 |
ФОТО: СЕРГЕЙ ЛИДОВ  24 октября 2002 года. Москва. Группа из 49 террористов под командованием Мовсара Бараева, значительную часть которой составляли женщины-смертницы, захватили около 900 заложников в театральном центре на Дубровке. Во время операции по их освобождению 129 заложников погибли |
Школа для девушек
Руслан называл себя воином Аллаха. Что делают воины Аллаха, 14-летняя Зарема не знала. Не знала она и причины, по которой Руслан не отпускал ее домой. Зато она хорошо понимала, что если попытается сбежать, то Руслан ее убьет. Как убил Айшат. А потом Румиссу.
Она помнила, как, заплаканная, пришла в гости к подруге Айшат: недавно из дома ушел отец, к новой жене, и Зарема часто ссорилась из-за этого с мамой. Айшат, которая была Зареме как старшая сестра, поплакала вместе с ней. Она сама осталась без родителей, погибших во время бомбежки, а брат сразу после этого ушел в горы. За Айшат присматривала двоюродная тетка. В тот день тетка привела в дом Руслана.
Девушки подали на стол ужин и собрались уходить, но незнакомец попросил их сесть с ним за стол. Зарема покраснела и покачала головой, ведь сидеть за одним столом с мужчиной стыдно: если узнает мама, будет говорить, что Зарема ее опозорила. Но Руслан заставил их сесть. "Выпьешь чай, тогда пойдешь,— улыбнулся он Зареме.— Я довезу тебя домой". Девушка послушно выпила чай.
"Руслан создает школу для девушек,— шепнула Айшат Зареме, пока убирали со стола.— Он говорит, что мы будем его сестрами. Мы будем учить там ислам, а потом сами будем рассказывать об этом другим. Как учителя". Зарема радостно кивала головой, ей вдруг стало очень хорошо, и она поняла, что обязательно пойдет в школу к Руслану и что сидеть за одним столом с мужчинами совсем не стыдно и не страшно, а даже почетно. А когда сели в машину, то у нее закружилась голова. К горлу подкатила дурнота, а вместе с ней злость и ненависть ко всему, что с детства ее окружало. Войдя в свой дом, Зарема стала кричать на мать. Что кричала, она не помнит. Все было как во сне. Кажется, она сказала маме, что уходит из дома, как это сделал отец.
Руслан и Айшат, дожидавшиеся ее в машине, вместе с Заремой вернулись в дом к Айшат. Два дня прошли в беседах с Русланом. Она плохо помнит, о чем он говорил, потому что у нее все время кружилась голова и ей было хорошо. А через два дня все прошло. И Зарема услышала, как где-то рядом плачет Айшат. А Руслан ее за что-то ругает. "Ты сделаешь то, что я сказал,— зло говорил он.— Твои родители погибли, и ты за них отомстишь". Айшат говорила, что ее брат Имран в горах мстит за смерть родителей и что брат не разрешил бы ей делать то, что велит Руслан, потому что она женщина. И она ни за что на это не пойдет. Тогда Руслан стал бить Айшат. Та сначала мычала, а потом перестала. Зарема бросилась в комнату и увидела Айшат в луже крови. Подруга не двигалась. "Я хочу домой",— заплакала Зарема. "Будешь делать то, что я скажу,— поднес нож к ее лицу Руслан.— Или пойдешь за подружкой".
Вечером приехали двое парней, они погрузили тело Айшат в машину и, взяв с собой Зарему, поехали в Старую Сунжу. Где-то на окраине села тело на глазах у Заремы закопали в землю. А потом все вернулись в дом и Руслан приказал Зареме вымыть окровавленный пол. На следующий день ей завязали глаза и перевезли ее в Грозный, в какой-то дом, где было темно. В доме жили еще две девушки, Роза и Румисса. Они тоже приехали учиться в школу Руслана. Через несколько дней Роза исчезла, и Руслан сказал девушкам, что она "стала шахидом".
"А что она сделала?" — спросила Зарема. "Узнаешь",— пообещал Руслан. А потом пропала Румисса. Руслан сказал, что она хотела сбежать, как шакал, и он ее убил. "И тебя убью, если не будешь слушаться",— добавил он. С этого дня ее стали готовить к какому-то важному делу, но в чем важность, девушка понять не могла. Ей нужно было просто отнести сумку в райотдел Заводского района. Ее целыми днями заставляли пересказывать, как она пойдет и что скажет милиционерам на посту. Руслан принес красную книжечку и показал ее Зареме. На фото был изображен он, но имя в книжке было другое. "Как меня зовут?" — спросил Руслан. "Руслан",— удивленно сказала девушка и получила тяжелой ладонью по лицу. "Как меня зовут?!" — тыча в лицо документом, крикнул мужчина. "Ибрагим",— прочитала сквозь слезы Зарема. "Меня зовут Ибрагим,— удовлетворенно кивнул Руслан.— И ты передашь эту сумку милиционеру для меня, для Ибрагима. Поняла?"
