Как президенту Объединенной лизинговой ассоциации (ОЛА), генеральному директору АО "Сбербанк Лизинг" КИРИЛЛУ ЦАРЕВУ приходится защищать интересы всех членов крупнейшего в России профессионального объединения лизинговых компаний, но это не мешает ему иметь и собственную позицию в отношении реформы лизингового рынка.
Фото: Предоставлено "Сбербанк Лизинг"
— Какова позиция ассоциации по поводу предложенных реформ рынка лизинга в России?
— В ОЛА более 70 участников по всем регионам России, и для нас принципиально важно, чтобы при реформе были учтены интересы не только крупных игроков или отдельных сегментов лизинга. Это особенно важно для региональных лизинговых компаний, бизнес которых может усложниться из-за появления внезапных дополнительных требований государства. Поэтому, как профессиональное объединение, мы смотрим на происходящее с некоторой настороженностью. Но хочу подчеркнуть, что при этом мы ни в коем случае не противопоставляем себя регуляторам. Мы считаем, что перед введением каких-либо изменений очень важно понимать, что принесет реформа для конкретных игроков и для отрасли в целом. А для этого нужно открыто обсуждать не только плюсы реформы, но и видеть ее минусы и риски. Нам это важно, и нам есть что терять.
— Какие главные риски вы уже видите?
— Один из краеугольных камней реформы — новый статус "некредитной финансовой организации" (НФО) для лизинговых компаний. Мы категорически против этого, если в результате лизинговые компании будут обязаны вести учет по методологии ЦБ, которая, в сущности, разработана для банковских организаций. Это однозначно приведет к дополнительным издержкам. Причем крупные игроки, знакомые со спецификой отчетности банков, наверняка это перенесут легче, а для небольших компаний, которые столкнутся с этим впервые, это обойдется значительно дороже. В итоге они будут вынуждены решать дилемму: либо перенести эти издержки на клиентов (если смогут), либо сократить свою прибыль, либо вообще уйти с рынка и перестать заниматься лизингом. При этом нам не очень понятны преимущества перехода на НФО.
Еще один важный момент — сроки имплементации изменений в учетной политике. Одно дело, когда бизнес должен привести свою учетную политику в соответствие с новыми требованиями за семь-десять лет, другое — за год. Разработка нового софта, обучение персонала новым правилам учета — на все это понадобятся силы, время и деньги. А теперь представьте себе, что все это нужно будет обеспечить одномоментно в сотне компаний! У нас сейчас и так дефицит IT-специалистов, а значит, их услуги станут еще дороже. И снова это ударит по небольшим частным компаниям сильнее, чем по крупным. Поэтому мы считаем, что нужно предусмотреть комфортный переходный период, чтобы компании могли спокойно адаптировать свои процессы под новые правила и не понести существенные потери.
— Регуляторы считают целесообразным введение саморегулирования на рынке лизинга. Когда, на ваш взгляд, может появиться первая такая саморегулируемая организация (СРО)?
— Только тогда, когда появится соответствующий закон. Для ОЛА это не новый вопрос: мы его обсуждали в 2009-2010 годах и даже подготовили тогда все необходимые документы для создания СРО. Но вопрос саморегулирования действительно очень сложный.
Если это необязательный элемент, то получается достаточно странная ситуация, когда одна группа организаций добровольно берет на себя какие-то ограничения и обязательства, а остальные участники рынка могут их игнорировать. В СРО подобного плана я лично не очень верю. Да и практического смысла в этом тоже не вижу.
Если же появится закон, в соответствии с которым этот вид деятельности в обязательном порядке будет подлежать саморегулированию, то, конечно, мы готовы к созданию СРО. Собственно, диалог о ее создании уже идет. Другой вопрос, чего мы ждем от регулирования и почему выбран вариант именно саморегулирования.
— Одна из декларируемых целей реформ — некое упорядочивание рынка...
— Честно сказать, мне странно слышать, что у нас на рынке существует какой-то "беспорядок". Мы считаем, что лизинг — это вполне публичный рынок. Компании, активно работающие в этом сегменте, всем известны и всегда на виду. Они участвуют в независимых рейтингах и рэнкингах, заполняют соответствующие опросные формы и отчетность, которую регулярно публикует "Эксперт РА" — все это, как правило, члены ОЛА. При этом все они кредитуются в банках и через них видны ЦБ. ЦБ может получить практически любую информацию. Часть компаний привлекают облигации, что, на наш взгляд, делает их еще более прозрачными, так как они должны обеспечить еще большее раскрытие информации перед рынком и регулятором.
Наверное, есть какой-то другой сегмент рынка, который менее публичен. Вопрос о том, способен ли он нанести существенный вред стабильности российской экономики. Думаю — нет, так как его доля, скорее всего, несущественна, иначе мы бы их увидели.
Декларируемая цель реформы — это то, что нам, как участникам рынка, станет лучше. Однако как именно станет лучше, не сказано. Одна из ключевых идей заключается в том, что банки станут дешевле финансировать лизинговые компании. На мой взгляд, это станет возможно вследствие реформирования учета, что уже предусмотрено Минфином. Какую роль и в каком объеме сыграет регулирование — сказать сложно.
Вот и возникает дискуссия: практикам понятны минусы и не полностью очевидны плюсы реформы, а теоретикам нравятся плюсы, и они уверены в том, что они более значимы, чем будущие минусы. Мы стараемся быть конструктивными для сближения этих позиций.
— В проекте закона всем лизинговым компаниям необходимо будет иметь в своем названии слово "лизинг" или производные от него. Что это меняет?
— По мнению членов ОЛА, совершенно необязательно иметь в названии слово "лизинг", чтобы заниматься лизингом. Если авторы реформы считают, что это необходимо, мы бы хотели, чтобы это решение было логически обосновано. Повторюсь, угрозы со стороны тех, кто "тайком" от властей занимается лизингом, я лично не вижу. Нужно ли стремиться к еще большей прозрачности и упорядоченности рынка? Наверное, нужно, мы с этим не спорим. Но дальше встает вопрос о том, как это сделать правильно, чтобы эффект был выше трудозатрат.
— Так все-таки можно ли этого добиться с помощью СРО?
— Конечно можно. Но насколько именно этот подход оптимален? Это, собственно, и есть основной элемент дискуссии, которая до сих пор продолжается. Я надеюсь, что когда законопроект будет проходить официальные слушания, мы сможем конструктивно обсудить различные варианты дальнейшего хода реформы. Мы все говорим о необходимости повышения уровня конкурентоспособности экономики и снятии барьеров. Вместе с тем порой улучшения на бумаге не всегда приводят к желаемому результату на практике. Мы бы хотели, чтобы было более четко определено, в том числе в цифрах, чего именно мы хотим добиться в результате реформы и кто в конечном итоге будет отвечать, если результат окажется другим.
Поэтому если говорить в целом, то я поддерживаю идею большей прозрачности рынка и необходимости задать вектор ее развития. Без участия государства в определении этой политики, безусловно, не обойтись. При этом нельзя отрицать те успехи, которых добилась отрасль за более чем за 25 лет истории своего существования. Это нужно помнить, когда мы хотим что-то изменить или реформировать.
Мы готовы к диалогу, и этот диалог сейчас активно идет. Конечно, мы хотим, чтобы наш голос слышали сильнее, но кто не хочет, чтобы его слышали?