"Я порвал тридцать презервативов, а Катрин порвала все мои нервы"
Рокко Сиффреди о своей роли в интеллектуальном кино
премьера кино
Перед мировой премьерой "Анатомии ада" АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ встретился в Париже с исполнителем главной роли знаменитым порноактером РОККО СИФФРЕДИ.
Миру хорошо известен размер его полового члена, но совсем неизвестна глубина мозговых извилин. А вдруг их нет вообще? Пока я размышлял на эту тему, не заметил, как в холл отеля "Парк Хайят" вошел человек, похожий на Сиффреди, скромно сел на диванчик и тоже погрузился в размышления и даже, кажется, какие-то записи. Пришел и переводчик с французского, но его услуги не понадобились. Рокко Сиффреди затараторил по-английски — да так, как сумеет не всякий носитель языка. Вообще язык у него оказался здорово подвешен — не хуже, чем главный рабочий орган. Актер свободно говорит по-французски, по-испански, естественно, по-итальянски и уже может объясниться по-венгерски, живя со своей женой в Будапеште, куда сегодня переместился центр европейской порнокиноиндустрии.
— По-русски, правда, не говорю. Но пару месяцев назад успел побывать в России. Да-да, снялся в порнофильме. Меня сосватали украинские девушки, с которыми я работал в Будапеште. Знаете, ваши девчонки очень раскованные, совсем без комплексов и сильно отличаются от западных.
— Какие впечатления остались от Москвы?
— Больше всего поразило то, что меня узнавали на улицах, в барах. В ресторане подошли две девочки и стали охать: "Невероятно! Это живой Рокко Сиффреди!" Я спросил: "Откуда вы меня знаете?" Они говорят: "Мы видели все ваши фильмы". А я-то думал, что никому у вас не известен.
— Как же вы после своей славы главного порноактера попали в большое кино?
— Вы запнулись перед словом "большое". Я тоже не знаю, как его называть — "прямым" или "нормальным". В общем, еще несколько лет назад мне позвонила Катрин Брейя и предложила сниматься. Но тогда она не собрала денег, тот проект не состоялся, а через четыре года снова звонок и снова Катрин. Я сначала даже не поверил, подумал, что меня разыгрывают. К тому же я понятия не имел, кто она такая, потому что не смотрел и не смотрю так называемых интеллектуальных фильмов. Предпочитаю "Необратимость", "Банды Нью-Йорка", картины Абеля Феррары. Но вот благодаря Катрин я снялся в "Романсе", а теперь — в "Анатомии ада".
— Есть разница — играть в нормальном и в порнокино?
— Еще какая. Даже если ты разыгрываешь трах, все происходит по-разному. На "Романсе" я порвал тридцать презервативов, а Катрин порвала все мои нервы. В порнофильме я могу работать шесть часов подряд, и у меня продолжает стоять. Тут же — никакой эрекции. Тридцать минут мы с моей партнершей Каролин Дюкей занимались сексом, и тут мне Катрин говорит: "Твое лицо ничего не выражает". Черт побери! И я понял: если ты не сделаешь так, как она хочет, эта женщина тебя изничтожит. Наверное, таким и должен быть режиссер. И это единственный способ добиться от меня желаемого результата.
— После "Романса" Каролин Дюкей говорила в интервью, что ваша любовная сцена была сфальсифицирована.
— Дудки! Она может говорить все, что угодно, но я ей отвечу: "Каролин, ты хочешь убедить себя и других, что ничего со мной не делала. Но я-то знаю, что даже кончил". К тому же мы оба перед съемками сдавали анализ на ВИЧ-инфекцию — как вы думаете, зачем?
— А что было с Амирой Казар на "Анатомии ада"?
— Здесь по контракту Амира имела дублершу. Причем потребовала ее на тридцать дней съемок, хотя сексуальные сцены были сделаны всего за два дня. Кроме того, я играл гея, что было довольно смешно при моей репутации мачо. Но и здесь, и со Стефанией Роккой, с которой я снимался в фильме "Экстремальная любовь", повторялась одна и та же ситуация. Эти женщины мне говорили: "Держи от меня свой член подальше. Я актриса, а ты..." Такого они бы не посмели сказать "нормальному" актеру. Я чувствовал себя на этих съемках как зверь в клетке, как Кинг-Конг, которого всем демонстрируют.
— Выходит, участь порнозвезды незавидна?
— О нет, я не жалуюсь. Серьезное кино для меня не главное. Я отказался от многих предложений, например, меня приглашал португалец Жоао Монтейро, предлагал сценарий, где у меня тридцатистраничный монолог. Я говорю: ты меня позвал, чтобы я сам с собой разговаривал? Он отвечает: я тебя позвал, потому что видел твои фильмы. А Тинто Брасс позвонил мне после "Романса" и сказал, что завидует Катрин Брейя: в Италии невозможно снимать откровенное, но при этом интеллектуальное кино. Я не всегда понимаю, что она делает, но знаю, что приглашает меня не просто так.
— А почему вы покинули Италию?
— Моя ментальность стопроцентно итальянская. В детстве я пел в церковном хоре, а отец хотел, чтобы я стал священником. Вместо этого я провел несколько лет на флоте, работал официантом, потом влюбился в англичанку, уехал в Лондон, подрабатывал манекенщиком, чтобы выжить. Работал моделью для крупных фирм. Порнография заинтересовала меня, когда я увидел первый порножурнал. Я получаю огромное удовольствие от порносъемок: они мобилизуют всю твою фантазию, ты можешь делать самые сумасшедшие вещи. Только ничего не надо имитировать — я, во всяком случае, все делаю искренне, с душой, мне не приходится себя искусственно возбуждать. Будучи порноактером, ты можешь иметь сотни женщин, закадрить которых в жизни никогда бы не смог, у тебя бы просто не хватило времени. В общем, я снялся в 300 порнофильмах в Германии, в 500 — в Америке. Потом женился на венгерке и переехал в Будапешт.
— Как жена относится в вашей профессии?
— Я с самого начала сказал ей: хочешь быть со мной — никогда не проси меня бросить это дело. Пару раз мы даже снялись вместе, но я был единственным ее партнером на площадке, и она настояла, чтобы, кроме оператора, никто не присутствовал при наших съемках. У нас двое детей: одному семь лет, другому четыре, они знают о моей работе. Моя профессия не мешает семейной жизни. Правда, время идет, мне уже 39 лет. Когда я начинал, то с удивлением смотрел на таких ветеранов профессии: что они в ней делают? Теперь я сам такой.
— А изменилась ли за эти годы сама порнокиноиндустрия?
— Ежегодно в Европе делается 4-5 тыс. порнофильмов, 10 тыс.— в США. Значит, эти фильмы нужны — как нужен спорт и туризм. Люди должны воображать то, что они хотят. Но поскольку это большой бизнес, в последнее время он стал уж слишком экстремальным.