|
Оптический обмен |
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| За предреволюционные годы число обеспеченных дам и господ, купивших фотоаппараты, достигло в России полумиллиона человек |
Кодаковский фотомир
В эпоху светлой юности фотографии каждый профессионал, по сути, был сам себе мастером-изготовителем оборудования. Лишь с усложнением объективов эти оптические системы стали заказывать в специальных фирмах. Со временем фотографы отказались и от самодельных фотопластинок, но более или менее массовым предметом обихода фотоаппараты стали лишь после того, как размерами и весом перестали напоминать бабушкины сундуки.
Впрочем, товаром широкого потребления техника съемки не стала и после того. Процесс съемки, обработки негативов и печатания снимков оказывался для широкой публики делом сложным и довольно дорогим. Даже в случаях, когда ведущие мировые производители делали все, чтобы облегчить участь покупателей своего товара.
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| В первом советском фотоаппарате "Фотокор #1", сделанном на заводе имени ОГПУ, все достоинства его прототипа "Цейсс-Икон" превратились в недостатки |
Диафрагмы устанавливались с помощью специальных задвижек, и менять их нужно было с особой осторожностью. Время выдержки при съемке рекомендовалось сверять по карманным часам. И если при пасмурном небе выдержка равнялась нескольким секундам, то "при солнечном свете едва можно поспеть прикрыть опять открываемый объектив, чтобы избежать передержки".
Во время съемок в комнате выдержка могла доходить до минуты, и фирма "Кодак" рекомендовала пользоваться новейшим изобретением — прибором для вспышки порошка с магнием.
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| Наладить выпуск качественных камер "Лейка" под псевдонимом ФЭД удалось лишь после того, как воспитанников детской колонии сменили на заводе люди без криминального прошлого |
Однако с окончанием съемки проблемы владельца фотоаппарата "Кодак" не кончались. Пленку требовалось разрезать точно по краям кадров, а не по их центру, что тоже представляло собой непростую задачу. Или проявлять пленку целиком, "беспрерывно двигая ее в кювете". Справиться с печатанием снимков могли только виртуозы фотографии. И тем не менее камеры "Кодак" пользовались большим спросом. Дело было отнюдь не в массированной рекламе, хотя свою роль играла и она. Фирма сделала ход, который и столетие спустя приносит ей столь же весомый успех.
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
Стоили услуги этих фотоцентров "Кодак" отнюдь не дешево. Проявление пленки в 12 кадров 6 х 9 см обходилось в 80 копеек, а печать с них дюжины снимков 13 х 18 — 2,5 рубля. Еще в 1,5 рубля обходилось наклеивание снимков на картон. Так что обработка двух катушек стоила около червонца, а за эти деньги можно было купить вполне пристойные швейцарские карманные часы.
И все же с каждым годом дорогое хобби захватывало все более широкий круг людей. В России перед первой мировой войной продавалось около 25 тыс. фотокамер. А в целом количество проданных фотоаппаратов приблизилось к полумиллиону штук. Но, к недовольству немногочисленных отечественных производителей фототоваров, подавляющее большинство покупателей приобретали импортные аппараты. В. И. Срезневский, которого называли выдающимся деятелем русской фотографии, уже в советское время сетовал, что российское производство камер "заглушалось иностранцами умелыми рекламами, ловкими приемами иностранной торговли, обилием иностранных агентов и контор и, наконец, нашим слепым преклонением перед всем иностранным вместе с недоверием к отечественному производству".
Эти сетования были не вполне справедливыми. Две лучшие на то время германские фотофирмы "Герц" и "Цейсс" открыли собственные производства в Риге, которые с началом мировой войны были эвакуированы в Петроград.