В течение ночи Зарему будили несколько раз и спрашивали, как зовут Руслана. Два раза она ошиблась, и ее били. Поэтому она притворилась спящей и каждый раз, когда ее будили, говорила, что Руслана зовут Ибрагим.
Наутро ее довезли до перекрестка и показали на здание за контрольно-пропускным пунктом. Девушке повесили на плечо тяжелую сумку и запретили ее снимать. "Ты скажешь, что к Ибрагиму, и тебя пустят к зданию. Больше ничего делать не надо",— сказал на прощанье один из парней. Но у КПП девушку решили досмотреть. Из сумки достали футбольный мяч, в который была заложена взрывчатка. Она не сработала из-за отсыревшего детонатора.
Почти месяц ее продержали в изоляторе. Рассказам Заремы никто не верил. "Ты лучше признайся, кто отдал тебе приказ",— требовал следователь. Но ничего, кроме имени Ибрагима, Зарема не говорила.
А мае 2002 года в Грозном при попытке заминировать трассу подорвался террорист Седаев. Он работал на известных полевых командиров Ахмадовых и участвовал в подрыве автобуса с чеченским ОМОНом. Зарему повезли на опознание.
— Это он, Руслан,— неожиданно для всех расплакалась девушка. Он обещал учить нас исламу, он убил Айшат...
 |
ФОТО: AP 14 мая 2003 года. Илисхан-юрт. Женщина-смертница взорвала себя в толпе во время религиозного праздника. Погибли 16 человек, более 140 ранены |
Зареме Инаркаевой очень повезло. Она осталась жива и никому не причинила вреда. Если бы детонатор не был сырым, бомба разорвалась бы у нее под грудью и Зарему тоже назвали бы шахидкой.
Таких, как Зарема, правоохранители называют невольными орудиями убийства. Или — иногда — случайными жертвами. Такие девушки попадают в специальные школы, где готовят камикадзе. Еще в 2000 году такую школу придумал Шамиль Басаев, а Арби Бараев осуществил задуманное, открыв где-то под Урус-Мартаном базу по подготовке камикадзе. Сегодня в республике террористических школ как таковых нет — для обучения камикадзе используются обычные дома в удаленных районах, подвалы или базы боевиков в лесу.
Девушек, которых собираются использовать в качестве живых бомб, сразу делят на две категории: тех, кого необходимо запугивать, и тех, кто добровольно идет на смерть. Первых, помимо запугиваний, сажают на сильнодействующие препараты. Это подтвердила и полученная недавно криминалистами Северо-Кавказской прокуратуры экспертиза мозга террористки, подорвавшей себя возле автобуса с военнослужащими на дороге к Моздокскому аэродрому,— специалисты утверждают, что женщина-камикадзе была под действием сильного наркотика.
— С этими девушками работают не безграмотные манипуляторы,— считает бывший пресс-секретарь чеченского МВД Руслан Мартагов.— Они знают необходимую дозу наркотиков, чтобы у девчонки наступила эйфория и ей показалось, что она в раю. Ее сначала запугают, потом дадут наркотик. А потом говорят: попадешь в рай, который ты чуть-чуть видела, если выполнишь свой долг. Ну и, разумеется, перед самой "операцией" ей для смелости еще впрыскивают что покрепче. Это целая индустрия, где работают специалисты с точным знанием человека, с точным знанием химии.
Мартагов рассказывает, что в последние два года в Чечне стали исчезать женщины — об этих исчезновениях почему-то мало говорят даже сами чеченцы. А ведь многие знают, что девушек увозят в школы смертниц, откуда дороги назад уже нет.
— Их запугивают, говорят: вот там-то остались твои родители, братья и сестры, и, если ты сбежишь, твою семью уничтожим. Родственники какое-то время ищут девушку, но не находят, хотя она может находиться в соседнем селе, в подвале. Но страдают не только случайные жертвы — девушек, которые сознательно готовы к смерти из-за потери близких, тоже "обрабатывают" профессионалы. Им приводят в пример их сверстницу, которая "уже совершила свой джихад", и говорят, что теперь она святая и ее почитают даже мужчины. Это особенно действует на молодых девчонок.
