премьера кино
Японский хоррор "Один пропущенный звонок" (Chakushin Ari) представляет собой очередную вариацию на тему знаменитого просто "Звонка" (Ringu), который после фильма Миике уже невозможно будет воспринимать с прежним ужасом. Кинозал ЦДЛ, в котором состоялась премьера, отвечал на попытки режиссера напугать нестройным смехом, и ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА внесла посильный вклад.
Впрочем, относительно Такаси Миике никогда не скажешь точно, чего именно он хотел больше: напугать или насмешить. Думается, его подход в высшей степени философский: не удалось напугать — и смех сойдет, не удалось насмешить — спасибо хотя бы за гримасу отвращения, которую могут вызвать натуралистичные сцены членовредительства — обязательного атрибута данного автора. Кстати, в смысле жестокости "Один пропущенный звонок" — довольно сдержанная картина, если сравнивать с работами этого режиссера, выходившими у нас в театральный прокат: "Кинопроба", "Живым или мертвым" (оба 1999) или "Счастье семьи Катакури" (2001).
Сам Миике с некоторым кокетством объявляет себя не автором, а аранжировщиком, и сходство его "Звонка" со "Звонком" Хидео Накаты, снятым в 1998 году и породившим ряд подражаний (в том числе недавний американский ремейк), дает основания расценивать "Пропущенный звонок" как пародию, постепенно переходящую в самопародию. В новой версии процедура душегубства предельно упростилась: чтобы умереть, персонажам Миике даже не надо смотреть никакую специальную видеокассету. В сущности, им даже и пальцем шевелить не требуется: мобильный телефон сам принимает звонок со своего же собственного номера, датированный послезавтрашним числом. После этого можно уже ни о чем не беспокоиться: смерть персонажа гарантированно наступит в обозначенное на дисплее мобилы время. Из чистого любопытства, однако, забавно прослушать поступившее вместе с роковым звонком голосовое сообщение, чтобы узнать свой собственный голос, искаженный нечеловеческим ужасом.
Главная героиня — красавица Юми получает звонок после того, как погибают первые четыре жертвы: кто-то упал в шахту лифта, кто-то на рельсы, кто-то утонул, а самый зрелищный конец выпал одной девушке, чья рука сама собой обвивается вокруг ее шеи и сжимает, пока голова не падает с плеч долой. Получив телефонную "повестку", обреченная Юми и примкнувший к ней сотрудник похоронного бюро (чья сестра тоже пала жертвой мобильного телефона) решают заняться расследованием, хотя времени героине отпущено в обрез. "Что можно успеть за 16 часов?" — это первая реплика, на которой зал взрывается смехом, и совершенно справедливым: в принципе и в 16 минут можно уложить объяснение, что все началось из-за сложных отношений одной девочки с матерью и сестрой, зверски перерезавшей горло ее плюшевому медведю. Поскольку сестра имела обыкновение кормить девочку красными конфетами, все жертвы мобилы умирают с круглым красным леденцом во рту, выпадающим после смерти. Слегка скрашивают время в ожидании хеппи-энда придуманные мрачным воображением Такаси Миике макабрические натюрморты: перламутровый розовый телефончик, присыпанный горсточкой шевелящихся опарышей, синюшная отрезанная рука трупа с гнущимися во все стороны пальцами, склянки с заспиртованными зародышами, выдвигающиеся из каждого угла заброшенной больницы, где происходит большая часть расследования.
Снявший более полусотни фильмов за последние десять лет, Такаси Миике — трудоголик из той же породы, что и кореец Ким Ки Дук, которому тоже свойственно постоянство тем и приемов, иногда наводящее скуку. Но трезвый взгляд Миике на собственное кинематографическое "графоманство" обезоруживает критиков: "Я больше думаю о том, как приятно делать фильм, нежели о том, чтобы сделать хороший фильм. Какие-то вещи не должны быть совершенными на 100%, они просто могут обладать приятными качествами, которые радуют вас". И действительно, верные поклонники режиссера на однообразие особенно не жалуются и, даже когда изнуренный напряженным графиком мастер явно работает спустя рукава (как в случае с "Пропущенным звонком"), прощают ему стилистическую монотонность за радость узнавания.