У Петра Романова и Марты Скавронской было двенадцать детей. Десять умерли во младенчестве, одна дочь — в 20 лет, и только одна дожила до «старости», до 52 лет. Корь и прочие прелести косили детей в семьях всех сословий и достатков. Еще в начале XX века обычным было, что из дюжины детей выживали трое.
Фото: из личного архива
Фото: Татьяна Татаринова
Я сторонница вакцинаций. В нашем доме взрослые, дети, собаки и кошки привиты. Ранней весной я наивно полагала, что эпидемия коронавируса сможет напугать адептов антивакцинной церкви. Они несут на знамени своем светлый лик святого Андрея Вейкфилда (фальсифицировал в 1999 году исследование, установившее связь между вакцинацией и аутизмом.— «Ъ-Наука»). Вейкфилда разоблачили, побили мокрыми тряпками, отозвали статью, запретили заниматься медициной — но получили мученика, падение охвата вакцинацией в развитых странах до менее 80%.
Коронавирус устроил состязание на звание самой бестолковой нации в мире и показал полное поражение просвещения на всех фронтах. Публика не доверяет ученым, в чем мы, деятели науки, сами и виноваты. Мы предпочитаем работать с самыми умными студентами и аспирантами, не желая тратить время на менее подкованных. В результате мы получили громкое безграмотное большинство как в массах, так и в правительстве. Их пугают прививки, чипы и 5G, но им не страшна реальная опасность умереть от вирусных заболеваний. Многие чиновники не понимают ни психологии, ни экономики, ни биологии и игнорируют советы ученых.
Остается только извиниться перед массами за то, что мы так долго сидели на нашем научном Олимпе и не заметили, как в мозгах широкой публики сварилась густая каша из средневековых предрассудков и страхов.
Как говорит мой учитель карате Цутому Осима, учить других можно исключительно на своем примере. Поэтому как только появилась возможность принять участие в клинических испытаниях вакцины против коронавируса, я записалась. Pfizer набирал 30 тыс. добровольцев, половине была введена вакцина, а половине — пустышка, физраствор. (Контрольная группа необходима для оценки вероятности заболеть у непривитых, а также отследить побочные эффекты.) Через три недели испытуемые получают бустерный укол того же препарата. В течение двух лет врачи будут наблюдать за испытуемыми, сравнивать частоту заболеваний коронавирусом между группами и описывать побочные эффекты.
мРНК-вакцины — новое слово в медицине. Идею выдвинул несколько лет назад профессор Университета Пенсильвании Дрю Вайсман, затем ее лицензировали компании Moderna и BioNTech. мРНК — это инструкция для синтеза белка. мРНК-вакцины содержат часть генетического кода вируса, упакованного в оболочку из липида. Фрагмент генома вируса выбран такой, чтобы на кодируемый им белок вырабатывались нейтрализирующие антитела. Попав в клетку, мРНК начинает продуцировать безобидный белок, который не может вызвать заболевание, но запускает оборонительную реакцию иммунной системы. Если потом в организм попадает вирус, против него уже есть нейтрализирующие антитела. Важно и то, что мРНК-вакцины можно производить в очень короткие сроки в очень больших количествах. Так как новые патогены приходили и будут приходить, хорошо бы научиться быстро реагировать на них, чтобы предотвратить пандемии.
Единственная проблема мРНК вакцин — их нужно хранить при минус 80 градусах Цельсия. Из-за этого появляются сложности в организации вакцинации, особенно в малоразвитых странах и в удаленных районах, где мощных холодильников может не быть. Поэтому в данный момент ученые активно разрабатывают новые способы доставки и хранения мРНК-вакцин.
Теперь про саму процедуру. В 8:30 утра мне было велено явиться в психиатрическую больницу для взрослых Ocean View в Лонг-Биче. Там первым делом я подписала документы и абсолютно на все согласилась. Установила программу на телефон, чтобы ежедневно вести дневник наблюдений. Началось многочасовое ожидание, изредка прерываемое осмотрами и анализами разных биологических жидкостей. Волонтерская публика собралась читающая. Причем прямо аж толстые книжки читающая, а не только СМС и Twitter. Почему-то волонтеров кормили конфетами, солеными орешками, чипсами и поили колой. Как же так? Фастфуд — вредная еда. Когда выдали еще и по куску пиццы, я гордо отказалась, зато ехидно спросила, почему такая нездоровая еда предлагается в учреждении здравоохранения.
На медосмотре мне пришлось ответить на сотню вопросов: что, где и как у меня болит. Я сказала доктору, что здорова как космонавт и не нужно больше меня про диабет спрашивать. И вообще, я веган, атлет и экстремальная зожница. Не пью, не курю, в связи с подозрительными мужчинами не вступаю.
В 13:15 позвали на прививку. Так как эти исследования двойные слепые, то никто не знает, получил он вакцину или пустышку. По дороге домой я все гадала, что же мне вкололи. Я, конечно, дама ушлая и по ощущениям в месте укола и в теле все смогла более или менее точно определить: нет, не пустышка.
