28 июня президент России Владимир Путин встретился в японской Осаке с президентом США Дональдом Трампом и, как считает специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников, поговоривший с Владимиром Путиным сразу после этой встречи, остался в безусловно хорошем настроении.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Японцы к саммиту «двадцатки» сделали много чего. Например, они сделали специальный телеканал G20. До начала саммита по нему в основном, впрочем, крутили разнообразную рекламу Олимпийских игр в Токио в 2020 году и отчего-то без конца демонстрировали пиктограммы Паралимпийских игр. Очевидно, эти пиктограммы — предмет особенной гордости организаторов. Я надеюсь, до начала соревнований в Токио еще многое может измениться, и широкая, а вернее мировая общественность не увидит этих пиктограмм. Пересказывать это нельзя из соображений высшей гуманности. В общем, на глаза наворачивались слезы — недоумения и досады… Почему создатели пиктограмм оказались так безжалостны к таким достойным людям?.. Нет, лучше не думать об этом.
Между тем безжалостными организаторы на этот раз «двадцатки» оказались и к жителям Осаки. Они просто остановили, например, движение в ней. Если бы что-то подобное произошло в каком-нибудь российском городе-миллионнике — пиши, не пиши, а все равно пропало, такое пятно было бы уже ничем не смыть с репутации непосредственно господина Путина. А тут все как будто даже рады возможности никуда не ездить и даже не ходить. И в самом деле: по большому счету — а смысл?
У российского президента, который после признания Financial Times в том, что либеральная идея умерла, с новыми силами, видимо, продолжает теперь искать новые смыслы, день начался со встречи лидеров стран БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР). Был ли смысл в этой встрече? Замминистра финансов России Сергей Сторчак, пропускавший такие встречи исключительно по уважительной причине (сидел в СИЗО), рассказал мне потом, когда я встретил его в коридоре перед дверью, за которой разговаривали Дональд Трамп и Владимир Путин, что так-то, конечно, смысла немного, мероприятие формальное, проходит перед саммитом «двадцатки», и у каждого лидера есть только одна возможность высказаться по широкому кругу вопросов, по которому каждый высказывался не раз, и не два, и не пять, а после этого мероприятие сразу заканчивается. Но в этот раз польза нашлась, по словам Сергея Сторчака, в том, что оказалось развеяно главное сомнение: насчет того, что Бразилии после смены президента будет вообще не очень интересно это новообразование на многострадальном теле планеты.
Выяснилось, что все-таки интересно, и у саммита БРИКС, который должен пройти в Бразилии этой осенью, есть таким образом тоже смысл.
— Будь моя воля,— признался Сергей Сторчак,— я бы саммит «двадцатки» проводил хотя бы раз в два года. Ну тяжело же выдумывать, а потом обсуждать темы каждый год!
Воли Сергея Сторчака на это нет, а жаль.
После стремительного саммита БРИКС Владимир Путин еще автономно встретился с президентом ЮАР Сирилом Рамафосой, тоже не так давно выигравшим выборы (переговорную комнату мгновенно наполнило огромное количество дам в бессмысленно, казалось, пестрых нарядах: оператор, пресс-секретарь, личный фотограф президента ЮАР… Все это были дамы просто в кричащих, честно говоря, нарядах заметно выше колен. Редко встретишь в одном месте, даже на ночной дискотеке, такое количество ярких, красочных… Даже, можно сказать лакокрасочных созданий). И в самом начале стало очевидно, что с этим человеком у Владимира Путина не должно быть проблем.
— И во время борьбы с апартеидом,— сразу сказал Сирил Рамафоса,— Советский Союз поддерживал нас активно и практическим путем. Мы по-прежнему получаем поддержку от Российской Федерации и ее руководства и очень благодарны вам за это (а вот тут была новость. Какую борьбу Россия, собственно говоря, поддерживает в ЮАР сейчас? Не за реставрацию ли апартеида? — А. К.).
Но без сомнения все это было лишь разминкой перед встречей Владимира Путина с Дональдом Трампом. При этом события перед самой встречей развивались, я считаю, непринужденно, хотя корреспонденты федеральных телеканалов использовали, казалось, любую зацепку, чтобы рассказывать на маленькую камеру, которая у каждого была с собой: да, бьемся, да, все слишком непросто, и палки в колеса, и камни за пазухой, но мы идем к победе здравого смысла в надежде оказаться в конце концов в небольшой переговорной, где уже покоятся в своих креслах Дональд Трамп и Владимир Путин.
На самом деле это была искренняя попытка создать тут на ходу докудраму, а в действительности и малейшей интриги не было. Да, подержали несколько минут у эскалатора, потому что организаторы и хозяева встречи, которыми тут считались американцы, потому что на их территории она и происходила, ждали пул журналистов Белого дома и не хотели, чтобы мы пришли первыми.
Американцы, которых мы в конце концов и застали в очереди перед дверью, вели себя между тем прилично и спокойно.
Одна журналистка поинтересовалась, что это Владимир Путин опять последним пришел на церемонию фотографирования. Ей русским языком объяснили, что у него была двусторонняя встреча с президентом ЮАР.
Она и кивнула. А ей бы тут и спросить, чего же тогда президент ЮАР пришел на эту церемонию гораздо раньше. Но на это у американской журналистки не хватило то ли времени на размышления, то ли чего-то еще.
Когда всех сразу начали пускать в небольшую переговорную через просто ничтожную дверь, все, конечно, смешалось. Устанавливавшийся несколько дней и ночей порядок оказался разрушен. Предполагалось, что входить должны поочередно: один российский, один американский журналист, причем сначала операторы, потом фотографы, потом пишущие корреспонденты. Причем американцы должны группироваться слева, наши справа… Но было бы как-то даже странно, если бы и правда все происходило по-правильному именно сейчас, именно у этой двери.
