 |
ФОТО: ДМИТРИЙ ДУХАНИН  Несмотря на то что правительственные и академические чиновники по очереди уверяют, что концепция реформирования РАН не зашла дальше черновика, ученые всегда готовы дать ей решительный отпор |
Идею самореформирования РАН должны обнародовать 1 февраля на заседании совета директоров академических институтов. Правда, за неделю до этого председатель совета директоров Сергей Алдошин категорически отрицал, что план перестройки Академии наук вообще существует, причем доказывал это так искренне и горячо, что на минуту взяло сомнение, не обман ли зрения "Концепция реструктуризации институтов РАН" на четырех страницах под грифом "Проект". Этот документ был роздан академикам-секретарям РАН (главам девяти отделений академии) и многим членам президиума, его копии были у руководителей аппарата президиума и в совете академического профсоюза. Так что академику Алдошину пришлось в итоге признать, что есть "некий рабочий документ, над которым придется подумать очень узкой части комиссии по реструктуризации РАН, в общем, черновик, о котором и говорить пока не стоит".
Любопытно, что Сергей Алдошин, сам того не чая, почти дословно повторил слова министра образования и науки Андрея Фурсенко, сказанные им "Власти" в октябре прошлого года (см. #41) по поводу разработанного в его ведомстве проекта "Концепции участия Российской Федерации в управлении госорганизациями, осуществляющими деятельность в сфере науки". "Да нет никакой концепции, есть всего лишь черновой, рабочий документ, приглашение к диалогу",— говорил министр. Но и в черновом виде министерская концепция реформирования науки вызвала прошлой осенью скандал. Ученые грозились организовать массовые акции протеста по всей стране. Дело дошло до того, что министра с академиками пришлось мирить генсовету "Единой России" и лично Владимиру Путину.
На этот раз академикам обижаться не на кого, кроме самих себя. Проект "Концепции реструктуризации институтов РАН" подготовлен под руководством первого вице-президента академии Валерия Козлова, и в общем-то понятно, зачем это сделано. Тот же академик Алдошин сказал "Власти", что "любое разумное сокращение академии даст сигнал правительству, что мы идем ему навстречу и ожидаем ответных шагов. А вот если правительство отвергнет нашу инициативу, пусть тогда об этом узнает общественность и даст этому свою оценку".
Какой же сигнал собирается дать правительству высшее руководство Академии наук? Проект концепции предлагает "привести численность персонала, занятого в фундаментальных исследованиях, в соответствие с имеющимися финансовыми возможностями", а для этого — "изменить структуру академического института".
Основной структурной единицей научных институтов сейчас является лаборатория, а по концепции они должны будут "состоять из научных отделов (возможно, включающих в себя лаборатории)". Жертву способен оценить только человек, посвященный в тонкости внутриакадемической жизни. Ведь из-за укрупнения должно значительно снизиться число титулованных и сравнительно высокооплачиваемых научных начальников.
Второй пункт: институт должен включить в свою структуру инновационный центр, состоящий из прикладных отделов и отделов коммерциализации фундаментальных разработок. По словам одного из академических начальников, просившего не называть его имя из-за деликатности обсуждаемого вопроса, идея здесь заложена такая. Каждый институт будет состоять из двух частей. В первой его части талантливые ученые будут заниматься чистой наукой ("высококвалифицированный коллектив научных работников, известных своими исследованиями в России и за рубежом", как это записано в проекте концепции). А во второй половине института должны трудиться "группы сотрудников", которых природа обделила талантом ученого, зато щедро наделила способностями превращать фундаментальные открытия в наличные деньги. Сотрудники первой, научной половины института избираются ученым советом и получают твердую заплату. Сотрудники второй, инновационной половины не получают никакой зарплаты вообще — что сами добудут, то и будет их. Разумеется, за вычетом денег на зарплату их коллегам из первой половины института.
И наконец, третьим кардинальным отличием будущего академического института от нынешних должен быть научно-образовательный центр в рамках НИИ, символизирующий смычку науки и образования. Жить научно-образовательные центры должны на деньги обычных вузов, которые будут их перечислять за возможность направлять в НИИ наиболее талантливых бакалавров для получения (без отрыва от научного производства) магистерского диплома.
По мнению разработчиков концепции, эти три новации "в краткосрочной перспективе (в 2005-2006 годах) позволят:
1. Сократить фактическую численность сотрудников академического института, получающих бюджетное финансирование из РАН.
2. Укрупнить научные отделы. Довести среднюю зарплату сотрудников этих отделов до (пропуск в документе.— 'Власть') тыс. рублей в месяц.
3. Активизировать инновационную деятельность академических институтов, дать возможность сотрудникам института полнее раскрыть свой потенциал в сфере прикладных исследований, менеджмента и коммерциализации интеллектуальной собственности. Средняя месячная зарплата в инновационных центрах должна быть не менее (пропуск в документе.— 'Власть') тыс. рублей".
Конкретные суммы в тысячах рублей тоже должны были стать предметом широкого обсуждения в академических кругах. Опорные цифры, по словам председателя совета профсоюза РАН Валерия Соболева, давно сформулированы в справке "К вопросу о кадровом кризисе в российской науке, о мерах, необходимых для преодоления этого кризиса", поданной академиками в совет при президенте РФ по науке и высоким технологиям еще в 2002 году,— "не менее эквивалента $500". В результате, если верить расчетам академиков, на первом этапе самореформирования академии в соответствии с ее планом (то есть до момента, когда на полную мощность заработают инновационные центры и обеспечат институты деньгами) государству придется выделять на академические зарплаты из госбюджета около 40 млрд руб. в год, то есть в четыре с лишним раза больше, чем предусмотрено в бюджете 2005 года. Надеяться на выделение таких денег, скажем, из стабфонда академикам не приходится. Отсюда печальный для рядовых сотрудников РАН вывод: для успешной реализации концепции в краткосрочной перспективе (на которую она, собственно, и рассчитана) есть только один выход — сокращение численности научных сотрудников в течение ближайших двух лет в четыре раза. На такое даже министр Андрей Фурсенко не отважился.
Некоторые резервы сокращения кадров у Академии наук есть. По данным президиума РАН, в прошлом году академия уже провела сокращение на 5% за счет вакансий, еще на 3% можно сократить остающиеся вакансии. Кроме того, в конце прошлого года началась аттестация научных сотрудников, не проводившаяся последние пять лет. Наконец, возрастная структура (см. рисунок) позволяет в ближайшие два года отправить на заслуженную пенсию около 40% научных сотрудников РАН (впрочем, все эти сокращения имеют смысл лишь в том случае, если и новых сотрудников на работу брать не будут).
Проблема в том, что академики выбрали не очень удачный момент, чтобы начать торг и "подать сигнал" правительству о готовности сократить свой штат: сейчас только новой армии ученых пенсионеров не хватает правительству, когда оно не знает, что делать с уже имеющимися.
Впрочем, накануне обсуждения проекта концепции академического самореформирования корреспондент "Власти" поинтересовался мнением об этом документе одного из академиков-секретарей РАН. "Говно! — ответил лауреат всех самых престижных научных премий в мире, кроме Нобелевской.— Причем вредное говно. Мне продолжить свою мысль?" Этого, к счастью, не требовалось: и так стала понятна тональность предстоящего обсуждения академическим сообществом призыва руководства РАН прибегнуть к самоограничению и жить "в соответствии с имеющимися финансовыми возможностями". Беспрецедентного, кстати, поступка академиков за все 280 лет существования Российской академии наук.
СЕРГЕЙ ПЕТУХОВ