Фигурант дела о захвате заложников на мюзикле "Норд-Ост" Хасан Закаев, выступая с последним словом, сообщил суду, что его родной дядя, будучи чиновником пророссийской администрации Чечни, был приговорен Шамилем Басаевым к расстрелу. На этом основании подсудимый утверждал, что главари боевиков не могли его, близкого родственника противника независимости Чечни, посвятить в свои планы по захвату заложников в Москве. Ранее прокурор потребовал Закаева, как соучастника теракта на Дубровке, приговорить к 23 годам колонии строгого режима.
Фото: Кристина Кормилицына, Коммерсантъ / купить фото
Подсудимый Закаев говорил полтора часа, лишь изредка поглядывая в шпаргалку. При этом он чаще обращался не к судьям, а к потерпевшим и их представителям. Выразив сожаление по поводу того, что теракт на Дубровке привел к многочисленным жертвам, что он невольно стал виновником страданий большого количества людей, подсудимый уверял, что не был посвящен в планы боевиков захватить заложников на мюзикле "Норд-Ост". По его словам, он бы не сделал этого "хотя бы из-за человеческого страха".
В качестве главного доказательства того, что он не мог быть посвящен в террористические планы боевиков, подсудимый Закаев привел сведения о своем родном дяде. Тот, будучи чиновником пророссийской администрации, был внесен боевиками в расстрельные списки как противник независимости Чечни. "Басаев, лично приговоривший моего дядю, никогда бы не доверил столь важную тайну, как операция по захвату заложников в Москве, человеку из родственного окружения своего непримиримого врага",— утверждал подсудимый. Стоить напомнить, что первоначально боевики вынашивали планы по захвату здания Госдумы, но впоследствии отказались от этой идеи, посчитав, что для ее осуществления у них было слишком мало сил и средств.
Между тем подсудимый не отрицал, что по поручению своих земляков привозил в Москву оружие и боеприпасы, думая, что арсенал был предназначен для продажи. Пойти на это преступление, как рассказал Закаев, его заставила нужда. "В начале 2002 года мои родственники уехали из Ингушетии в Чечню, а мы с женой и ребенком остались, чтобы нашу семью не исключили из учета лиц, получающих гуманитарную помощь",— рассказал подсудимый. По его словам, он не мог найти постоянную работу и перебивался случайными заработками, а деньги ему нужны были не только для того, чтобы кормить несовершеннолетних детей, но и на лечение тяжелобольной матери. "Я бы никогда не согласился перевозить какой-либо груз, если бы знал, что это приведет к жертвам, не сделал бы это даже ради лечения матери",— уверял подсудимый.
Имеющиеся в деле показания ранее осужденных соучастников теракта на Дубровке, на которых в основном и построено обвинение в отношении Закаева, подсудимый назвал оговором. Так, отбывающий наказание Ахьяд Межиев свидетельствовал, что был знаком с Хасаном Закаевым и участвовал вместе с ним в покупке автомобиля "Таврия", который 19 октября 2002 года был взорван у ресторана "Макдоналдс" на улице Покрышкина в Москве. Тогда пострадало восемь человек, один из которых скончался. Изобличающие Закаева показания дал и другой его сообщник — Аслан Мурдалов. "Они (Межиев и Мурдалов.— "Ъ") сделали это, чтобы переложить на меня вину, в надежде, что им смягчат наказание",— заявил подсудимый.
Напомним, гособвинитель, указав, что действия Закаева следует квалифицировать как покушение на подготовку теракта и покушение на убийство двух и более лиц, а также как покушение на захват и удерживание заложников, потребовал приговорить подсудимого к 23 годам колонии строгого режима. Гособвинение также подержало иски потерпевших к подсудимому на общую сумму около 100 млн руб. Оглашение приговора назначено на 21 марта.