«Танец — это не зрелище, это образ жизни»

Завтра в Лионе завершается трехнедельная Biennale de la danse — крупнейший танцевальный фестиваль Франции, у которого в этом году оказалось два художественных руководителя. Доминик Эрвье, возглавлявшая фестиваль с 2010 года, получила новое назначение. Ее преемником стал португалец Тьягу Гедеш, который рассказал Татьяне Кузнецовой, что помогло ему получить этот пост, как он собирается развивать танец в Лионе и почему так ценит молодежь.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Вы стали директором Biennale de la danse по конкурсу. Что такого было в вашем проекте, что позволило победить сильных конкурентов, в том числе коренного лионца Мурада Мерзуки?

— Я сделал акцент на интернациональности. И предложил конкретный план на будущее, связывающий в одно целое Дом танца, биеннале и новую площадку — Ателье…

— То есть город построит для танцев еще одно здание?

— Ну да. Будет готово в 2026 году. Государство, регион и город Лион уже выделили бюджет — €18 млн. В Ателье смогут работать девять авторов одновременно — делать спектакли и для биеннале, и для Дома танца. Скажем, премьеры пройдут на биеннале, а потом лучшие войдут в постоянный репертуар Дома танца. В Ателье будет большой зал — черная коробка на 400 мест, зал поменьше — на 150 человек, да еще студия — мы там устроим кабаре, это очень популярно сейчас во Франции. Будут также репетиционный зал и площадка на крыше. Планируются разнообразные курсы для молодежи — пластические дисциплины, визуальные искусства, музыка, драматургия танца. Вовлечение молодежи в танцевальную орбиту — центральный пункт моей программы. Например, ребята могут создавать самостоятельные спектакли и в случае удачи показывать их публике.

— То есть это фактически юношеская самодеятельность?

— А что? Так и рождаются свежие идеи. И вообще, по-моему, танец — это не зрелище, это образ жизни. На этой биеннале мы попробовали создать вечерний клуб с диджеями и артистами: все, кто желал, могли свободно приходить по пятницам и субботам на завод Фагор — поесть-попить, потусоваться, потанцевать, послушать живую музыку, посмотреть шоу, пообщаться с выступающими. Эти ночи пользовались огромной популярностью.

— Но такие социально-молодежные проекты совсем не приносят денег. Можно ли позволить танцевать себе в убыток? И вообще — может ли культура приносить прибыль или это понятия несовместные?

— Слушайте, культура очень важна для развития общества. Благодаря ей, благодаря артистам в широком смысле слова, общество осознает свой взгляд на мир. Мир меняется постоянно, и мы должны эти перемены чувствовать и формулировать, чтобы меняться вместе с миром. Вот это миссия культуры, а не зарабатывание денег. Что до нашего бюджета, то он складывается из государственных и городских денег, взносов спонсоров и средств от продажи билетов. В него, конечно, надо укладываться.

— Вы все рассказываете про эксперименты и молодежь. А ведь раньше Дом танца был главной прокатной площадкой, где выступали труппы с мировой репутацией. Концепция поменялась?

— У Дома танца — четкая миссия, это дом для танцев всех направлений: неоклассика, традиционная классика, фламенко, современный танец, танц-театр, визуальное искусство. В большом зале на 1000 мест по-прежнему будут выступать большие серьезные компании с историческим прошлым и со своим репертуаром — это программа по истории танца. А перед такими представлениями может выступить кто-то из молодых, неизвестных хореографов — на разогреве, так сказать. К тому же мы построим в Доме танца еще один зал, на 100 мест, для экспериментов. Ведь молодые хореографы со временем тоже могут стать великими, разве нет?

— На этой биеннале вы были сокуратором — часть программы сформировала ваша предшественница, Доминик Эрвье. Вы что-то вычеркнули из ее списка?

— Я с ней не встречался. Меня назначили директором биеннале в мае 2022-го, а Доминик уехала в феврале. Я приехал в Лион в сентябре 2022-го и, конечно, получил ее список. Ничего не вычеркнул. Но если какая-то компания собиралась показать два спектакля, я оставлял один в рамках биеннале, а второй переносил на октябрь и отправлял эти компании с гастролями по городам региона. Чтобы суметь показать на биеннале и других авторов, чтобы соблюсти баланс между мужчинами и женщинами, чтобы были представлены трансгендеры. Получилось примерно 50 на 50: половина программы Доминик, половина моя.

— Пишут, что на следующей биеннале у вас будет пять сокураторов.

— Не совсем так. Мне важно, чтобы Лионская биеннале была глобальным фестивалем, не только европейским. Поэтому я пригласил по одному куратору из Мозамбика, Австралии, Тайваня, Рио-де-Жанейро, Нью-Йорка. Каждый представит по пять хореографов. Среди них один, лучше неизвестный, должен сделать постановку специально для биеннале. И 25 авторов выберу я. Таким образом, половина биеннале будет европейской, половина — мировой.

— Вы в прошлом тоже были хореографом. Будете ли ставить сами?

— Нет, с этим покончено. Мою жизнь можно разделить на три периода. Я вырос в маленьком португальском городке, с 8 до 16 лет занимался музыкой, классической. С 15 до 18 — танцем и театром. Потом поступил в университет Лиссабона на факультет танца. Как танцовщик работал с лучшими португальскими хореографами — Жуаном Фиадейру, Мигелем Перейрой, Верой Монтеро, Франсишку Камачу. В 22 года поставил свой первый спектакль, и удачно: вскоре мои работы стали приглашать на разные фестивали. Так что с 2002-го по 2013-й я был танцовщиком и хореографом. В следующие десять лет я превратился в директора — руководил Муниципальным театром в Порто, основал в этом совсем нетанцевальном городе фестиваль «Дни танца». Мое прошлое профессионального танцовщика и хореографа очень помогало в работе. Но и этот период закончился. Теперь я директор лионского Дома танца и Biennale de la danse. И это уже следующий жизненный цикл.

— И на сколько лет у вас контракт в Лионе?

— Бессрочный.