Создатель "Ночного дозора" и "Данаи", написавший в молодости более полусотни заказных и весьма дорогих портретов, работавший по заказу принцев и магистратов, в конце жизни прошел через процедуру личного банкротства. Продажа описанного имущества, поиск активов несостоятельного должника и попытки собрать конкурсную массу заняли три года. Блистательный живописец стал выдающимся банкротом своего времени.
Фото: DIOMEDIA
Фото: Rijksmuseum, Amsterdam
Фото: Rijksmuseum, Amsterdam
Фото: AFP
Фото: AFP
Фото: Leemage/ AFP
Фото: AFP
Фото: Leemage/AFP
Банкротство старых мастеров
Дело о банкротстве Рембрандта Харменса ван Рейна стало выдающимся процессом для голландской арбитражной практики XVII века. Так, именно дело Рембрандта заставило юристов внести в законодательство положение о том, что сделки по выводу активов, проведенные должником, находящимся в заведомо предбанкротном состоянии, признаются ничтожными. До Рембрандта было лишь представление о том, что так делать нельзя, это казалось настолько само собой разумеющимся, что никому в голову не приходило зафиксировать это на бумаге. И вот в 1656 году слушается дело о банкротстве Рембрандта, который не смог вовремя погасить кредит, взятый несколько лет назад на покупку дома. Выясняется, что ипотечный заемщик Рембрандт перед самым судом попытался переписать купленный в кредит дом на сына Титуса. Амстердамские юристы сделку развернули и заодно восполнили пробел в законодательстве, строжайше запретив подобные фортели.
В банкротстве Рембрандта было еще много интересных нюансов, этому процессу даже посвящены специальные исследования. Так, примечательно, что Рембрандт, с 19 лет профессионально занимавшийся живописью, добился того, чтобы его признали банкротом не как живописца, а как частного предпринимателя, потерпевшего урон "в море и торговле". Для истории искусства это спасло позднего Рембрандта: живописцы-банкроты изгонялись из профессиональной саморегулируемой организации — гильдии Святого Луки. А членство в этой СРО отнюдь не было формальностью: не будучи членом гильдии, невозможно было получить ни одного заказа, за этим хорошо следили.
Фото: AFP
Избежав в 1656 году запрета на профессию, Рембрандт однако не избежал запрета на торговые операции, то есть писать он мог, но продавать свои работы — нет. И из этого юридического казуса был найден блестящий выход: гражданская жена Рембрандта Хендрикье Стоффелс вместе с упомянутым сыном от первого брака Титусом тут же основали предприятие по реализации работ главы семейства. Причем, так как городской совет Амстердама за несколько лет перед тем сам же отказался регистрировать брак Рембрандта и Хендрикье, они де-юре не считались аффилированными лицами, и предприятие оказалось абсолютно легальным с точки зрения банкротного законодательства.
Каким же был творческий путь Рембрандта к своему банкротству? Каким образом живописец, годами зарабатывавший на портретах десятки тысяч гульденов, умудрился не наскрести к сроку 2 тыс., чтобы рассчитаться с кредиторами?
Кэш замечательных людей
В биографии любого великого человека есть место деньгам. Но исследовать жизнеописания большинства творческих гениев с точки зрения финансовой составляющей неинтересно. В конце концов все мы что-то покупаем, иногда продаем, пытаемся накопить или занять под невысокий процент, но это не делает нас финансистами. И про большинство великих людей прошлого можно сказать лишь то, что у всех у них либо были деньги, либо их не было. Ученые, поэты, музыканты, художники и политические деятели прошлого получали жалованье, проживали наследственный капитал, продавали свои произведения на открытом рынке, строили собственные дома и проигрывались в карты, но финансовой деятельностью как таковой, целенаправленным приращением капиталов, как правило, не занимались. Но были из этого правила редкие исключения. Эти люди вошли в историю своими полотнами и книгами стихов, географическими открытиями и преобразованиями политических систем. Их бизнес остался в тени. Они занимались финансовыми операциями с разной степенью успешности, но относились к ним в равной мере серьезно, можно даже сказать — профессионально. И если по основной специальности каждый из них давно занял свое историческое место, то их финансовую деятельность еще предстоит по достоинству оценить. Или по крайней мере о ней рассказать.
