Он просидел над этим решением несколько часов в совещательной комнате, а затем огласил так называемую "болванку", в которую можно всякий раз, рассматривая ходатайства об арестах граждан, подставлять лишь имя арестованного и дату принятия решения: имярек обвиняется в тяжком преступлении, за которое предусмотрен длительный срок лишения свободы; способен скрыться от следствия; может на свободе оказать давление на свидетелей по своему делу — и поэтому подлежит отправке в СИЗО.
По действующему УПК у органов обвинения есть выбор, где именно получать судебную санкцию на арест гражданина: по месту задержания подозреваемого или по месту производства предварительного расследования. Михаила Ходорковского задержали 25 октября в новосибирском аэропорту Толмачево, а значит, ходатайство о его аресте прокуроры вправе были подать в ближайший к аэропорту районный суд. Но тогда события могли бы принять непредсказуемый оборот. Кто знает, какие у провинциального районного судьи представления о том, кого надлежит изолировать от общества на время предварительного следствия? Может, он считает, что немедленному аресту подлежат только убийцы, насильники и вымогатели, а господин Ходорковский не столь опасен?
Генпрокуратура не пошла на неоправданный риск. Главу ЮКОСа в спешном порядке повезли на самолете в Москву, чтобы получить санкцию на его арест в Басманном райсуде, то есть по месту ведения Генпрокуратурой предварительного следствия.
Тут следует пояснить, что центральный офис Генпрокуратуры находится на Большой Дмитровке, в зоне территориальной юрисдикции Тверского райсуда. Но управление по расследованию особо важных дел этого ведомства два года назад переехало в здание недалеко от метро "Бауманская" (Технический пер., д. 2) и стало получать судебные санкции в близлежащем Басманном суде.
Отказов в прокурорских ходатайствах здесь практически не бывает. Потому что не только басманные, но и все столичные районные судьи знают: отказ Генпрокуратуре все равно будет отменен вышестоящим Мосгорсудом. А автор отказного решения обязательно попадет в "разработку" руководства горсуда как заподозренный в получении взятки. А подобная "разработка" заканчивается, как правило, тем, что на квалификационной коллегии, полностью контролируемой председателем Мосгорсуда Ольгой Егоровой, проштрафившемуся судье не продлят полномочия, то есть уволят. Либо объявят дисциплинарное взыскание, которое также может привести к лишению судейских полномочий.
Четверых басманных судей по уголовным делам поименно знают как следователи Генпрокуратуры, так и столичное адвокатское сообщество. Вот имена тружеников посадочных работ: Андрей Расновский, Наталья Дударь, Наталья Мушникова, Александр Трубников. Руководит проверенным и надежным коллективом председатель суда Ольга Солопова, которая каждый раз, когда в суд привозят для санкционирования ареста особо важного обвиняемого, лично распоряжается выгнать из здания суда не только журналистов, но и всех участников гражданских и уголовных дел, назначенных на данный час. То есть закрывает суд на "арестантский перерыв".
Четверо упомянутых носителей мантий произвели за последний год множество нашумевших арестов. По их постановлениям за решетку отправились сопредседатель партии "Либеральная Россия" (по версии сторонников Бориса Березовского) Михаил Коданев, обвиняемый в организации убийства депутата Госдумы Сергея Юшенкова; председатель правления Русского депозитного банка Дмитрий Леус (его сейчас судят по обвинению в хищении $20 млн бюджетных средств Туркмении); совладелец ЮКОСа Платон Лебедев (его Генпрокуратура обвиняет в мошенничестве с акциями "Апатита" и неуплате налогов); начальник отдела службы безопасности ЮКОСа Алексей Пичугин (ему инкриминируются два убийства и два покушения); генерал-лейтенант МЧС РФ Владимир Ганеев, обвиняемый в вымогательстве, и шесть его подельников — старшие офицеры МУРа, прозванные с подачи главы МВД оборотнями. А лично господин Расновский получил известность еще за год до ареста Ходорковского, когда выдал заочные санкции на арест Бориса Березовского, Бадри Патаркацишвили и Юлия Дубова (Генпрокуратура обвинила их в участии в зачетной сделке, произведенной в 1995 году между АвтоВАЗом, ЛогоВАЗом и администрацией Самарской области).
Когда летом прошлого года был введен в действие новый УПК и право санкционировать аресты перешло от прокуратур к судам, законодатели и правозащитники называли это революционным шагом к правовому государству. Однако надежды на большую вдумчивость судей при выборе меры пресечения не оправдались. Как показывает практика, изменилась лишь процедура получения санкций на арест. Суть же осталась прежней. Арестовывают главным образом тех, кто отказался сотрудничать со следствием, давать признательные показания. Несговорчивым фигурантам дел следствие предъявляет "тяжкую" статью УК — и постановление суда обеспечено.
Когда при избрании меры пресечения Михаилу Ходорковскому его адвокат Антон Дрель обмолвился о залоге, предложив самому суду определить его сумму, судья Расновский, по словам защитника, даже не стал обсуждать этот вопрос. А ведь взятый с олигарха залог при первой же неявке его на допрос мог бы быть по закону обращен в пользу государства. Ходорковский, как считает следствие, в составе организованной группы украл у государства около миллиарда долларов. Почему бы, спрашивается, судье Расновскому не предложить внести эти деньги в качестве залога? Сбежит олигарх — так государство уже сейчас получит неплохую прибавку в бюджет.
Но дело, видимо, в том, что никто не собирается бороться за "возвращение" денег государству. Просто Ходорковского нужно было сейчас посадить. Генпрокуратуре сказали "надо", она повезла олигарха в Басманный суд — и тот ответил "есть!".
ЕКАТЕРИНА ЗАПОДИНСКАЯ