В прокат выходит "Леди Берд", пятикратный номинант на "Оскар", первая самостоятельная режиссерская работа Греты Гервиг. Умная и внимательная история смешной девчонки из Сакраменто, мечтающей переехать Нью-Йорк,— почти автобиография режиссера, сценаристки и актрисы, которая после этого фильма имеет все шансы стать звездой своего времени
Смешная девчонка — типаж и архетип, без которого любому празднику будет чего-то недоставать, любой коллектив будет выглядеть сиротливо. Со смешной девчонкой "Оскару" в этом году неслыханно повезло — так сильно, пожалуй, впервые с тех пор как Лайза Миннелли утащила приз за "Кабаре". Сама нынешняя коллекция номинированных фильмов представляла собой полную октаву творческого психоза — от слабоумия ("Зови меня своим именем") и паранойи ("Прочь") до педантизма ("Призрачная нить") и мании величия ("Дюнкерк"). Зато у нее была приличествующая случаю шутовская королева — "Леди Берд" с ее пятью номинациями (лучший фильм, режиссура, сценарий, главная и второстепенная женские роли). И, как это часто бывает, только королева дурней и справилась со своей миссией без дураков. "Леди Берд" — один из тех фильмов (песен, книг, рисунков), которые призваны в этот мир, чтобы не дать хорошим людям свихнуться.
Фильм автобиографичен — в нем сценарист и режиссер Грета Гервиг вспоминает свой школьный выпускной год, выпавший на сезон 2002/2003; но чтобы не запутаться, кто же здесь все-таки смешная девчонка — героиня или авторша, представим каждую по отдельности. Тем более что оскаровская шумиха вокруг ленты дает широкой публике шанс обрести звезду своего времени в лице Греты Гервиг. До этого о ней знала только ограниченная аудитория авторского независимого кино, дивой которого — а совсем не режиссером — она является.
Начнем с героини, которую потешно играет Сирша Ронан. Успевшая к 23 годам трижды побывать оскаровской номинанткой, эта актриса-вундеркинд поставила в "Леди Берд" на недопустимый в наше время, самозацикленный, тщательно натренированный комизм в стиле Рины Зеленой из "Подкидыша" — и вышла победителем. Даже откровенно обезьяньи остроты ("Моя мать совершила в жизни только одну ошибку: когда вставила импланты в грудь!" — "Это уже две!") в таком исполнении вызывают самопроизвольный смех, словно наше чувство юмора вслед за стилем ее игры деградировало до довоенных стандартов.
Как и положено смешным девчонкам во все времена, Леди Берд нападает на все, что ей уготовано с рождения,— имя Кристина, калифорнийский город Сакраменто, дом в непрестижном квартале, католическую школу для девочек, мелочность матери. А все, что, как пела смешная девчонка из одноименного фильма 1968 года, "льет дождь на мой парад", вроде многолетней депрессии отца, ей удается искусно блокировать в своем сознании и в итоге просто не замечать. Она эгоистична, амбициозна, у нее прыгает настроение, и слова срываются с языка. Ей не терпится любви, нарядов, парней, интерьеров и Нью-Йорка. Всякие замечания, что университет на Востоке семье не по карману, а ей не по уму, она воспринимает в штыки. Она знает, что большой прекрасный мир ждет ее,— ей надо только там показаться.
Обычно вздорность таких героинь компенсируется тем, что у них есть талант, который в родных пенатах некому оценить. Но Леди Берд не только троечница, неряха, лентяйка, истеричка и настолько даже по меркам школьницы из Сакраменто не эрудитка, что не знает, кто такой Джим Моррисон,— она еще и бездарь. Когда в школе отбирают актеров для мюзикла, она, естественно, выбирает песенку, которой Стрейзанд открывала свои тогдашние концерты,— "Everybody Says Don't" ("Все твердят мне "не смей!""), но исполняет ее с музыкальностью самки хорька, павшей жертвой группового изнасилования. Кажется, даже для того чтобы тупо полтора часа поржать, выбор такой главной героини — это перебор.
