Повышение производительности труда в России обещает стать одной из ключевых тем для обсуждения на Международном инвестиционном форуме в Сочи. Сейчас в сравнении с другими развивающимися странами она относительно невысока, несмотря на то что с 2014 года правительство реализует отдельный план, призванный повысить ее уровень на 50% к 2018 году.
Пока выполнить требования "майских" указов Владимира Путина вице-премьеру Ольге Голодец мешают текучка кадров и нежелание компаний вкладываться в персонал
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
Повышение производительности труда было названо одной из главных задач правительства еще в майских указах президента Владимира Путина. Ее уровень, согласно поручению президента, к 2018 году должен вырасти в полтора раза по сравнению с уровнем 2011 года, также к 2020 году должны быть созданы 25 млн высокопроизводительных рабочих мест. В 2014 году правительство утвердило пятилетний план, который был призван стать основой для реализации этих целей, его координатором назначили Минэкономики. В плане на основе отраслевых программ и официального макроэкономического прогноза были заданы темпы роста производительности труда в среднем по экономике и в ее семи основных секторах: обработке, авиа- и судостроении, сельском хозяйстве, связи, строительстве, транспорте (без трубопроводов) и ТЭКе. Уже в 2014 году, согласно плану, производительность должна была вырасти в среднем на 1,1% (на фоне падения инвестиций и роста традиционной занятости), а к 2018 году — уже на 3,3%.
В основном в план вошли меры поддержки роста капиталовложений и стимулирования технологического обновления, разработка методики оценки специальных рабочих мест, увеличение налогообложения компаний "с истекшим сроком полезного использования" основных фондов, создание профессиональных и обновление образовательных стандартов и организация "чемпионатов профессионального мастерства" — World Skills Russia.
Впрочем, через несколько лет выяснилось, что скептическая оценка экспертами невысокого потенциала реального влияния плана на российскую экономику подтвердилась (подробнее см. "Ъ" от 14 июля 2014 года). Так, уже в 2016 году Минэкономики зафиксировало отставание прироста производительности труда от запланированных темпов. По предварительным оценкам Росстата, производительность труда по экономике в целом по итогам 2015 года составила 97,7% к показателям 2014 года, хотя планом было предусмотрено 102,1%. Наиболее сильное отставание продемонстрировали обрабатывающая промышленность (96,8% при плане 109,5%), авиационная промышленность (112,9% вместо 125,9%), судостроение (102,1% при плане 112,5%) и строительство (98,8% вместо 106%). Планового показателя тогда достигла (и даже перевыполнила план) только одна отрасль — сельское хозяйство (104,1% при плане 103,8%) (подробнее см. "Ъ" от 28 апреля 2016 года).
Более низкие фактические показатели прироста производительности в Минэкономики объясняли целым рядом причин: снижением численности работников предприятий обработки, низкой инвестактивностью, негативной динамикой цен на нефть и другие экспортные товары, а также низкими темпами повышения уровня квалификации и несовершенством системы подготовки исследовательских, инженерных и технических кадров.
Из-за них ведомство прогнозировало и отставание от показателей собственного плана, что в итоге должно было привести к его провалу. Действительно, по данным Росстата, инвестиции в основной капитал в России сокращаются с 2014 года: в 2015 году падение составило 10,1%, по итогам девяти месяцев 2016 года — 2,3%. В 2017 году, как свидетельствуют результаты исследования Высшей школы экономики на базе опросов более тысячи руководителей промпредприятий, которые провел в конце 2016 года Росстат, 20% респондентов ждут снижения капвложений, 63% — их стагнации и лишь 20% — увеличения. При этом, согласно данным опроса, 46% руководителей сообщили об отсутствии инвестпланов на своих предприятиях, около 30% строят их максимум до 2018 года и лишь 19% — до 2020 года.
Как уже писал "Ъ", если краткосрочные капвложения в данном случае ограничены высоким процентом по кредитам (об этом говорили и респонденты ИЭП), низким уровнем спроса и санкциями, то новым существенным ограничением для планирования инвестиций за пределами 2019 года выступила объявленная властями налоговая реформа (подробнее см. "Ъ" от 2 февраля). Впрочем, приросту производительности труда в РФ мешают не только такие относительно поддающиеся корректировке (по крайней мере при смене фазы экономического цикла) факторы, как объем инвестиций, но и основополагающие характеристики российского рынка труда, которые существенно ограничивают потенциал инвестиций работодателей в своих сотрудников.