Подсудимый "Фотокор #1"
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| Вся техника папарацци 20-х годов была за гранью фантастики |
В качестве образца для подражания был избран фотоаппарат "Цейсс-Икон", а в качестве завода-изготовителя — Государственный оптико-механический завод имени ОГПУ в Ленинграде. Под именем "Фотокор #1" камера в 1930 году была запущена в производство. Но скопировать цейссовскую конструкцию с цейссовским качеством питерскому пролетариату оказалось не под силу. Жалоб из торговой сети, от фотолюбителей и фотокорреспондентов оказалось столько, что Ленинградское научное инженерно-техническое общество кинофотопромышленности организовало в 1935 году технический суд над этим чудом советской техники. Как установила импровизированная следственная комиссия, "Фотокор", мягко говоря, не отличался качеством изготовления: "Объектив не стандартен. Некоторые объективы дают чрезмерную резкость, другие не резки даже в центре. На объективе бывают царапины, неплотно завинченные линзы. Объективы плохо вычищены. Наблюдаются соринки в междулинзовом пространстве.
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| С "Лейкой" и блокнотом — а где и с фужером — находили верный ракурс советские фоторепортеры |
Мех зачастую бывает перекошен, попадаются бросающиеся в глаза заплаты.
Наблюдается ряд дефектов, свидетельствующих о недостаточно аккуратной сборке.
Большое количество материалов указывает на совершенно неудовлетворительную отделку аппарата: вместо оклеечной кожи употребляется черный гранитоль, который быстро изнашивается, лохматится, вследствие чего аппарат приобретает поношенный вид. Имеются случаи облезания лака".
При этом, как отмечали эксперты, цена "Фотокора" также не выдерживает никакой критики: "Чрезвычайно высока продажная стоимость фотоаппарата, достигающая 242 рублей при заводской стоимости 114 р. Наценки превышают 100% стоимости аппарата и превращают аппарат в предмет роскоши, недоступный массовому потребителю".
И все же самое печальное заключалось не в низком качестве материалов и низкой квалификации рабочих. Конструкторы завода имени ОГПУ не смогли точно скопировать "Цейсс-Икон". Объективы были доработаны так, что изображение на краях снимка оказывалось размазанным и нерезким.
Однако следствие и суд практически ни к чему не привели. "Фотокор #1" продолжали выпускать в массовых количествах вплоть до начала Отечественной войны, причем в год изготовляли 100-180 тыс. этих "чудо-аппаратов".
С "Лейкой" и с блокнотом
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| Советские инженеры изощрялись в изготовлении оригинальных новинок вроде фотокамеры, встроенной в телефон. А западные промышленники черпали из их идей рациональные зерна и звонкую монету |
Еще одной проблемой, казавшейся фотографам того времени непреодолимой, стали дефекты на пленке. Царапины, которые на фотопластинках при увеличении были незаметны, на пленке при куда большем увеличении становились похожими на огромные трещины. Но в конце концов были созданы мелкозернистые пленки, позволившие решить и эту проблему.
Советские фотографы окончательно поверили в возможности "Лейки" после того, как с 1926 года ею стали снимать два самых известных мастера того времени — А. Родченко и Ю. Еремин. Хотя в первое время на них смотрели как на людей, затеявших опасный эксперимент.
После того как стало очевидно, что "Фотокор" не годится для мало-мальски профессиональной съемки, советские хозяйственные руководители вновь были вынуждены пойти по проторенному пути — решили начать изготовление копий "Лейки". В 1934 году производство одновременно развернули на том же Ленинградском заводе имени ОГПУ и в Харьковской детской колонии имени Дзержинского, которой руководил известный советский педагог-экспериментатор Антон Макаренко. Результат был одинаково плачевен в обоих случаях. Несмотря на то что было приказано копировать "Лейку" без малейших изменений (вплоть до шрифта в названии аппарата), ленинградские аппараты качеством не блистали. И после освоения производства серийный выпуск "Пионеров" был передан в Москву, на завод "Геодезия", где он заглох, едва успев начаться.