Но трудно не согласиться и с тем, что в этом персонаже все мы, родившиеся не там, где хотелось бы и где было б удобнее и вольнее, с удивлением узнаем себя времен выпускного вечера. Фильм Греты Гервиг, хотя в нем и много смешного, из того ряда картин, которые сейчас все чаще рождает американское независимое кино, где традиционные ценностные иерархии, причинно-следственная связь в поведении героев упраздняются в угоду пристальному и правдивому следованию канве, сотканной из поступков, какими бы непоследовательными они ни выглядели. И то, что казалось не просто противоречиями, а мешаниной,— если только быть в этом наблюдении действительно честным, смотреть в упор, не отводя глаз, когда неловко,— открывает свою логику, и вздорный персонаж уже не кажется таким вздорным. Гервиг и Ронан исподволь, шаг за шагом выращивают понимание того, что игнорирование, агрессия, принятие в штыки всего несчастливого и неудачного, что есть в семье и окружении,— это инфантильное желание пробудить своих близких, вывести их из прострации и развернуть в сторону счастья, какое обещает мир, если только признать его возможности безграничными. Можно сказать, что это фильм о любви такой силы, что заставляет хлопать дверью перед лицом неверия в счастье. Можно еще много чего нагородить: ведь точно увиденная, заново открытая, стопроцентно узнанная и — главное! — с любовью воссозданная правда заставляет говорить до утра. Как единственно верное оправдание — что тебе не требовалось оправданий. "Ты очень любишь свой город, Сакраменто",— скажет девчонке пожилая монашка-педагог, фанатка Кьеркегора, ознакомившись с ее сочинениями. "Просто я внимательна к деталям",— ответит Леди Берд. "А разве внимание не есть другое название любви?"
Леди Берд таки окажется в Нью-Йорке, со студбилетом и комнатой в общежитии. И совершенно предсказуемо, довольно скоро очухавшись в реанимации по причине перепоя, трясущимися руками наберет мать, с которой так гневно рассталась, и надиктует на автоответчик такие нежные слова про излучины, мосты и магазины Сакраменто, на какие не сподобились бы ни ее мама, ни другие патриоты тамошней жизни.
Фото: UPI
На этом фильм заканчивается. Но поскольку это автобиография, мы знаем, что случится дальше. Леди Берд, она же Грета Гервиг, затусует в Нью-Йорке с ребятами, которые создадут новое кино — "мамблкор", по-русски "невнятица", полулюбительские фильмы про жизнь начинающих жить — и станет их звездой. Отсюда ее позовут к себе Вуди Аллен и Уит Стиллман. Но любовь, которой сейчас окружена эта дылда с лицом Катрин Денев, чье непринужденное умение проживать перед камерой конкретную ситуацию позволяет ей сменить в одном фильме сотню узнаваемых лиц — в зависимости от обстоятельств становиться похожей то на молодую нервическую Настасью Кински, когда ее взбалмошная героиня очаровывает Аль Пачино в "Унижении", то на Джека Леммона в образе кокетливо-развязной Дафны, когда, лишившись квартиры, она выпивает в гостях за полным столом незнакомцев в "Милой Фрэнсис",— эта любовь пришла с фильмами режиссера Ноя Баумбаха, сценарии которых она сочиняла с ним на пару: "Милая Фрэнсис" (2012) и "Госпожа Америка" (2015). Каждый на свой лад — первый с оглядкой на французскую "новую волну", второй на эксцентрические комедии с Хепберн и Грантом — показали олдовую тусовщицу в момент, когда все собутыльники остепенились, а она остается ни с чем, в мире без стен, потому что, как пела все та же Стрейзанд, "слишком загуляла на ярмарке". Гервиг играет в фильмах настолько гуманных и доброжелательных, что людям там — вот самая желанная утопия наших дней! — дозволено совсем ничего не соображать, разве только что они будут пить. Она излучает здоровое добродушие, легкость на подъем, фантазерство и бескомпромиссное компанейство — самые прекрасные качества, а фильмы о ней с улыбкой сквозь слезы показывают наш мир, который устроен так, что именно эти качества как раз и ведут к красноречивому краху.
Как ее героиня Фрэнсис, до 27 лет мечтавшая стать балериной, хотя ее формы и образ жизни этого не позволяли, начнет приводить свои дела в порядок, только когда похоронит свою мечту и в качестве режиссера расскажет об этой своей драме — поставит балет с корпулентными женщинами, балет танцевать не способными. Так Гервиг стала звездой и приспособилась, делая фильмы на материале своей неспособности приспосабливаться. Сегодня это ее "Оскары" и ее бал, и, возвращаясь к нашему фильму, оборванному в час похмелья и сиротской тоски по дому, это и будущий бал Леди Берд, которой Гервиг была когда-то. Конечно, в том, что Гервиг ведет летопись краха хороших людей с таким сочувствием, так внимательно, есть и капелька тех излучин, и камешки тех мостов из послания, оставленного Леди Берд на автоответчике в конце фильма.
Не случайно всамделишные родители Гервиг — Леди Берд, которых она своим гневом и вздорными выходками так хотела развернуть от депрессии и проблем к солнцу другой жизни, все же оказались им согреты — через 10 лет после событий, описанных в "Леди Берд", в "Милой Фрэнсис" они, живые, веселые, обеспеченные и здоровые, сыграли самих себя, родителей Гервиг, в эпизодах рождественских зимних каникул в родном Сакраменто этой стопроцентно нью-йоркской героини.
В прокате с 15 марта