 |
| Отношения с предметом, с вещью у коллекционера складываются не на разумном, а на чувственном уровне |
Вожделение
Психоаналитики, которые в любом человеческом поведении видят сексуальную подоплеку, считают коллекционирование компенсаторным фактором в критические фазы сексуальной эволюции. Через стадию активного коллекционирования проходят практически все дети в возрасте от семи до двенадцати лет. Затем страсть к собирательству обычно пропадает, но нередко вновь появляется у мужчин после сорока. Иначе говоря, в те периоды, когда человек еще или уже не в силах реализовать свои сексуальные влечения, он заменяет их страстью к манипулированию предметами, к их накоплению и упорядочению.
Страсть коллекционера очень похожа на любовь. В собирательстве, как и в любви, есть нечто необъяснимое, что на посторонний взгляд кажется безумием. Любому коллекционеру знакомо чувство ревности, которое заставляет его утаивать красоту и наслаждаться ею в одиночестве. Отношения с предметом, с вещью у коллекционера складываются не на разумном, а на чувственном уровне — практически каждый коллекционер может признаться, что "чувствует" свою вещь, слышит, как она его "зовет". Он не может ни спать, ни пить, ни есть, а мысль о том, что предмет окажется в чужих руках, доставляет неописуемые муки. Желание обладать предметом заставляет идти на любые жертвы.
Доктор Ричард Готлиб из Нью-Йоркского психоаналитического института отмечает, что страсть к коллекционированию часто возникает у людей, которые в детстве или юности пережили расставание с близкими или их предательство и с тех пор боятся положиться на кого-либо в межличностных отношениях. Обладание вещью, которая не может бросить или предать, заменяет им общение с людьми, дает ощущение спокойствия, безопасности и уверенности. Вещь не стареет, не болеет, не портится, она не может восстать против своего хозяина, поругаться с ним или уйти к подруге. Она позволяет своему хозяину наслаждаться чувством абсолютного контроля.
Сам характер собираемых предметов часто отражает бессознательные фантазии человека. Коллекционирование произведений искусства компенсирует сомнения в собственной творческой полноценности. А для коллекционера автографов знаменитостей или предметов, принадлежащих известным людям (принцессе Диане, Жаклин Кеннеди, Мэрилин Монро), обладание ими означает символическую причастность к их славе и известности.
Обладание
Другая черта коллекционеров — это стремление к упорядочиванию, к выстраиванию предметов в серию, к полноте и завершенности этой серии. Если предмет, которого не хватает для завершения коллекции, недоступен, это может оказаться для коллекционера крахом всего его жизненного замысла.
В трактате Лабрюйера "Характеры" приводится пример коллекционера эстампов. "Я глубоко опечален,— говорит этот человек.— Боюсь, что вообще перестану собирать эстампы. У меня полный Калло за исключением одного-единственного эстампа; правда, он не из лучших, скорее даже из наименее примечательных, но только его мне и недостает для полного собрания. Я уже двадцать лет охочусь за ним и вот теперь утратил всякую надежду: это очень тяжко".
Предмет вожделения коллекционера должен быть одновременно и уникален, и схож с другими предметами серии. Недаром французский философ Жан Бодрийар сравнил обладание коллекцией с гаремом, "вся прелесть которого во взаимопроникновении серийности и интимности". Как показывают социологические опросы, покупатели книжных серий, однажды втянувшись в собирание серии, продолжают покупать даже те тома, которые им неинтересны. Собственно, значимой становится уже не столько сама книга, сколько момент ее помещения в общий ряд на библиотечной полке.
А вот история о неком библиофиле, собирателе уникальных экземпляров. Как-то раз он узнал, что нью-йоркский книготорговец выставляет на аукцион экземпляр, идентичный одному из тех, которыми он владеет. Он срывается с места, приобретает эту книгу, приглашает судебного пристава и сжигает второй экземпляр в его присутствии, дабы тот составил протокол об уничтожении. Вложив документ в свой собственный том, который вновь сделался уникальным, он, удовлетворенный, идет спать.
Стремление к завершенности и постоянству свойственно не только коллекционерам, но и многим невротикам, которые с помощью упорядочивания своей жизни и совершения бесконечных ритуалов (вроде мытья рук или наведения порядка на письменном столе) пытаются справиться с внезапно охватывающей их тревогой. Многие коллекционируют вещи, чтобы преодолеть эту тревогу, справиться с чувством неопределенности. Коллекционирование вносит в их жизнь порядок и защищает их от хаоса окружающего мира. Собирая вещи, они как бы заклинают время, спасаясь среди любимых предметов от уничтожения и разрушения того, что им дорого. Обладание монетой, которую держал в руках древнеримский солдат или средневековый крестьянин, дает им чувство соприкосновения с вечностью.