Впрочем, даже после самой тщательной обработки и даже самым надежным террористкам их руководители не доверяют. Рядом с живой бомбой всегда есть мужчина-инструктор, который следит за тем, чтобы она не сбежала и все сделала правильно.
 |
ФОТО: ИЛЬЯ ПИТАЛЕВ 5 июля 2003 года. Москва. Две женщины-смертницы взорвали себя во время рок-фестиваля в Тушино. Погибли 14 человек, более 50 ранены |
В качестве примера юным шахидкам обычно приводят Хаву Бараеву, племянницу убитого федералами Арби Бараева. 7 июня 2000 года она села за руль начиненного взрывчаткой "УАЗа" и, заехав на рынок за бананами, отправилась "на газават". Она так и сказала своим землячкам: "Я еду на газават, и скоро вы обо мне услышите". Через час "уазик" Хавы на большой скорости врезался в КПП военной комендатуры Алхан-Юрта. Двое омоновцев тогда погибли, пятеро были ранены. От самой шахидки почти ничего не осталось. Журналисты, побывавшие в тот день на месте происшествия, до сих пор вспоминают растерянные лица военных, которые еще не верили в то, что чеченская женщина учинила такую крутую расправу над их товарищами, и местных мужчин, наблюдающих, как оперативники специальной лопаточкой собирают останки шахидки. Тогда еще никто не знал, что племянница полевого командира Арби Бараева станет примером для многих чеченских девушек, потерявших родных на войне. За два года, прошедших со дня этой трагедии, о Хаве Бараевой даже сложили песни. В одной из них поется: "Хава, высоко взлетела ты над нами".
Но тогда, в июне 2000-го, Хава Бараева была исключением из правил. Надо знать чеченский менталитет для того, чтобы понять, насколько не свойственно местной женщине взять в руки взрывчатку или автомат. Женщина в Чечне — это прежде всего мать, дающая жизнь. Само существование этого народа, периодически подвергающегося уничтожению, определило ее функцию — рожать как можно больше детей. Чеченские мужчины, требующие от жен многочисленного потомства, не скрывают: "Если будет рождаться мало наследников, то от нас ничего не останется". Редкие женщины не соглашаются с этой участью, ведь осознание своей необходимости для выживания народа в целом у каждой из них происходит чуть ли не на генном уровне.
— В истории чеченцев такого вообще не было — чтобы мужчина отправил женщину воевать,— говорит Руслан Мартагов.— Если мужчина спрятался за спину женщины, это позор на все последующие поколения. Сама идея женщины-шахидки чужда нашему народу — эту идею принесли арабы. И песни о Бараевой — они не из общества, они брошены в общество с определенной целью. Тем более что чеченское общество в тяжелом состоянии и не способно адекватно оценивать многие события. Люди видят только одну сторону: будановщина, ни за что погибают близкие, а военные остаются безнаказанными. Эта война изначально вела нас всех к таким последствиям.
 |
ФОТО: ВАЛЕРИЙ ЛЕВИТИН 10 июля 2003 года. Москва. Женщину-смертницу задержали на Тверской улице с взрывным устройством, спрятанным в сумке. При разминировании погиб сапер |
До Хавы Бараевой все, на что способна была чеченская женщина на этой войне, ограничивалось акциями протеста перед телекамерами и рыданиями перед иностранными делегациями. Иногда еще ложились под колеса автобусов, в которых военные возили иностранцев по Чечне. Это были акции отчаяния, которыми женщины пытались добиться освобождения задержанных в ходе зачисток мужчин. Но за три года войны ни одной женщине подобные акции не помогли.
И тогда у Бараевой появились последовательницы. Восемнадцать девушек-шахидок из "Норд-Оста". Неизвестная, пронесшая взрывное устройство в дом правительства Чечни. Лариса Мусалаева, которая в чеченском селе Элисхан-Юрт прорвалась к Ахмату Кадырову и подорвала себя, а заодно еще 16 человек. Зулихан Элихаджиева с напарницей в Тушине. И, наконец, Зарема Мужихоева, которая в минувший четверг пыталась взорвать кафе в центре Москвы на Тверской. Все они мстили за своих родных. У Мужихоевой на войне погиб отец. У Мусалаевой охранники Кадырова убили брата-боевика. Элихаджиева тоже потеряла брата — он погиб в бою с федералами.
Чеченки наиболее тяжело переживают смерть братьев, с которыми у них особая духовная близость. Зулихан Элихаджиева беспрекословно подчинялась брату-ваххабиту, дважды выдававшему ее замуж за арабских наемников. Брат ни разу не спросил ее, хочет ли она замуж и если хочет, то за кого. Но тем не менее его она любила больше, чем родителей, сестер и мужей. И когда спустя несколько месяцев после его смерти к Зулихан приехала незнакомая женщина из Ингушетии, то девушка все еще убивалась по погибшему. Что предложила ей женщина и о чем они договорились, мы уже не узнаем никогда. Известно только то, что Зулихан уехала из дому вместе с незнакомкой и родные о ней услышали только спустя полгода, когда Элихаджиева подорвалась в Тушине. Ее газават не удался: взрывное устройство было малой мощности и пострадала только сама террористка. Последними ее словами было: "Я не смогла... Теперь не попаду к Аллаху".