Так, например, в России существенна доля экономически активного населения, которое работает не по специальности, полученной в вузе: по оценке Высшей школы экономики, таких около 20%. Больше всего (41,2%) таких среди работников аграрных специальностей, но и 28-32% обладателей юридических, инженерно-технологических, педагогических и гуманитарно-социальных дипломов также заняты работой, для которой высшее образование избыточно. Реже всего нисходящая квалификационная мобильность наблюдается у медиков (менее 8%). Впрочем, рабочими специальностями при этом заняты только 7% дипломированных специалистов, наибольший вклад в пополнение рабочих рядов дают выпускники аграрных (18,1%) и инженерных (11,9%) направлений. У остальных специальностей мобильность в рабочие профессии существенно ниже (3,9-6,7%). Среди специалистов высшего уровня квалификации только 12,4% отрицают наличие связи между работой и специальностью по диплому. При движении вниз по профессионально-должностной лестнице доля работающих не по специальности растет — с 37,2% среди специалистов среднего уровня до 90,1% в группе неквалифицированных рабочих. При этом женщины реже (25,6%), чем мужчины (32,7%), работают не по специальности. В то же время РФ наряду с Канадой сегодня входит в число стран, имеющих самые высокие доли людей с высшим образованием в общей численности населения. Так, в возрастной когорте от 25 до 64 лет 54% человек имеют вузовский диплом, в группе от 25 до 34 лет таковых 58%. Существенно численность имеющих дипломы возросла именно в последние 25 лет — к концу 1980-х годов высшее образование, по самым оптимистичным оценкам, имели не более 25-30% граждан. В тот же период сильно выросло число вузов — с 514 в 1991 году до 896 в 2015 году — и возник сегмент негосударственных вузов (41% от общего их числа).
Сделать переход от образования к работе более согласованным и косвенно способствовать повышению производительности труда должна была бы система профессиональных стандартов. Она появилась в РФ в 2016 году по инициативе Минтруда, чтобы установить единые требования к работникам, протестировать их навыки в специальных центрах оценки и затем сориентировать работодателей и преподавателей, чего не хватает специалистам (см. "Ъ" от 14 мая 2016 года). Полный список стандартов Минтруд планирует разработать к 2018 году, видимо, к этому же моменту определится и степень их обязательности. Но идея дополнительного обучения из-за несоответствия требованиям профессии может оказаться непопулярной из-за высокого уровня текучести персонала. Этот же фактор снижает заинтересованность во вложении в обучение сотрудников и со стороны компаний.
Так, за последние пять лет примерно каждый пятый работник (22%) ежегодно менял работу и смена работодателей была почти втрое интенсивнее внутренних переходов (16,3% против 5,8%). Это характерно и для других стран, так как в последние десятилетия тенденция нарастала по всему миру: из-за роста гибкости рынка труда, роста сектора услуг и глобального усиления конкуренции крупные компании стали отказываться от модели пожизненного найма в пользу привлечения "сторонних" работников. В России, впрочем, этот тренд усиливается за счет высокого неравенства в оплате труда: 1% наиболее оплачиваемых работников зарабатывает в 63 раза больше, чем 1% наименее оплачиваемых. Показатель сопоставим с КНР (70 раз), в то время как в Европе в среднем эта разница составляет 22 раза. Наибольшую мобильность при смене работы демонстрируют сотрудники до 30 лет: у них интенсивность внешней мобильности превышает 25%, а внутрикорпоративной — достигает 8,5%, тогда как у пожилых (от 50 лет) работников показатели составляют 9,5% и 3%. Одновременно трудовая мобильность последовательно убывает с размером населенных пунктов. Лидируют в этом разрезе мегаполисы — Москва и Санкт-Петербург, в регионах относительно высока мобильность в Сибири, на Дальнем Востоке и Урале, в Центральном и Приволжском округах.
Впрочем, доля компаний, вкладывающих средства в обучение сотрудников, несмотря не только на традиционно высокий уровень текучести персонала, но и на сложности с оборотными средствами из-за кризиса, по-прежнему составляет большинство (63%), хотя и снижается по сравнению с 2013 годом (73%). В большинстве случаев (40%) в РФ обучают сотрудников с помощью внешних организаций, как образовательных, так и необразовательных (компании-партнеры, кадровые агентства, консалтинговые, тренинговые компании). Необычайно высокое число компаний — 33% — при этом обучают сотрудников исключительно сами. Шансы пройти профподготовку, курсы повышения квалификации или получить стажировку были выше у работников промышленных предприятий (74%), транспортных и коммуникационных компаний (65%), строительных фирм (64%). Наименее охотно занимались повышением квалификации персонала торговые организации (49%).
Однако, как выяснилось в ходе исследования, повышение квалификации далеко не всегда приводит к продвижению по служебной лестнице и увеличению дохода, а значит, возможно, дает незначительные результаты с точки зрения увеличения производительности такого сотрудника. Так, несмотря на то, что две трети компаний после обучения проводили аттестацию персонала и выдавали диплом, лишь треть фирм увеличила зарплату этим работникам, а более высокие должности им предложила только каждая пятая организация.