премьера кино
Один из обязательных к просмотру фильмов этого года — "Oldboy" корейца Пак Чан Вука — по идее был предназначен автором для формата DVD, позволяющего воспроизвести зрелище столько раз, сколько оно будет способно рождать новые смыслы. Чтобы прикинуть, сколько именно сеансов потребуется лично вам, можно начать с субтитрированной копии, демонстрирующейся для затравки в московском кинотеатре "Ролан", а продолжить после 18 ноября, когда продублированный "Oldboy" выйдет в широкий прокат. Второй, но далеко не последний раз посмотрела картину ЛИДИЯ МАСЛОВА.
11 числа 11 месяца в 11 часов вечера по московскому времени заросший и неухоженный, но хорошо одетый человек сказал с экрана по-корейски: "Я расчленю тебя от кончиков ногтей до кончиков волос, и никто не найдет твое тело". В таком решительном настроении вышел на свободу после 15-летнего заточения азиатский граф Монте-Кристо, господин О Де-Су. Происшедшее с ним необъяснимо и, к счастью для зрителя, так и остается необъяснимым до конца, хотя формально, на сюжетном уровне, допущенные персонажами по ходу жизни ошибки будут выявлены и виновные понесут ответственность. Однако это ни на миллиметр не приближает к ясному ответу на вопрос, возможно ли что-то сделать, чтобы подобное не повторялось впредь,— это вообще принципиально неверная постановка вопроса с точки зрения мистика и фаталиста Пак Чан Вука, любующегося опасностью мироустройства и кошмарной легкостью, с которой в любой момент с кем угодно может случиться что угодно.
Так, господин О Де-Су без видимых причин обнаруживает себя под арестом не то в квартире, не то в гостиничном номере без окон наедине с телевизором, которому на долгие годы предстоит заменить ему и часы, и календарь, и церковь, и школу, и друга, и любовницу. Невидимые тюремщики просовывают ему еду в специальное отверстие, а когда он вздумает буянить, усыпляют парами валиума. Узник гоняет стайки муравьев, которые иногда выползают из дырок в венах, оставшихся от чьих-то уколов, рассматривает в зеркале, как постепенно засыхает и покрывается морщинами его кожа, все более напоминающая древесную кору, и делает на руках зарубки, отмечая каждый год изоляции. Пытаясь догадаться о причинах происходящего, он вспоминает и записывает в тетрадку всех, кому причинил боль и страдания, но понимает лишь то, что их было слишком много.
Главного обиженного, перед которым он провинился сильнее всего и к которому, собственно, относится заголовок "Oldboy" ("Однокашник"), господин О самостоятельно так и не вспомнит и встретится с ним не по своей воле. 15 лет заключения, спрессованные в 15 минут экранного времени, это лишь первый, подготовительный этап экзекуции, нацеленный на то, чтобы деморализовать приговоренного и заставить потерять человеческий облик. А настоящая игра начнется, когда таинственный палач выпустит озверевшего О на свободу с грязной совестью и подслушивающим "жучком" в ботинке, чтобы понаблюдать, кому и как он станет мстить. В состоянии, в котором находится герой, он физически и морально готов отомстить для профилактики каждому встречному: сидя в темнице, он сворачивался в тугую пружину, теперь стремительно выпрямляющуюся в слепой тяге к насилию. Уложив несколько десятков своих охранников одним лишь молотком, О вырывает их главарю зубы гвоздодером, а в финале без колебаний отрезает грешный свой язык, в итоге и оказавшийся орудием зла.
Но оказывается, расчленить обидчика или срубить под корень провинившийся орган — самое простое, особенно после 15 лет тренировок с каменной стеной вместо боксерской груши. Гораздо сложнее понять, что это было: зачем судьба заставила тебя так долго сгорать от недоумения и любопытства, фактически остановив течение времени и связав тебя по рукам и ногам. "Oldboy" предоставляет каждому относительно безвредную возможность представить себя в подобном положении, и смелый зритель, согласившийся на этот психологический экстрим, кроме острых ощущений извлечет для себя ряд полезных советов по технике самоконтроля и выживания в пограничных ситуациях.