«Озвучьте правила, а мы найдем решения, как выживать»

Ежедневная заболеваемость коронавирусом в России удвоилась с начала сентября. “Ъ” спросил у бизнесменов, общественных и культурных деятелей, готовы ли они к новым жестким ограничениям.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Ольга Киселева, руководитель сети World Gym в России, президент Ассоциации операторов фитнес-индустрии:

— Мы еще из прошлой ситуации не вырулили. 80% отрасли работает на грани рентабельности или в минус.

Во-первых, люди стали меньше покупать фитнес. Но вопрос еще в том, что часть финансовой нагрузки, которая была либо заморожена, либо отсрочена, начала распределяться с октября. У нас начнется налогообложение, у нас начнутся выплаты по кредитам, по зарплатным кредитам, выплаты по аренде.

Евгений Капьев, гендиректор издательства «Эксмо»:

— В целом издательский бизнес на несколько месяцев выдохнул, почти восстановились продажи. У нас надежда на то, что все-таки книжные магазины во время второй волны закрываться не будут.

Мы сейчас проводим огромную работу с нашими партнерами, чтобы они соблюдали стандарты Роспотребнадзора. Мы не будем отгружать книги в магазины, которые не соблюдают стандарты. Смысл отгружать, если они завтра будут закрыты?

Илья Авербух, чемпион мира по фигурному катанию, продюсер:

— Для меня карантин и не заканчивался. Существующие ограничения приводят к тому, что каждое представление становится абсолютно убыточным. Моя компания уже больше девяти месяцев находится практически в руинах, так что, добавят новых ограничений или нет, мне уже все равно.

Дмитрий Прохоренко, директор по персоналу АО «ОХК ''Уралхим''»:

— Мы готовы к осенне-зимнему пику и уже вывели большую часть непроизводственного персонала на удаленную работу с сохранением заработной платы. С нетерпением ждем возможности массовой вакцинации в начале года.

Юрий Куклачев, руководитель Театра кошек:

— Как можно быть к этому готовым? Если карантин случится, это станет катастрофой для нашего негосударственного театра. Власти нам сейчас чуть-чуть помогают, но разве хватит 10–15 тыс. человеку, чтобы выжить? А нам еще кормить лохматых артистов, а у них есть потомство, которое не состоит в штате театра.

Татьяна Шутова, основатель сети салонов красоты 4hands:

— На самом деле и первая волна была для бьюти-отрасли критична. Ко мне обратились несколько сетей маленьких — 10–15 салонов — с предложением об их покупке. Если будет вторая волна, количество таких продающихся, закрывающихся увеличится. Бьюти-индустрия не предполагает наличия масштабной подушки безопасности, а у кого она была, наверное, ее уже потратили.

Марина Лошак, директор ГМИИ имени Пушкина:

— В музеях в период весенне-летнего обострения ситуация была относительно благоприятная, выстроена система защиты, люди дисциплинированно себя ведут. Если будет серьезное обострение, конечно, перейдем на онлайн, другие формы удаленной работы, но так музеи не привыкли работать.

Александр Розенбаум, певец:

— Артисты — люди законопослушные, но мы хотим ясности от государства. Когда мы создаем или исполняем свои произведения — мы творческие люди, а при подготовке и проведении концертов и гастролей — бизнесмены, которые создают рабочие места и платят налоги. Озвучьте правила, а мы найдем решения, как выживать.

Александр Шевелев, гендиректор АО «Северсталь Менеджмент»:

— Нам удалось избежать массовых случаев заражения. Удаленка добралась и до производства — например, сотрудники Череповецкого меткомбината освоили пусконаладку оборудования в онлайн-режиме. На предприятиях продолжаем работать с соблюдением масочных и других мер предосторожности, которые не ослабляли со времен первой волны.

Евгений Гришковец, писатель:

— Я ощущаю себя абсолютно преданным государством. Нам запретили работать, но от этого вроде как никто не умер — и считается, что без культуры можно обойтись. Нас унизили тем, что театры и концерты — самое токсичное место, артисты — токсичные люди. Аренды, сметы, логистика не снижаются, а еще и зрителей нельзя собрать целый зал.

Инна Святенко, председатель комитета Совета федерации по социальной политике:

— Готовиться к этому не нужно, достаточно тщательно выполнять все рекомендации Роспотребнадзора.

Владимир Аветисян, зампред правления «Роснано»:

— Офис «Роснано» давно и успешно работает удаленно. И с марта Анатолий Чубайс не провел ни одного очного совещания с моим участием, только по ВКС.

Светлана Захарова, прима-балерина Большого театра:

— К карантину никто не готов, и не хочется, чтобы вернулась даже самоизоляция. Однако, если опять останемся дома, будет понятно, как себя вести: я и мои коллеги быстрее освоятся дома с поддержкой формы, потому что обзавелись станками, линолеумом.

Александр Колесников, гендиректор группы компании «Арт-Колесо»:

— Из-за коронавируса у нас отменилось два фестиваля, причем на один уже начали продавать билеты, отпало огромное количество концертов. У нас в год было по 130–140 проектов, сейчас мы закончили лишь восемь. Если будет вторая волна, карантин, то наш бизнес ляжет, нам просто будет не на что содержать людей.

Михаил Шуфутинский, заслуженный артист РФ:

— У меня уже перенесено 35–40 концертов на следующий год, но какова вероятность, что они состоятся? Государство не поддержало ни артистов, ни концертные залы и филармонии, чтобы они могли снизить аренду и другие расходы, которые мы оплачиваем из стоимости билетов.

На концерт в Ялте разрешили продать только треть билетов, чтобы соблюдать дистанцию. При этом самолет, на котором мы три часа летели до Симферополя, был забит полностью. Культурные события растворяются и становятся неслышимыми и невидимыми в жизни страны.

Александр Бобылев, гендиректор—председатель правления ООО «Балчуг»:

— Два вопроса, на которые на сегодняшний день нет ответа. Какова будет глубина падения и какой промежуток времени это займет? Полагаю, мы говорим об очень сложном периоде, который растянется на шесть месяцев.

Сокращения как были, так и продолжаются. Начало этим процессам было положено первой волной.

Группа «Прямая речь»