Но к Аллаху она и так не попала бы. Так, во всяком случае, утверждают ее единоверцы.
— Я не могу назвать их шахидами,— говорит руководитель духовного управления мусульман Поволжья Мукаддас-Хазрат Бибарсов,— потому что шахид — это тот, кто жертвует собой ради идеи, но не убивает мирных, ни в чем не повинных людей.
Руслан Мартагов еще более категоричен: "Они не попадут к Аллаху — они попадут в ад. Ведь самоубийство — это смертный грех. В момент смерти она устраивает ад на земле и в этом аду будет пребывать вечно — так говорит Коран".
Универсальная бомба
Омоновцы в оцеплении аэродрома в Тушине были взвинчены до предела. Какой-то мужчина с банкой пива рвался через оцепление. "Ну пусти,— просил он омоновца.— У меня там родственники". Его не пускали, но он снова лез. Тогда командир схватил его за грудки и заорал: "Что, посмотреть захотел?! Трупы не видел?! Там руки и ноги отдельно от тел, кишки и мозг прямо на земле, ты понял?! Ты понимаешь, что это универсальная бомба?! Фугас на дороге можно обезвредить, а от этой защиты нет!"
По сути, омоновец сказал то, о чем думают сегодня все — и чиновники, и военные, и простые граждане. Он сказал, что Россия, год за годом уничтожающая чеченских боевиков, оказалась не в состоянии справиться с новой силой — терроризмом с женским лицом.
Шамиль Басаев, сделавший ставку на женщин-камикадзе, все рассчитал правильно: и то, что многих чеченок, которые не имеют даже среднего образования и с которыми мужчины никогда ничего не обсуждают, очень легко подчинить воле инструктора; и то, что на Кавказе не принято проверять женщин; и то, что ряды этих хрупких бойцов будут постоянно пополняться — пока гибнут их братья и сыновья.
"Я не вижу быстрого решения этой проблемы,— говорит Руслан Мартагов.— Ваххабизм получил широкое распространение в России, в Башкирии, в Татарстане. Это тоталитарная секта, зомбирующая людей. Бороться с этим можно только при государственном подходе. А в Чечне эту проблему вообще не решить, пока нет порядка. Сегодня в Чечне происходит героизация шахидок, и их будет еще больше, а потом в качестве живых бомб начнут использовать детей, тем более что прецедент уже был (давно уже ходит по Чечне полулегенда-полубыль о том, что году в 2000-м 11-летняя девочка, имени которой никто не знает, попросила на дороге федералов подвезти ее до села и взорвала машину.— Ъ). Они добиваются одного — чтобы общество восприняло их как неумолимую силу и запаниковало".
Активность чеченских боевиков подавляли сначала бомбами, потом пехотой и артиллерией, а затем массовыми зачистками. Но воевать с мужчинами было легче, чем с женщинами.
|
Стоящую избу взорвет
В "батальоне смертников" действующей на территории Шри-Ланки организации "Тигры освобождения Тамил Илама" немало женщин. Это неслучайно. В тамильской традиции именно женщина считается носительницей священной энергии большой силы, которая может быть использована и в разрушительных целях. Героиня классического произведения тамильской литературы "Повести о браслете" Каннахи в состоянии праведного гнева сжигает своим огнем целый город. Весьма вероятно, что, совершая теракты, сегодняшние молодые тамилки желают походить на Каннахи. Именно женщина-смертница взорвала премьера Индии Раджива Ганди в 1991 году: во время встречи Ганди с избирателями в штате Тамилнад к нему подошла девушка с гирляндой цветов и взрывным устройством под сари. "Тигры" пытались убрать и нынешнего президента Шри-Ланки, Чандрику Кумаратунге, действуя по тому же сценарию, что и с Радживом Ганди. В 1999 году на предвыборном митинге в столице Шри-Ланки Коломбо от взрыва террористки погибли 24 человека и были ранены более 100. Получившая ранения и ослепшая на правый глаз Чандрика Кумаратунге чудом осталась жива. В "эскадронах смерти" Марксистской рабочей партии Курдистана (РПК), решение о создании которых было принято в 1996 году, ответственная задача обычно доверялась молодым обаятельным девушкам. Активисты РПК опытным путем выяснили, что женщинам легче удается сохранить спокойное и немного наивное выражение лица, когда они, обвешанные тротилом, приближаются к цели. У мужчин это получалось не всегда. В итоге за три года (последняя волна терактов с участием камикадзе прокатилась по Турции в 1999 году, после ареста властями лидера РПК Абдуллы Оджалана) жертвами соблазнительных девушек "с сюрпризом" стали свыше 150 человек, 20 из них погибли. |