Привожу избранные места из моего блога «Дневник ковид-вакцинации подопытного кролика».
День 1. Ночь была нехороша. Место укола все-таки разболелось, потом присоединилась и голова. Часа в три ночи я доползла до аптечки, выпила несколько обезболивающих таблеток — не помогло. Поспать не получилось. Головная боль, которая упорно не реагировала на таблетки, слегка улеглась от чашки кофе с шоколадной конфетой. Кошка Мася лечила меня наложением лап; все остальные звери валялись на кровати или под ней. Днем пришлось пойти преподавать карате, что было нелегко.
День 2. Со сном опять не вышло. Всю ночь слушала дурацкую аудиокнигу, то проваливаясь в сон минут на 15–20, то просыпаясь на такое же время. Сюжетную линию потеряла напрочь. Хорошо, что рука болит уже не так сильно, но болезненные ощущения расползаются по руке. Если не двигать рукой и не нажимать на плечо, то и не больно. Усталости нет. Голова не болит.
День 3. Спала как убитая, выспалась за все прошлые ночи. Рука почти не болит. Однако распеваясь, поняла, что охрипла, и даже си-бемоль первой октавы звучит неприлично скрипуче.
День 4. Вчера к вечеру начался небольшой озноб, воспалилась левая барабанная перепонка и гланды. Барабанную перепонку мне порвали в драке 25 лет назад (не слишком большая цена за девичью честь), и с тех пор она у меня часто болит. Общее состояние — как в начале заболевания простудой, но не хуже.
День 5. Спала как младенец и проснулась без симптомов простуды. Пробежала свои 10 км в компании собаки Сиби. Пошла варить кофе. Всем добре утро! Позвонил доктор из клиники. Долго обсуждали мое самочувствие. Предложил приехать для осмотра, если сегодня почувствую хоть легкое недомогание.
День 14. Сходила к моей докторше, сдала кровь на антитела.
День 15. Антитела есть. У меня работает иммунитет, и коронавирус мне (хотя бы временно) не страшен. Самочувствие отличное. Конечно, антитела могли быть и от ранее перенесенного заболевания, но это уже не важно. Главное — результат.
День 21. Через три недели я вернулась в психиатрическую лечебницу за бустерной дозой. Все опять удручающе медленно — заняло четыре часа. После подписания бумаг пришлось сидеть час в зале ожидания. Потом мне выдали баночку для мочи для теста на беременность. Pfizer очень строго относится к требованию не испытывать вакцину на беременных женщинах. Через пятнадцать минут взяли мазок на ковид. Засовывание палки в нос не совсем приятно, но терпимо. Еще через час — медосмотр. Приятный дедушка-доктор сказал мне, что я здорова на 99%. Один процент — моя барабанная перепонка. Потом позвали в другую комнату, где час группа из примерно десяти человек ожидала прививки. Люди в желтом по одному вызывали испытуемых. Как всегда, я оказалась в хвосте очереди, и только новая книга Пелевина помогла скрасить ожидание.
День 22. Реакция на вакцину наступила быстрее, чем в первый раз. Рука болит в месте укола, и шевелить ею больно, но это пройдет, и мне, а потом и всем можно будет возвращаться к нормальной жизни, работе, общению, тренировкам, репетициям.
День 23. Болевые ощущения прошли. Голова очистилась. Иду преподавать карате.
Статья писалась долго, и в процессе появился еще один повод: от коронавируса умерла моя тетя Нелли. Ее не защитили ни масочный режим, ни самоизоляция. В начале лета она сломала ногу, и пришлось сделать серию операций. Из больницы ее выписали уже зараженной. А дома она заразила дядю Леню. Когда через неделю тетю забрали по скорой в 15-ю больницу, поражение легких было уже более 50%, и она скоро умерла. Дядю никто не проверил. А потом пришла и его очередь слечь с коронавирусом и тяжелой двусторонней пневмонией. Когда увезли дядю, то кузине Гале и ее мужу Толе тоже не посоветовали сдать анализы, хотя Толя и кашлял каждые несколько секунд. Я очень надеюсь, что дядя выкарабкается. Но что он будет делать без тети? Они были вместе с первого курса института, тетя всегда была приземленной и разумной, и дядя мог витать в облаках. Он занимался наукой, писал книги, заведовал кафедрой, рисовал, влюблялся в красоток — словно воздушный шарик, которого болтает ветер. Но все время его крепко держала за веревочку тетя, она на все смотрела рационально и следила, чтобы дядя не забыл шарф, когда убегал витать в облаках. Она работала звукоинженером в Кремлевском дворце, любила порядок и точность во всем, но умела не раздражаться по мелочам.
И если у кого-то еще остался вопрос, почему я продолжаю сражаться с ковидом, словно Дон Кихот с ветряными мельницами, то ответ на поверхности. Потому что у Петра Романова и Марты Скавронской было двенадцать детей.