Ритуалы
Сообщество коллекционеров — это очень разнообразный и очень замкнутый мир. Порой это люди совершенно невероятных, часто маргинальных, но очень глубоких познаний. Например, инженер из Перми может знать гербы всех немецких княжеств XVII-XVIII веков, а фермер из штата Огайо — отличать новгородскую манеру иконописи от рязанской.
Несмотря на замкнутость и чудаковатость истинных коллекционеров, они вынуждены общаться между собой и с окружающим миром, чтобы пополнять коллекции. Коллекционер всегда поймет коллекционера. Президент Рузвельт добился признания СССР в конгрессе лишь благодаря тому, что десятиминутная протокольная встреча с советским наркомом иностранных дел Литвиновым превратилась в двухчасовую беседу коллег-филателистов, хваставшихся друг перед другом редкостями из своих коллекций.
Как и у любой замкнутой социальной группы, у коллекционеров есть свои мифы, предания и приметы. Если покупаешь какую-то вещь и уже договорился с продавцом, нельзя мысленно примерять, как она разместится в твоей коллекции. Если у тебя оказалось ровное количество экземпляров, например десять или сто, надо добавить еще один, какой угодно, даже никудышный. Иначе коллекция не будет пополняться.
Соблазны
Настоящий коллекционер не гонится за наживой, хотя и тратит на коллекцию значительную часть своих денег. Если у человека с состоянием в $500 млн коллекция стоит $500 тыс.,— это не коллекционер. Если человек не собирает коллекцию сам, то перед нами — владелец, инвестор, но никак не коллекционер. Потому что он не чувствует предмет, не связан с ним, не держал его в руках сотни раз. Поэтому, кстати, настоящие коллекционеры не одобряют корпоративные собрания или коллекции вроде недавно представленных публике гарднеровских фигурок Александра Смоленского (см. "Власть" #13 за этот год).
Профессор университета штата Юта Рассел Белк отмечает, что поведение коллекционеров очень похоже на поведение людей, страдающих какой-либо химической зависимостью. В момент приобретения вещи коллекционера охватывает эйфория, очень напоминающая алкогольное или наркотическое опьянение. Во время поиска желаемой вещи они находятся в измененном психическом состоянии, их сознание сужено, а волевые процессы притуплены, поэтому ради получения необходимой им вещи они готовы на все: "Что-то заставляет тратить деньги. Понимаешь, что лучше бы их не тратить, но возникает такое неописуемое чувство, потрясающее ощущение. Если испытываешь его, то вопроса, покупать или нет, не возникает. Вопрос стоит только так: могу ли себе позволить и где взять деньги".
Предпочтения
Коллекционер часто любит вещи больше, чем людей. В среде коллекционеров из бывшего СССР есть предание об одном очень крупном филателисте из Одессы. Жена у него была еврейка. Когда во время войны пришли немцы, к коллекционеру явился какой-то немецкий чин и сказал: "Мой начальник — филателист. Он слышал о вашей коллекции, она его чрезвычайно интересует. Если вы отдадите вашу коллекцию, он выправит документы вашей жене и ее никто не тронет. А чтобы у вас не было сомнений насчет моих слов, вот вам несколько адресов. Там вы увидите евреев. Мой генерал сделал им документы". Коллекционер сказал: "Я подумаю". Взял адреса, вечером прошел по ним и убедился, что все так и есть. Ночь не спал, думал и все-таки выбрал коллекцию. Немцы расстреляли его жену. Об этом, естественно, стало известно среди коллекционеров. Филателистов такого уровня по всей стране было не слишком много, и никто из них не захотел иметь с ним дело. И его коллекция умерла, потому что перестала пополняться.
ВИКТОРИЯ МУСВИК, АННА ФЕНЬКО
 |
|
"Коллекционирование — это единственная реальность"
Алексея Савинова, члена Клуба коллекционеров изобразительного искусства, в коллекционировании привлекает азарт первооткрывателя.
— Что такое коллекционирование?
