В прокате «Хан Соло: Звездные войны. Истории», спин-офф легендарной космической саги, фильм о юности самого известного контрабандиста галактики. Несмотря на все задействованные производственные мощности и звездные имена в титрах, фильм о Хане Соло без Харрисона Форда, кажется, невозможен
Раздался грохот открывающегося люка, и на борту космического корабля «Сокол тысячелетия» появились две фигуры: обезьяноподобный гигант-вуки с арбалетом наперевес и вооруженный бластером и видавший виды мужчина «с лицом помятым, но открытым, с прищуром чуть припухлых глаз» и в куртке из кожи неведомого инопланетного существа, которую, впрочем, несложно перепутать с облачением обитателя Дикого Запада. Приблизительно на тридцать второй минуте «Пробуждения силы», восьмого официального эпизода «Звездных войн», мужчина огляделся и произнес фразу, которую истинные фанаты саги безнадежно ждали тридцать два года: «Чуи, мы дома!»
Мужчиной этим был, разумеется, Хан Соло — бывший мошенник и контрабандист, чье детство прошло на задворках планеты-притона под названием Кореллия, юность — в бесконечных метаниях по галактикам, в сверхсветовых гонках и азартных играх, а зрелость пришлась на момент самого отчаянного противостояния Республики и Империи. Впрочем, с этого момента о жизненном пути Хана Соло имеет представление любой вменяемый землянин.
Сыгранный Харрисоном Фордом космический авантюрист стал, без сомнения, едва ли не самым выразительным и живым персонажем «Звездных войн». И пусть он до определенного момента не признавал существование джедайской мощи («Всю галактику облетел от края и до края — и ни разу не видел ничего такого, что заставило бы меня поверить в одну всемогущую силу, которая повелевает всем»), но именно ему предстояло сыграть решающую роль в «Звездных войнах». В его «помятом, но открытом» лице объединились черты классических персонажей мировой культуры — ковбоев из вестернов Форда и Стёрджеса, вольных стрелков Шервудского леса (какими их представляли в экранизации «Робин Гуда» с Эрролом Флинном), пропитых, но честных персонажей Хамфри Богарта и — наконец, но далеко не в последнюю очередь — андерсеновского Клумпе-Думпе, который (и тут невозможно не поразиться невероятной, дословной прозорливости датского сказочника) «не только свалился с лестницы, но и получил принцессу».
В общем, нет абсолютно ничего удивительного в том, что именно Хан Соло удостоился первого полноценного байопика в рамках франшизы «Звездные войны. Истории». Для его воплощения были, вопреки уже сложившемуся обыкновению, привлечены не многообещающие новички, а стопроцентно проверенные кадры. Автором сценария стал Лоуренс Каздан, создатель первоосновы для пятого и шестого эпизодов — «Империя наносит ответный удар» и «Возвращение джедая», а в качестве режиссера привлекли великого, иначе не скажешь, Рона Ховарда — гордость поколения беби-бумеров, соратника Лукаса и Спилберга, создателя «Всплеска», «Кокона», «Уиллоу», «Аполлона-13», «Обратной тяги», «Газеты», «Выкупа», обладателя «Оскара» за «Игры разума» и вообще кинематографиста со всех сторон практически безупречного (помимо прочего, именно Ховард в свое время должен был ставить «Темную башню» по Стивену Кингу). Оператором выбрали Кристофера Янга, в послужном списке которого имеются как минимум две картины, работа над которыми сослужила «Хану Соло» добрую службу — «Самый жестокий год» Джей Си Чендора и «Прибытие» Дени Вильнёва. В распоряжении художника-постановщика Нила Ламонта (имевшего дело и с Джеймсом Бондом, и с Гарри Поттером) оказались материалы Ральфа Маккуорри и Джо Джонстона, работавших над декорациями для оригинальных частей саги. Не подвел и композитор Джон Пауэлл (вы в курсе, что музыку к «Без лица», всем «Кунг-фу Пандам» и «Мистеру и миссис Смит» написал один и тот же человек? Вот он).
Команда молодости нашей, команда, без которой нам не жить. В подобной ситуации возникает абсолютно естественная проблема с актерами (хотя при нынешней кинематографической технике воссоздать на экране Форда-тинейджера — задача не то чтобы плевая, но вполне выполнимая). Создатели фильма, разумеется, стоят за свой выбор стеной: «Олден (новый Соло Олден Эренрайк, известный по ролям у братьев Коэн и Вуди Аллена) вдумчив, он настоящий артист и очень страстно относится к своей работе. Он проделал титаническую работу по созданию персонажа, не имитируя Харрисона, а пытаясь понять связь между Харрисоном и Ханом Соло, а затем включил собственные инстинкты, которые связывают его с этим героем подобным же образом» — корреллианским соловьем заливается режиссер Ховард. Спорить с ним, пожалуй, смысла нет (хотя представить на месте Эренрайка, например, Джека Блэка было бы вполне поучительно), но все равно на месте Хана Соло чувствуется отчетливый и пронизывающий сквозняк «от того, что это место свободно». Но, так или иначе, заглавный герой глядится истинным соколом (пусть и не тысячелетним) на фоне прочих в разной степени действующих лиц. Хорош, пожалуй, молодой Лэндо Калриссиан (Дональд Гловер), еще один межпланетный авантюрист и бретер, но в его случае и не пришлось особенно ничего предпринимать («Лэндо был моей первой игрушкой по мотивам фильма, мне очень близок этот персонаж, и для меня честь раскрыть какие-то его новые стороны»), а в остальном не раз и не два приходится смущенно потупиться. Вуди Харрельсон — превосходный актер, но в данном случае ему, похоже, просто не объяснили, в какую именно франшизу его позвали — в «Голодные игры», в «Планету обезьян» или в «Звездные войны». Пол Беттани, изображающий интригана Драйдена Воса, тоже, как кажется, не переодевшись и наспех нанеся нелепый грим, забрел сюда совсем из другого фильма совсем другого режиссера (и от этого настолько неловко, что ни фильм, ни режиссера мы упоминать не будем). А про Эмилию Кларк, сыгравшую здесь любовный интерес Соло, вероломную Кайру, так и вовсе нельзя сказать ничего хорошего, кроме как указать на тот факт, что она снималась в «Игре престолов». За время фильма Хан жарко и несколько натужно целует ее раз-другой — но все эти лобзанья кажутся невольной пародией на один-единственный поцелуй, который принцесса Лея когда-то подарила настоящему Соло.
Единственный герой, к которому нет ни единой претензии,— это, конечно, Чубакка, тот самый вуки Чуи. Вот кому эволюция индустрии спецэффектов пошла на пользу: у Ховарда Чуи абсолютно такой же, как и в классических эпизодах. Он живой. И — несмотря на обширный волосяной покров — светится.