Фото: РИА Новости
Соло для флейта
Фото: РИА Новости
Оставим в стороне пресловутые особенности отношения художника к деньгам. В XVII веке в Голландии просто не было людей, абсолютно чуждых коммерческому духу. Вся голландская жизнь того времени была пропитана торговлей и финансами. Родители Рембрандта вкладывали свободные средства в расширение мукомольного производства. Семья его первой жены Саскии — в земельные участки. В определении амстердамского суда 1656 года, признавшего Рембрандта Харменса ван Рейна обанкротившимся из-за потерь "в торговле и на море" и как бы проигнорировавшего его основной художественный бизнес, не все было казуистикой. Рембрандт, родившийся в 1606 году и открывший свою первую мастерскую в 1625-м, в зрелом возрасте, обосновавшись в Амстердаме, действительно вкладывал деньги в морские перевозки.
Первоначально голландским инвесторам, желавшим заработать на море свой процент, предлагалось вкладываться в торговые компании. Голландская Ост-Индская компания, хоть и была образована на пару лет позже британской, стала первой в истории публичной компанией — ее акции можно было купить на Амстердамской бирже и получать дивиденды.
Рембрандт акций Ост-Индской компании покупать не стал — среди его активов, скрупулезно переписанных амстердамскими стряпчими в 1656 году, ценные бумаги не значатся. Если бы он пошел этим путем, возможно, до банкротства бы и не дошло. Цена акций Ост-Индской компании за первые два года ее существования, то есть к концу 1604 года, выросла на 110% и затем стабильно росла на 10-20% в год в течение почти столетия. Но Рембрандт, обанкротившийся на век раньше Голландской Ост-Индской компании, предпочел прямые инвестиции в морские перевозки.
В XVII веке голландские корабелы совершили прорыв: они создали флейт — грузовой корабль новаторской конструкции и прекрасных мореходных качеств (см. справку). Флейт обеспечил голландскому флоту рекордный спрос со стороны фрахтователей — европейских торговых фирм.
На рынке международного фрахта голландские судовладельцы не были первооткрывателями, но именно они практически стали на нем монополистами к середине XVII века. В 1651 году терпению Англии пришел конец: Оливер Кромвель запретил транспортировку отечественных товаров неанглийскими кораблями. Это были фактически антиголландские санкции. В 1652 году началась первая англо-голландская война, до конца столетия их было еще две. Голландские купцы беднели, спрос на перевозки падал, да и на товары тоже. В стране начался экономический спад. Морские инвестиции Рембрандта не вернулись с войны.
Гульдены на кончике иглы
Фото: Leemage/ AFP
Второй рынок, на котором Рембрандт пытался инвестировать, он, казалось бы, должен был знать вдоль и поперек, потому что это был рынок произведений искусства. К моменту банкротства в доме на Синт-Антонисбреестраат собралась огромная коллекция картин, офортов, скульптур и немыслимых произведений прикладного искусства: от шлемов до светильников. Владелец оценивал свое собрание в 17 тыс. гульденов. За три года распродаж собрать удалось не более 5 тыс. Опять неудача.
