26 июля индекс Мосбиржи поднялся на 2,9%. Одними из лидеров роста были нефтяные компании: акции ЛУКОЙЛа выросли на 4%, «Роснефти» — на 3%. В целом цены на топливо снижаются, но у нефтяного рынка остается проблема с недоинвестированностью. Что происходит с инвестиционными процессами российских нефтяных компаний? Об этом экономический обозреватель “Ъ FM” Олег Богданов побеседовал с доцентом Финансового университета при правительстве РФ, экспертом аналитического центра «ИнфоТЭК» Валерием Андриановым.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
— Когда Джо Байден посещал Саудовскую Аравию, ему объясняли, что недоинвестированность привела к тому, что только к 2027 году компания Aramco может нарастить серьезную добычу. У нас есть очень хороший и мощный проект под названием «Восток Ойл», который разрабатывает «Роснефть». Возникает такой вопрос: а как у нас обстоят дела с инвестициями в нефтяную отрасль?
— Россия, в частности, компания «Роснефть», в отличие от большинства западных мейджоров все-таки думала о перспективе, о том, что необходимо развивать добычные проекты. И ярким примером этого как раз является проект «Восток Ойл». Западная Сибирь постепенно истощается, и поэтому это было вполне логичное решение — выходить в новые регионы, искать новые запасы. И они были найдены на Таймыре.
Поэтому сейчас Россия обладает той мощной ресурсной базой, которая в перспективе нескольких десятилетий может послужить основой для энергоснабжения не только нашей страны, но и Европы и в принципе всего мира, тех стран, которые захотят покупать нашу нефть.
Этот проект «Роснефти» направлен на то, чтобы, скажем так, спасти мир от грядущего энергетического голода, чтобы оказать ему поддержку. То есть у нас действительно думали об инвестициях, не отказывались от них, а как раз работали в этом направлении.
— Насколько я помню, где-то к 2030 году планировали выйти на уровень 100 млн тонн добычи нефти. Понятно, что нужна инфраструктура, оборудование. Как в условиях санкций эти вопросы решаются?
— Сейчас началось эксплуатационное бурение на крупнейшем Пайяхском месторождении. Как мы знаем, в периметр «Восток Ойл» входит несколько десятков месторождений, в том числе на Ванкоре добыча идет уже достаточно давно, и постепенно в эксплуатацию вводятся все новые месторождения. При этом «Роснефть» изначально сделала ставку на то, что этот проект должен реализовываться с опорой на российские технологии. Были заключены контракты с десятками, если не сотнями российских предприятий, которые обеспечивают полностью оборудование этого проекта, начиная от буровых станков и заканчивая автомобилями КамАЗ, вертолетами и так далее — вся линейка оборудования, которая необходима для реализации таких крупных проектов.
Если несколько лет назад многие говорили, мол, зачем компания тратит там деньги, почему не покупает оборудование за рубежом, то сейчас мы прекрасно видим, почему. Потому что этот проект должен был быть действительно независимым от внешних поставщиков и опираться на российские ресурсы. Во-первых, это дает нам возможность не зависеть от настроения наших «западных партнеров», которые постоянно вводят санкции. А во-вторых, это дает мощнейший импульс развитию смежных отраслей, которые производят огромную гамму продукции для данного проекта.
— Понятно, что и регион будет развиваться, а кто выступает в качестве партнеров? Есть ли все-таки зарубежные, с кем «Роснефть» плодотворно сотрудничает?
— Преимущество этого проекта в том, что поставки с него могут идти не только в Европу, но и на восточном направлении. Поэтому, само собой, этим проектом заинтересовались в том числе арабские страны, Катар и прочие. «Восток Ойл» весьма привлекателен для крупных иностранных компаний, для тех, которые не зависят от капризов своих правительств; которые не вводят санкции против России, а действительно заинтересованы в том, чтобы на долгосрочной основе получать нефть из РФ и благодаря этому развивать свою экономику, снабжать граждан своей страны и так поступательно развиваться.
— Давно известно, что мы идем за своим клиентом с точки зрения энергетического бизнеса. Сейчас бурный рост в азиатском регионе, это эпицентр мировой экономики. Насколько я понимаю, мы по поставкам нефти в Китай уже опередили Саудовскую Аравию. И весь восточный регион, наверное, будет у нас в приоритете. Как вы думаете, в этом направлении будет развитие идти или мы когда-нибудь с западными партнерами все-таки найдем общий язык?
— Конечно, все будет зависеть от западных партнеров, от их воли и желания. Либо они сами продолжают себя загонять в эту ловушку и обрекают себя на энергетический «голод», либо они все-таки приходят в себя и начинают на равноправных основаниях сотрудничать с Россией. «Восток Ойл» позволяет еще более усилить наш восточный вектор, поскольку он не привязан к трубе, которая имеет ограниченную пропускную способность. А такие проекты дают возможность поставлять достаточно большие объемы на танкерах ледового класса по Северному морскому пути в Китай и другие страны Азиатско-Тихоокеанского региона, да в принципе в любую точку мира, будь то Африка, Латинская Америка и так далее. То есть география этого проекта практически не ограничена, как раз в этом заключается его главнейшее преимущество.