В Ираке сегодня пройдут парламентские выборы — первые после провозглашения победы над террористической группировкой «Исламское государство» (ИГ, запрещена в РФ). В ходе пятничных молитв в мечетях иракских шиитов призывали не поддерживать «коррумпированных политиков, за которых голосовали прежде и которые ограбили страну», что может сыграть на руку новым политическим объединениям. Расклад сил при этом может измениться не только внутри страны, но и в регионе в целом: в Ираке напрямую сталкиваются интересы США, Саудовской Аравии и Ирана, и каждая из этих стран надеется нарастить свое влияние на Багдад. У России явных предпочтений на иракских выборах нет: в Москве рассчитывают на сохранение темпов роста взаимной торговли при любом результате.
Фото: EPA-EFE/VOSTOCK-PHOTO
Угроза со стороны «врагов демократии»
Хотя 30 апреля международная коалиция по борьбе с ИГ в ходе торжественной церемонии завершила основную миссию в Ираке, ситуация в стране по-прежнему остается напряженной. Территория республики была освобождена от «Исламского государства», но боевики в стране активны и сейчас. Так, в понедельник ИГ взяло ответственность за убийство кандидата в депутаты иракского парламента Фарука аз-Зарзура — он был застрелен неизвестными неподалеку от города Мосул. Иракский посол в РФ Хайдар Мансур Хади вчера тем не менее заявил «РИА Новости», что власти «очень хорошо подготовились» к выборам и возможным атакам «со стороны врагов демократии», которые могут попытаться устроить в день выборов теракты.
Помимо устранения оставшихся боевиков ИГ перед властями стоит не менее сложная задача — восстановить разрушенную за несколько лет войны инфраструктуру, на что, по оценке Багдада, понадобится около $88 млрд. Есть и другие проблемы. Иракские курды не готовы распрощаться с идеей о независимости и мириться с потерей Киркука. Сунниты в освобожденных от террористов районах жалуются на произвол шиитского ополчения. А оно в свою очередь все более активно требует от властей Ирака особых привилегий.
Непростой и внешнеполитический фон. Шиитский Иран сейчас имеет рычаги влияния на нынешнее, близкое ему руководство Ирака и сделает все возможное, чтобы не потерять их. Особенно важно это для Тегерана, учитывая усиливающееся давление на него со стороны США, Израиля и Саудовской Аравии. Последняя при этом все активнее пытается вернуть Ирак в «арабскую семью».
«Ирак испытывает влияние и США, и Ирана. Здесь сходятся интересы Саудовской Аравии и Турции. Растет торгово-экономическое сотрудничество с Китаем,— пояснил “Ъ” особую позицию Ирака на карте региона программный координатор Российского совета по международным делам Руслан Мамедов.— При этом Россия хорошо развернулась на иракском рынке вооружений, пользуясь тем, что этому не препятствовали США и что это было на руку Ирану, рассматривавшему Москву в качестве противовеса американскому влиянию в регионе».
В феврале на заседании российско-иракской межправительственной комиссии вице-премьер РФ Дмитрий Рогозин рассказал: «По итогам 2017 года мы видим существенный рост объема товарооборота. Он вырос на 53% — с $917 млн до $1,402 млрд. Это серьезный скачок». Господин Рогозин добавил, что на встрече обсуждались перспективы взаимодействия в области сельского хозяйства, поставок сельхозпродукции, развития сотрудничества «даже в таких высокотехнологичных сферах, как обеспечение Ирака высококачественным навигационным сигналом и соответствующими сервисами, которые формируют навигационные группировки». Между тем в марте посол Хайдар Мансур Хади отмечал: две страны «отлично сотрудничают» в нефтегазовой сфере (очередным подтверждением этого стала вчерашняя новость о подписании ЛУКОЙЛом и Нефтяной компанией Басры нового плана разработки одного из крупнейших в мире месторождений — Западной Курны-2), однако по другим отраслям отношения находятся «не на требуемом уровне».