В Харькове дело пошло еще хуже. 7 тыс. выпущенных за первые годы аппаратов ФЭД (Феликс Эдмундович Дзержинский) оказались почти сплошь бракованными. Но, по официальной версии, повинны в этом были не коммунары, а невысокое качество используемого в производстве оборудования. После срочной его замены в 1935 году дело пошло на лад. С каждым годом ФЭДов выпускали все больше — за 1938 и 1939 годы было собрано 63 тыс. камер. И несмотря на всю сложность в эксплуатации, требовавшей большой подготовки и навыков, аппарат пришелся по вкусу любителям и профессионалам.
Появились советские фанаты "Лейки" и ФЭДа, которые считали, что их камеры хороши при любых видах съемки, кроме репродукции. "Овладеть ими — нелегкая задача,— писали знатоки,— так как эти камеры сложны и своеобразны. Но зато тому, кто изучил их, полюбил и овладел их техникой и методикой, камеры отплачивают замечательными снимками. Снимать ими легче, чем какой-либо другой камерой, но хорошо снимать труднее, чем любым другим аппаратом".
Конечно, и ФЭД был не по карману большинству любителей, и потому в стране появилась масса пособий о том, как сделать "Лейку" в домашних условиях из двух досочек, картона и купленной в аптеке линзы. Естественно, к сложному немецкому механизму и его русской копии это не имело никакого отношения. Ведь изготовить хоть чуть-чуть действующий лентопротяжный механизм из катушек для ниток смог бы разве что Кулибин. Но издали самодельная "Лейка" выглядела ненамного хуже настоящей.
Естественно, владельцы немецкой фирмы были недовольны массовым пиратским изготовлением копий их аппаратов. Не кустарных, естественно, а ФЭДов. Вот только сделать они ничего не могли, и производство "Лейки" в различных версиях продолжалось почти до 80-х годов. К тому же, как и русские, копии "Лейки" делали американцы и японцы. А кроме того, крупные фотофирмы регулярно попадались на незаконном использовании решений, запатентованных изобретателями из России.
Рассказы о русском первенстве
Советские издания о фотоделе прошлого века пестрели описаниями того, что именно русские инженеры придумали в конце XIX века все то, что легло в основу современной фототехники: быстрые затворы, компактные камеры для военных нужд, аппараты для геодезических съемок, аэрофотоаппараты. Но все это больше походило на выпущенные в разгар борьбы с космополитизмом "Рассказы о русском первенстве", где нелетающий самолет Можайского объявлялся первой крылатой машиной в мире и т. д.
Но в 1939 году произошел крупный скандал — за руку на краже идей была поймана фирма "Кодак". За год до того журнал "Советское фото" в разделе "Заграничные новинки" опубликовал описание аппарата фирмы — "Супер-Сикс-20": "Эта камера, представляющая собой большой шаг вперед по сравнению с другими камерами этой фирмы и имеющая некоторые конструктивные особенности, выгодно выделяющие ее даже по сравнению с такой камерой, как 'Контакс-III'".
Фактически "Супер-Сикс-20" был первым в мире полуавтоматом. Фотограф выбирал выдержку, а встроенный экспонометр сам выставлял нужную диафрагму. Но очень скоро выяснилось, что новинка вовсе не так уж и нова. Идея устройства принадлежала советскому изобретателю Я. Авдиеву, который запатентовал свою конструкцию в СССР в 1928 году. Затем описание его изобретения было затребовано крупной зарубежной фотофирмой (видимо, "Кодаком"), а затем отвергнуто из-за "непрактичности и неосуществимости".
Советские издания возмущались беспардонностью американских дельцов, укравших изобретение, обливали презрением основателя фирмы Истмена, этого великого заимствователя. Но тут же утопили в словесном потоке саму возможность подачи иска к фирме "Кодак". Кто-то из критиков раскопал, что подобный патент получил еще в царской России и Германии какой-то Иосиф Поляков и что статьи об этом изобретении публиковались в немецких журналах в 1917 и 1937 годах. В результате получилось, что Авдиев такой же плагиатор, как и фирма "Кодак", и возможность прищучить американскую компанию испарилась даже в теоретическом плане.