— Коллекционирование — это тема не для искусствоведения, а скорее для соционики, психологии, культурологии, даже медицины и психиатрии. Потому что коллекционирование — это болезнь, это грипп, только на всю жизнь. Важно, когда человек купил картинку, а почему — этого мы никак объяснить не можем. Понравилась. И как ни бейся, не поймешь почему, если только он сам в мемуарах не расскажет, как князь Щербатов.
— Какие бывают типы коллекционеров и коллекций?
— Я никогда не старался вести классификации коллекционеров. Во-первых, есть люди, которые родились в семье, где уже были произведения искусства — коллекционирование по наследству. Это мой вариант. Мой отец покупал произведения искусства, дружил с художниками, они дарили ему работы. Во-вторых, бывают коллекционеры, которые сами решили коллекционировать. У каждого свои причины. Я у одного крупного коллекционера все пытался добиться — почему. Он сказал, что познакомился с человеком, который был коллекционером, и заразился от него. В-третьих, сейчас появился особый вид коллекционеров, из новых русских. Много таких, кто говорит: "Хочу, чтобы здесь висел Айваз, а вот здесь Шишкин. Собирать картинки — это модно". Гребут все, что могут, по двойной-тройной цене. Обратите внимание, сколько сейчас статей в модных журналах про то, как избежать подделок. Это коллекционеру нужно объяснять, как избежать подделок?! Да он сам может лекции читать! Ему вообще нет нужды в сертификатах, он видит лучше, чем музейный сотрудник.
— Коллекционирование — это игра или что-то серьезное?
— Для настоящего коллекционера коллекционирование — это единственная реальность. Есть люди, которые готовы отказаться от мебели, от комфорта в быту, подчас даже от нормального питания. Помню, как-то я сказал одному коллекционеру: "Поехали, мы здесь рядом живем, возьмем такси", а он ответил: "Ну что ты, я не могу себе позволить взять такси. Мне еще на рынок надо заехать — там к вечеру черешню можно подешевле купить". Я говорю: "Ты же только что купил книгу за три тысячи долларов!" (Это было в начале девяностых — все равно что сейчас купить за тридцать тысяч.) Он говорит: "Я на одни покупаю, а на другие живу".
— С чем связан ореол тайны вокруг коллекционирования?
— Прежде всего с тем, что коллекционирование связано с продажей искусства,— это легальный способ отмывания денег. Поймать за руку невозможно. А прокачать деньги — без проблем. Кто вам честно скажет, сколько стоит картина? Плюс, конечно, нужно успеть первым, чтобы вещь не была замасленной, чтобы была свежей. Если же ее по всей Москве прокатали, тогда никто не купит. Каждый понимает, что, наверное, тот и этот отказались, потому что цена высокая. И все-таки, а вдруг потому что плохая? А вдруг я куплю и надо мной смеяться будут? И потом — ее же все видели. Скучно. Ведь хочется быть первооткрывателем. Купить непосредственно из дома, от бабушки. Ее сорок лет никто не видел. И вдруг бабах! Это кто же так успел-то? А это Олег Борисович так успел!
— Мужчины коллекционируют больше, чем женщины?
— У мужчин больше денег. Но есть такая особенность. Если коллекционирует мужчина в семье, значит, каждая купленная картина (особенно раньше, у советских коллекционеров) — это не поехали на юг, не сняли дачу, обошлись десятый год одной и той же шубой. А женские коллекции действительно отличаются от мужских... Женщины редко собирают живопись. Зато они собирают коллекции фарфора, бисера — мужчины редко собирают бисер.
— Азарт играет большую роль?
— Огромную. Тут один коллекционер недели три собирался купить одну вещь... Либо купить участок для застройки, либо эту картину. И не лезла она у него толком в квартиру. Звонит мне: "Алексей Алексеевич, все, я сегодня ее купил". Он мне звонил еще дня три после этого и говорил: "Я понимаю, не вовремя. Извините, что я вам звоню". Жена его, видимо, уже просто не могла это слушать.
— То есть коллекционирование — как любовь, хочется все время говорить о предмете страсти?
— Не совсем. Влюбленность в женщину довольно быстро либо переходит в любовь, либо проходит вовсе. А здесь человек может быть влюблен в картину всю свою жизнь. Я не знаю, что это. Чувство? Болезнь?
Беседовала ВИКТОРИЯ МУСВИК
|
|
| Кто что собрал | |||||
|
|
||||
|
|
||||
|
|
||||
|
|
||||
|
|
||||
