Граница между регуляторными и политическими рисками в мире размывается, и последние становятся основными при принятии инвесторами решений, влияющих на движения прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в конкретные юрисдикции,— это основной вывод новой работы экспертов Всемирного банка (ВБ) по этой теме. В постпандемической мировой экономике конкуренция за ПИИ должна усилиться, главная рекомендация ВБ для стран, желающих их привлекать,— максимальная прозрачность и ясность как стимулирующих, так и ограничительных мер в отношении инвестиций и инвесторов.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
Сокращение потоков иностранных инвестиций в мире в последние годы из-за роста напряженности в мировой торговле в 2020–2021 годах продолжится. По прогнозам ЮНКТАД, спад составит 30–40%, его причина — вызванное пандемией снижение экономической активности и прибылей, которые можно инвестировать, но это лишь усилит конкуренцию между странами за оставшиеся финансовые потоки. Публикация Всемирного банка — работа «Как ограничить политические риски и привлечь иностранные инвестиции» (авторы — сотрудница отдела инвестклимата ВБ, специалист по частному сектору Приянка Хер и чиновник южнокорейского Министерства торговли, промышленности и инвестиций Тон Вук Чхон) фактически систематизирует подходы, которые власти заинтересованных в притоке ПИИ стран могли бы применять для максимизации своей доли сжимающегося рынка.
В последние десятилетия инвесторы все отчетливее указывают на политические риски как основное препятствие на пути ПИИ на развивающиеся рынки.
Более того, по мере обучения правительств работе с инвестклиматом и общего смягчения «экономического произвола» (прямые конфискации иностранных активов и тому подобные методы применяются значительно реже, отмечают авторы, на смену им приходят финансовые и корпоративные ограничения, принуждение к продаже активов или пересмотру ранее достигнутых соглашений) граница между прямыми политическими рисками и рисками регуляторной среды все больше размывается. Так, по данным последней волны опросов ВБ (2019–20 GlC Survey), иностранные инвесторы называют законы и нормативную среду принимающей страны «одним из самых важных факторов для решения о вложениях в нее» наравне с политической и макроэкономической стабильностью (42% опрошенных называют этот фактор критическим). Такое расширение спектра «политических рисков» приводит к тому, что две трети респондентов готовы думать об отзыве инвестиций при их возникновении, хотя конкретные угрозы экспроприации или разрывов госконтрактов отталкивают лишь 50% и 40% опрошенных соответственно.
Специалисты ВБ констатируют: защита иностранных вложений в развивающиеся экономики эволюционировала в разветвленную экосистему.
В частности, для демонстрации инвесторам наличия их защиты от экспроприации активов ВБ рекомендует властям стран, желающих получить свой кусок пирога ПИИ, тщательно формализовать процедуры прямых и непрямых изъятий, включая четкое описание их целей (для общественного блага), недискриминационного порядка принятия решений, ясной и четкой процедуры и адекватной компенсации потерь инвесторам. Также необходимо детально разграничивать вопросы экспроприации собственности и введения нового регулирования — последнее зачастую оказывается по действию эквивалентным, но компенсаций не предполагает.
Также ВБ отмечает критичность для инвесторов ограничений на ввод/вывод капитала — они обычно описываются в международных соглашениях о защите инвестиций и внутреннем законодательстве (законах об инвестициях) — и рекомендует придерживаться подхода МВФ, страны-участницы которого имеют право вводить ограничения на движения капитала, но обязаны обеспечивать свободу движения средств по текущему счету (временные и недискриминационные ограничения ради поддержания макростабильности нарушениями этого правила не считаются). Помимо этого во Всемирном банке обращают внимание на добровольные стандарты защиты инвестиций — применение режимов «наибольшего благоприятствования» и стандартов равного доступа на рынки,— хотя и отмечают, что архитектура последних еще не устоялась.
Логичным завершением строительства такой инфраструктуры поддержки инвестиций являются требования прозрачности как к экономическим агентам, так и к процедурам их участия в законодательном процессе и система разрешения споров, включая организацию возможности оспаривания действий принимающей инвестиции страны в международных арбитражах.
Анализ ВБ показывает: если свобода движения капитала и защита прав собственников, как самые старые из этих инструментов, описаны в законах об инвестициях 92 и 82 стран соответственно, то добровольные кодексы «равного отношения» к своему и иностранному бизнесу пока упоминаются лишь в 11. Впрочем, рост конкуренции за входящие ПИИ в мире заставит страны предлагать инвесторам все более проработанные системы защиты от собственных властей.
Ситуации, сходные с режимом работы с иноинвестициями в РФ в 2005–2012 годах, когда иностранные и российские инвесторы имели де-факто разные возможности защиты инвестиций (причем в ряде случаев иноинвестиции были защищены отчетливо сильнее), эксперты ВБ не обсуждают, хотя на развивающихся рынках такие эпизоды наблюдаются довольно часто (но недолго). Интересно также оценить в свете работы ВБ новый режим работы с инвесторами в РФ — соглашения о защите и поощрении капиталовложений (СЗПК): в сравнении с трендами, описанными ВБ, этот режим выглядит весьма лояльным к иноинвесторам из-за практического неразличения их с национальными инвесторами, стимулированию которых служит система СЗПК.