.

Она между тем продолжалась еще больше часа, прежде чем на нее поспел Владимир Путин. Он говорил о любви к малой родине, которую призваны, очевидно, олицетворять собой мэры российских городов, словами, не однажды, впрочем, раньше употребленными:

— Ведь это (любовь к малой родине.— А. К.) так созвучно словам легендарной песни, которую, уверен, здесь все знают: «С чего начинается Родина…».

Но для мэров все это было, конечно, как в первый и последний раз.

Они, надеюсь, по крайней мере понимали, что раньше чем через шесть лет такой форум уж не состоится.

Владимир Путин рассказал, что подписал указ «об установлении почетного звания "Заслуженный работник местного самоуправления Российской Федерации"» и что «давно пора бы это сделать», что вызвало еще больше оживления в зале.

Я очень рассчитывал, что в речи ничего не будет про то, что одним из первых примеров народного самоуправления стало Новгородское вече,— и слава богу, обошлось.

А еще через несколько минут в соседнем помещении уже начиналось общение президента с некоторыми главами муниципальных образований.

От глав муниципальных образований сначала выступила Ирина Гусева, сопредседатель ВАРМСУ. Блузка типа «рубашка», черный костюм, стрижка под мальчика... Что ж, такие и должны, видимо, руководить такими организациями с невозможнопроизносимыми названиями, как ВАРМСУ.

Она говорила долго, но главное — могла говорить, как я понял, бесконечно. А все-таки не стала.

А первым из мэров выступил все-таки глава Великого Новгорода Александр Розбаум (не его фамилию, будем считать, сократили, а Розенбаума расширили), которому президент пообещал продлить программу «Школьный автобус». А больше ничего Александру Розбауму, кажется, и не надо было.

Глава администрации Бобровского района Воронежской области Анатолий Балбеков многозначительно рассказал:

— В районе мы сегодня делаем больше 60 видов сыра, в том числе и с голубой плесенью...

— Вспомнил! — перебил его президент.— Вчера анекдот рассказывали на этот счет. «У вас сыр с плесенью есть?» — «Нет. Сосиски есть». Слава богу, у нас с голубой плесенью сыр есть, это точно, а сосиски совершенно нужного нам высшего качества.

Шутка была какая-то запутанная. Но не для Анатолия Балбекова:

— Сосиски мы тоже делаем, Владимир Владимирович! Сейчас оборудование получили, с белой плесенью занимаемся!.. К Рождеству получили клубнику вкусную... Науку уже привлекли по генетике, лабораторию получили, спасибо, по федеральному гранту через Минобразования. Пригласили молодую девушку, аспиранта из Мичуринского сельскохозяйственного института Надежду Сергеевну! Сейчас к ней молодой человек приехал! Он тоже преподает в колледже, но уже машиностроение!..

Было даже завидно, как у некоторых все хорошо-то складывается.

Беседа лилась организованно и даже местами непринужденно.

В какой-то момент Владимир Путин поделился тем, о чем, видимо, и в самом деле хотел сказать:

— У нас это широко не распространялось, но совсем недавно бывший президент Чешской Республики сказал очень откровенную вещь, очень важную. Публично сказал, вот только что... Война на Украине, сказал он, началась не в феврале 2022 года, а летом 2008-го, когда было принято решение... Наши СМИ давали уже?.. Ну ладно... Все-таки повторю: когда было принято решение об открытии двери для Украины и Грузии в НАТО! Напомню, что Украина получила свою независимость на основании Декларации о независимости, а там было написано, что Украина — нейтральное государство! Это решение летом 2008 года в корне меняло ситуацию!..

Дальше уже было про госпереворот 2014 года, то есть то, что мы можем слышать почти в каждом публичном выступлении президента.

Но в этот раз он зашел непривычно издалека.

Позже Владимир Путин вспомнил эпизод, о котором он не так давно рассказывал: как пуля попала в живот его родной бабушке, а его дедушка держал ее на руках, когда та умирала, истекая кровью, и говорила: «Ты не плачь, не расстраивай меня». «Меня это так задело!..» Дедушка написал об этом в письме своему сыну, отцу Владимира Путина.

Эта история, видимо, и правда произвела огромное впечатление на Владимира Путина. Он сказал, что еще не рассказывал ее, но однажды было.

Встреча продолжалась не просто долго, а в какой-то момент неприлично долго. Президент уже произнес заключительное слово, как руку поднял мэр Южно-Сахалинска Сергей Надсадин и не спеша стал рассказывать о своих достижениях на Курилах. Казалось, Ирина Гусева отдает себе отчет в том, что финал встречи был близок уже минут 40 назад, но тут она, вместо того чтобы попросить сфотографироваться, вдруг дала слово главе администрации одного из городов Кавказа. Выговорился и он, и господин Путин дал понять, что приличные люди уже давно едут в машине на встречу с министром иностранных дел Северной Кореи, а не как он, демонстрирует вежливость в компании с российскими мэрами. Но тут вдруг потерявший страх мэр Набережных Челнов Наиль Магдеев сказал, что сейчас, если президент не против, коротко поделится «результатами работы крупных промышленных предприятий города»...

Финишировала в конце концов все-таки Ирина Гусева, и как:

— Люди к нам приходят не потому, что им не нравится рубашка наша или что... А потому что мы — власть, потому что мы — на передовой!.. Рядом с людьми и ради людей! Если мы (муниципалы.— А. К.) решаем эти вопросы, чувствуя эту боль как свою... Люди благодарны!.. Нам есть вокруг кого сплотиться (два раза не надо повторять.— А. К.), нам есть ради чего жить (ради того, чтобы вокруг него сплотиться.— А. К.)... Если думать только, что проблема есть... Да ее решать надо! А решить ее мы можем только во главе с вами, наш любимый президент, наш национальный лидер, и я вам эту эмоцию передаю!.. А те, кто не знает русский характер... На колени мы становимся только перед иконой...

А икона, и не только стиля, кто?

Вот именно.

Андрей Колесников