Киномюзикл Дэмиена Шазелла «Ла-Ла Ленд», впервые в истории «Золотого глобуса» выигравший во всех семи номинациях, в которых был представлен, добрался до российского проката. Его триумф свидетельствует о том, что фильмы, признающиеся в теплых чувствах классическому жанру, режиссеру или эпохе, с одобрением начали принимать не только зрители, но профессионалы киноиндустрии. “Ъ-Lifestyle” рассказывает, с чего началась любовь кинематографистов к стилизациям и почему они так популярны.
Способность человека превозносить свои былые увлечения и предаваться воспоминаниям о музыке, фильмах и книгах, увиденных и прочитанных когда-то в прошлом, воистину безгранична, и не воспользоваться этим маркетологи не могли. Ярче всего этот тренд прослеживается именно в кино — достаточно взглянуть на количество старых франшиз, воскрешаемых студийными боссами в той или иной форме, или, например, на кассовые хиты 2015 года: «Мир Юрского периода» и «Звездные войны: Пробуждение силы». Они представляют собой не что иное, как soft reboot — причудливый гибрид продолжения и полного перезапуска франшизы, позволяющий одновременно познакомить с ней новое поколение и привлечь старых фанатов. Прошлый год не стал исключением, однако сиквел «Дня независимости» и перезапуск «Охотников за привидениями», чьи создатели, конечно же, делали ставку на культовый статус оригиналов, не имели такой популярности. Примеров подобных опытов наберется немало, ведь даже современные игровые фильмы по классическим диснеевским мультикам, по сути, имеют ту же природу, что и пятая часть «Терминатора».
Впрочем, гораздо любопытнее бесконечных ребутов выглядят фильмы — признания в любви тому или иному классическому жанру, режиссеру или периоду, которые, правда, нередко скатываются в паразитирование на объекте любви.
«Ла-Ла Ленд» — один из главных претендентов на «Оскар» — как раз и представляет собой удачный пример сочетания оммажа и оригинального произведения. Авторское очарование традициями старого Голливуда в нем умело вплетено в сюжет о героях-мечтателях: начинающая актриса Миа (Эмма Стоун) подрабатывает в кофейне крупной киностудии, а безработный музыкант Себастьян (Райан Гослинг) мечтает о собственном джаз-клубе на старый манер, но их большие надежды то и дело разбиваются о жестокие реалии современного Лос-Анджелеса. Музыкальные номера же отсылают не только к голливудской классике вроде «Поющих под дождем», но и к фильмам Жака Деми и Винсента Миннелли, а также оттеняют основной драматургический конфликт человеческого воображения и унылой действительности.
Еще одной громкой премьерой прошлого года, ни один отзыв на которую не обошелся без слова «ностальгия», стал сериал Netflix «Очень странные дела». Но если действие мюзикла Шазелла хотя бы разворачивается в наше время, то «Очень странные дела» обдают зрителя двойной порцией тоски по прошлому: они не только сняты по лекалам популярных в 1980-х подростковых хорроров, но и выдержаны в стилистике десятилетия с характерными для того времени прическами, гардеробом и музыкой. Само собой, задачи у «Ла-Ла Ленда» и «Очень странных дел» абсолютно разные. Шазелл, перенося почти вымерший жанр киномюзикла в угрюмую реальность, добивается нужного для понимания фильма контраста между возвышенными мечтаниями творческой личности и равнодушным к ее амбициям внешним миром. Братья Даффер, авторы «Очень странных дел», в свою очередь, создают кино, характерное для определенной эпохи и жанра, но при этом идеально адаптируют его для современного поколения, фанатично поглощающего сериалы.
Однако движущая сила у них одна — это любовь к жанру. Само собой, такие вещи в кино не новость: лучшие фильмы Брайана Де Пальмы пестрели открытыми отсылками к Хичкоку, но именно современное кино все чаще стремится полностью вжиться в эстетику предмета своей ностальгии. На территорию мейнстрима эта тенденция начала проникать ровно десять лет назад.
«Грайндхаус» (2007) Квентина Тарантино и Роберта Родригеса
Фото: кадр из фильма «Грайндхаус»
Неудивительно, что начало тренду положил Квентин Тарантино — режиссер-гик, специализирующийся на мимикрии под самые разные жанры. «Грайндхаус» — проект Тарантино и тогда все еще каким-то образом сохранявшего актуальность Роберта Родригеса. Это два полнометражных фильма, а также снятые специально для них фейк-трейлеры Эдгара Райта, Роба Зомби и Элая Рота, которые вписываются в эстетику эксплуатационных фильмов. Именно они и демонстрировались в тех самых грайндхаусах — кинотеатрах, где прокатывалось в основном малобюджетное кино, удовлетворяющее самые низменные потребности зрителя. Более того, Тарантино и Родригес пытались подражать даже самому формату сеансов в грайндхаусах: два фильма, полных секса и насилия, по цене одного.