То есть начали ломиться. С глухими стонами и громкими криками.
Дональд Трамп некоторое время созерцал этот ажиотажный спрос на себя и на коллегу.
— Как на вручении «Оскара»… Слишком глупо все…— выдавил из себя господин Трамп, исподлобья глядя на всю эту бряцающую железом стихию.
И прежде всего он, конечно, обнаружил таким образом свое отношение к церемонии американской киноакадемии.
Одному американскому журналисту все же удалось докричаться до своего президента с вопросом, будет ли он говорить с господином Путиным о вмешательстве в американские выборы. Другого вопроса у них для Дональда Трампа нет уже не первый год.
— Конечно,— кивнул президент США.— Не надо вмешиваться в выборы! — произнес он, повернувшись уже к Владимиру Путину.
Почему-то потом стали писать, что он погрозил при этом российскому президенту пальцем. Но нет, справедливости ради, этого же не было: просто он показал на Владимира Путина пальцем.
— Ну у нас и другие темы есть,— сказал российский президент.
Потом Дональд Трамп и Владимир Путин протокольно выговорились.
— У нас будет очень интересная дискуссия, которая будет включать такие вопросы, как торговля, вопросы разоружения, протекционизма, различные другие вопросы, и все это будет построено на очень хороших взаимоотношениях, которые будут между нами (кого президент США сейчас так энергично и так преждевременно убеждал в этом? — А. К.). Я думаю, результаты этой встречи будут отличными,— произнес Дональд Трамп то, что мог бы произнести и Владимир Путин.
— Мы давно не виделись, со времени встречи в Хельсинки. Правда, наши сотрудники работали и дали нам хорошую возможность продолжить то, о чем мы договаривались в Хельсинки, так что спасибо обеим сторонам,— произнес Владимир Путин то, что мог бы произнести и Дональд Трамп.
После этого журналистов попросили покинуть переговорную, но все так кричали то ли свои вопросы, то ли уже ответы, что такого количества децибелов эта бедная комната, уверен, никогда на себя не принимала и уже не примет.
Это продолжалось минуты две. Потом журналисты неожиданно охладели к президентам и замолчали. Владимир Путин, все это время нехорошо улыбавшийся, вздохнул было, по-моему, с облегчением, но тут в наступившей тишине один российский журналист и прокричал в свою мелюзговую камеру:
— Встреча президентов России и США в присутствии журналистов продолжалась несколько минут и закончилась на высокой ноте!..
Президенты России и США от неожиданности одновременно вздрогнули. Между тем она действительно так закончилась, и только благодаря самому этому журналисту, и правда взявшему вот как раз такую ноту.
Через минуту никого не осталось и у дверей, за которыми проходила эта встреча. Я, впрочем, был еще здесь. И видел, как у двери замер российский офицер с ядерным чемоданчиком. Его американского коллеги тут между тем не было. И это выглядело странно. На прошлой такой встрече на саммите в Китае он был возле такой же двери, и я хорошо помню, как он все время почему-то отодвигал этот чемоданчик куда-то от себя ногой, думая, видно, что делает это незаметно. Чем-то ему этот чемоданчик, похоже, не нравился, и давно.
А вот наш офицер на вопрос, не слишком ли больших размеров чемоданчик и не тяжело ли ему носить такой, четко отвечал:
— Какой Родина нам выдала, таким и пользуемся!
Полчаса мимо заветной двери носили разноцветные флаги из других переговорных, пока мне наконец не намекнули, что Владимир Путин, скорее всего, выйдет из противоположной двери, в параллельный коридор.
Здесь было гораздо больше людей. Нашелся и американский морской офицер со своим тоже немаленьким чемоданчиком.
А еще через некоторое время из двери вышел и Владимир Путин (Дональд Трамп остался в переговорной, хотя уже шло первое пленарное заседание «двадцатки», куда оба его главных участника неизбежно, казалось, опоздали: они беседовали один час двадцать минут).
И я спросил у президента России, когда он проходил мимо:
— Оно того стоило?
Владимир Путин рассказал, что сегодняшняя встреча, без сомнения, да, стоила.
Владимир Путин вообще был, казалось, в хорошем настроении после переговоров. Они повлияли на него благотворно.
Тогда я спросил, оправдались ли его личные ожидания. Тут Владимир Путин был менее однозначным. Он сказал, что главным было обсудить то, что он хотел, в том числе проблемы ядерного разоружения,— и вот все эти проблемы и в самом деле успели обсудить. То есть личные ожидания в этом смысле были удовлетворены.
— А Договор СНВ-3 может быть продлен? — спросил я.— Сегодняшние переговоры дали в этом смысле какую-то перспективу?
Владимир Путин ответил, что да, и об этом, конечно, говорили, но результат будет позже, надо пройти еще большой путь, чтобы о чем-то можно было сказать однозначно.
Но все-таки, видимо, и в этой истории появилось что-то вроде просвета.
Осталось услышать теперь Дональда Трампа.
Хотя от него можно ведь услышать все, о чем он даже не успел подумать.
В этот день у Владимира Путина была еще только одна двусторонняя встреча — с удаляющимся британским премьером Терезой Мэй. И как она была строга. Не улыбнулась ни в начале, когда пожали друг другу руки (но все-таки пожали), ни потом за столом, даже дежурно. Подчеркнутая чужеродность, а может чужестранность. Потом стали говорить, что на встрече она предъявила наконец доказательства причастности Российской Федерации к покушению на Скрипалей.
Но дело в том, что в последнее время Владимир Путин и не отрицал этого: ни на Петербургском экономическом форуме, ни в интервью Financial Times. Но и не подтверждал.
Но важнее то, что не отрицал, чем то, что не подтверждал.