«Ирак страдает от коррупции, бедности и угнетения»
На 328 мест в парламенте Ирака претендуют около 7 тыс. человек — члены 320 политических партий и блоков, а также независимые кандидаты. Все они распределены более чем по 80 партийным спискам. Социологи прогнозируют, что ни одна из сил не наберет достаточного числа голосов для самостоятельного формирования правительства. По словам Руслана Мамедова, на этих выборах стал очевиден раскол не только между разными этноконфессиональными группами, но и внутри общин — шиитов, курдов, суннитов.
Основное внимание в ходе предвыборной кампании было приковано к шиитской общине, чей представитель традиционно избирается на пост премьер-министра. Предыдущие выборы, за которыми последовал многомесячный правительственный кризис, состоялись 30 апреля 2014 года, за месяц до захвата «Исламским государством» власти в Мосуле, откуда началась экспансия группировки в Ираке и Сирии. На фоне разворачивавшихся боев премьер-министр Нури аль-Малики, не сумевший получить контроль над парламентом, был вынужден уступить свой пост Хайдеру аль-Абади. Нынешний премьер-министр считался до последнего времени фаворитом избирательной кампании, но это не означает, что он гарантировал себе сохранение поста.
Серьезную конкуренцию сторонникам двух вышеупомянутых политиков составили два политических списка. Первый — «Ас-Сайирун» («Идущие вперед») во главе с Муктадой ас-Садром. Будучи одним из самых молодых лидеров шиитской общины (ему сейчас 44 года), он получил известность после падения режима Саддама Хусейна в качестве борца с американским присутствием в Ираке. На несколько лет он ушел в тень, но вернувшись на политическую сцену, одним из первых уловил новые веяния — религиозные лозунги потеряли актуальность для уставших от постоянных войн иракцев, а на смену пришла идея национального объединения. Еще в начале 2017 года Муктада ас-Садр начал собирать многотысячные митинги, требуя от правительства реформ, борьбы с коррупцией и роспуска отрядов народного ополчения «Аль-Хашд аш-Шааби». В ходе кампании Муктада ас-Садр рассматривал разные варианты политического союза (в том числе и с действующим премьер-министром), но в итоге объединился с Компартией Ирака. По словам одного из ее членов, юриста Фаляха Хачима, «садристов и коммунистов объединяет борьба с коррупцией и желание перемен, в том числе объединения между религиозными и светскими силами ради национальной идеи». «Если мы не станем самой большой фракцией в парламенте, то станем сильной оппозицией, объединившись с другими гражданскими силами»,— сказал политик “Ъ”.
Помимо партий к «Ас-Сайирун» примкнули и многие независимые кандидаты, в том числе журналист Мунтазар аз-Зейди. Он прославился в 2008 году, когда во время пресс-конференции кинул ботинок в тогдашнего президента США Джорджа Буша-младшего. «Я решил идти на выборы, чтобы сменить это коррумпированное правительство. Ирак страдает от коррупции, бедности и угнетения»,— заявил господин аз-Зейди “Ъ”. При этом он дал понять, что от своих антиамериканских взглядов не отказался. «Победив на выборах, я буду требовать, чтобы американское посольство было уравнено с другими зарубежными миссиями, а не занимало 5 тыс. кв. м, на которых работают 15 тыс. сотрудников. Это американская оккупация в скрытом виде»,— сказал собеседник “Ъ”.
Второй список-новичок с большим потенциалом — это «Аль-Фатх» («Победа»), объединяющий различные группировки ополченцев «Аль-Хашд аш-Шааби». Среди них — бригада «Бадр», сформированная в начале 1980-х годов в Тегеране для борьбы со светским режимом Саддама Хусейна. Руководитель бригады, бывший министр транспорта Хади аль-Амири числится среди претендентов на премьерский пост, но, скорее всего, «Аль-Фатху» придется согласиться на компромиссную фигуру. В любом случае успех движения еще больше затруднит решение вопроса о дальнейшей интеграции отрядов народного ополчения с национальной армией и другими силами безопасности. А это автоматически приведет к проблемам с Вашингтоном, где ополчение считают прокси-армией Ирана.
Шансы «Ас-Сайирун» и «Аль-Фатха» на успех в предвыборной кампании серьезно повысились после того, как на пятничных молитвах прозвучали призывы к иракским шиитам не голосовать за «коррумпированных политиков, за которых голосовали прежде и которые в результате ограбили страну».