Гравюры ценились невысоко: хотя их тиражи были по современным меркам мизерными — с медной доски можно было получить не более 30-50 качественных оттисков, но все-таки это были тиражи. К тому же в гравировальных мастерских традиционно не слишком были озабочены соблюдением авторских прав художников, и неконтролируемая продажа гравюр, сделанных с других гравюр, была обычным делом. Когда в 1649 году Рембрандту удалось выручить за свой офорт на евангельский сюжет "Подведите ко мне детей" 100 гульденов, эту работу так и стали называть — "лист в 100 гульденов", настолько баснословной была сумма. Да и то сделка была безденежной: Рембрандт обменял свой лист на гравюру прославленного мастера Маркантонио Раймонди с картины Рафаэля, а та гравюра уже оценивалась в 100 гульденов. Котировки Рафаэля на голландском арт-рынке тогда стояли незыблемо, как сейчас цены на Айвазовского.
На море Рембрандта-инвестора постигла неудача по не зависящим от него причинам. Он стал жертвой обстоятельств непреодолимой силы — кто мог повлиять на английские санкции или даже предвидеть их? На арт-рынке Рембрандт действовал активно, пытаясь даже им манипулировать.
Эстамп спроса и предложения
Фото: Selva/Leemage/AFP
В какой-то момент, поняв, что он сам эмитировал слишком много гравюр, Рембрандт начал их просто скупать с рынка. Кроме того, он скупал и гравюры других художников, пытаясь сократить объем предложения и повысить рыночную стоимость графики. Эта попытка, конечно же, провалилась: для того чтобы манипулировать таким ликвидным рынком, нужно было быть в десятки раз богаче Рембрандта, а скупленные гравюры уничтожать, выводя их из обращения навсегда. Рембрандт же добился только того, что торговцы, видя его интерес, продавали ему листы по завышенным ценам. А когда пришел его черед продавать, оказалось, что рынок все еще перенасыщен и цены низкие. Есть даже версия (никем, впрочем, не доказанная), что, прочитав объявления о готовящейся распродаже коллекции Рембрандта, несколько его собратьев по гильдии Святого Луки выбросили на рынок огромный объем гравюр, снизив текущие ценовые уровни, на которых вскорости и были раскуплены банкротные активы. В результате один из эстампов Рафаэля из собрания Рембрандта ушел за 12 гульденов, и это был еще хит; шесть гравюр "северного Рафаэля" Альбрехта Дюрера были проданы за 2,5 гульдена.
Создавая свои гравюры, Рембрандт, сделав несколько оттисков, часто брал в руки иглу и начинал корректировать изображение на доске. Иногда композиция менялась радикально: исчезали фигуры, менялась раскладка светотени. Так, гравюра "Три креста" дошла до наших дней в пяти вариантах (состояниях), причем экземпляров пятого состояния известно всего пять. Злые языки говорили, что таким образом Рембрандт пытался искусственно поднять стоимость оттисков, которые становились уникальными. Но стоимость гравюр Рембрандта это подняло лишь на весьма далеком инвестиционном горизонте. В 2008 году экземпляр гравюры "Три креста" (четвертое состояние) была продана на Christie's за £421,25 тыс. В 1657 году "папка гравюр" из собрания Рембрандта — мелкий опт, без меры, числа и перечисления авторов — ушла с молотка за 36 гульденов.
Нельзя сказать, что инвестиции в искусство были во времена Рембрандта чем-то необычным или заведомо убыточным. Художники его времени не только охотно покупали картины своих собратьев, но и при случае выгодно их перепродавали. Да и самому Рембрандту случалось заключать удачные сделки. Например, однажды он купил картину модного художника Питера Пауля Рубенса "Геро и Леандр" за 450 гульденов и через семь лет продал за 550. Но в целом судьба арт-инвестиций Рембрандта еще раз свидетельствует о непреложности рыночных законов. Рынок в финансовом значении этого слова подразумевает обращение некоего стандартизированного продукта с понятной структурой ценообразования. Произведение искусства таковым продуктом не является. Как писал в книге "Завтрак у Sotheby's", посвященной наблюдениям над законами арт-рынка, британский аукционист со стажем Филип Хук, "причины, по которым одно продается, а другое нет, бывают очень странны и таинственны, но чаще столь грубы и примитивны, что просто оторопь берет".
Фото: AFP