«Неудержимые» (2010) Сильвестра Сталлоне
Фото: кадр из фильма «Неудержимые»
Не только Тарантино и Родригеса замучили воспоминания о грязном, безапелляционно тупом и жестоком кино. Сильвестр Сталлоне также в пику гладеньким, бескровным современным блокбастерам решил снять фильм в лучших традициях тех картин, в которых он сам и играл. За три года до этого он уже предпринял попытку заговорить с новой аудиторией языком старых боевиков и снял четвертую часть одной из франшиз, принесших ему славу, — «Рэмбо». В «Неудержимых» Сталлоне все же снизил градус ультранасилия и сделал ставку на звездный состав, пригласив таких героев экшенов прошлого, как Эрик Робертс, Дольф Лундгрен и Микки Рурк, а также звезд настоящего — Джейсона Стейтема и Джета Ли. На выходе получилось примерно то, что Сталлоне и обещал, — тупой боевик в традициях олдскульных блокбастеров с матом и кровищей, но при этом без кэмпа, присущего оригиналам, и иронии, которую продемонстрировали те же Родригес и Тарантино в «Грайндхаусе».
«Артист» (2011) Мишеля Хазанавичуса
Фото: кадр из фильма «Артист»
«Ла-Ла Ленд» — не первый случай, когда кинопремии получают фильмы, демонстрирующие пиетет к традициям старого Голливуда. Картина Мишеля Хазанавичуса, с которой «Ла-Ла Ленд», разумеется, только ленивый не сравнил, стала признанием в любви одновременно и к голливудским мюзиклам, и к немому кино. Впрочем, преданность немому формату не смогла компенсировать некоторое неумение создателей с ним управляться. Поэтому в «Артисте» нет ни изобретательного визуального юмора и каскадерского таланта Бастера Китона или Гарольда Ллойда, ни сентиментализма Чарли Чаплина.
«Операция "Арго"» (2012) Бена Аффлека
Фото: кадр из фильма «Операция "Арго"»
Через год после выхода «Артиста» почти все награды снова достались фильму, обращенному к былым временам, — картине Бена Аффлека, которая старательно имитирует стиль кинематографа Нового Голливуда, особенно политических триллеров в духе «Трех дней Кондора», «Всей президентской рати» и «Дня Шакала». Сам Аффлек, исполнивший главную роль, демонстрирует нечто среднее между искренней актерской игрой и наслаждением от возможности примерить на себя типичный для таких фильмов образ вечно курящего, пьющего виски сурового персонажа, старательно выполняющего свою работу.
«В бегах» (2013) Дэвида Лоури
Фото: кадр из фильма «В бегах»
Мимикрия под фильмы определенного периода еще чаще, чем в мейнстриме, встречается в независимом кино, особенно в жанровом. Излишне сентиментальный и мечтательный фильм Дэвида Лоури, как и «Арго», обращается к романтизму Нового Голливуда. Правда, если Аффлеку интересно сочетание идеализма и цинизма политических картин того времени, то Лоури выступает чистым романтиком и продолжает линию, начатую Терренсом Маликом в «Пустошах» и Робертом Олтменом в «Ворах как мы», где на фоне американской глуши между преступниками мелкой руки кипят недюжинные страсти. Связь «В бегах» с картиной Олтмена усиливается еще и за счет присутствия Кита Кэррадайна, сыгравшего в «Ворах» главную роль.
«Странный цвет слез твоего тела» (2013) Элен Катте и Бруно Форцани
Фото: кадр из фильма «Странный цвет слез твоего тела»
В жанровом кино (особенно в фильмах ужасов) последних лет тенденция использовать или всячески обыгрывать клише классических хорроров стала почти традицией. Чего стоит синтезатор Джона Карпентера в «Оно», «Госте» или тех же «Очень странных делах». Эллен Катте и Бруно Форцани поразили киноманов еще в 2009 году своим фильмом «Горечь», пропитанным эстетикой джалло, итальянского жанрового кино 1960–1980-х. И в «Горечи», и в «Странном цвете…» можно найти все атрибуты жанра: от характерной музыки до пресловутых черных перчаток убийцы. Однако Катте и Форцани используют нетрадиционную для джалло сюжетную канву и создают скорее максимально чувственные портреты искалеченных личностей, постепенно теряющих связь с реальностью, чем хорроры с детективной интригой. В «Странном цвете слез твоего тела» детективная завязка с поиском главным героем его пропавшей жены — это обманка, а весь фильм представляет собой порой до неприличия эстетское погружение протагониста в безумие, полное причудливых видений.
«Герцог Бургундии» (2014) Питера Стрикленда
Фото: кадр из фильма «Герцог Бургундии»
Питер Стрикленд впервые прогремел в мире независимого кино с картиной «Студия звукозаписи "Берберян"», которая, как и «Горечь» Катте и Форцани, ссылается на джалло. Вот только в этом фильме присутствует один-единственный элемент этого жанра — аудиоэффекты. Ведь главный герой картины — это звукорежиссер, работающий в 1970-е как раз над джалло-фильмом. В своей следующей ленте Стрикленд уже полностью использует визуальную эстетику европейских сексплотейшн-фильмов 1970-х в духе картин Хесуса Франко и Жана Роллена, где одновременно могли сочетаться вульгарность, эротика и визуальная претенциозность. К счастью, «Герцог…» оказался на голову выше большинства источников вдохновения — он полностью лишен свойственной подобным картинам безвкусицы. Фильм получился элегантной и красивой историей любви двух женщин, в которой стирается грань между нежностью и насилием, покорностью и подчинением, искусственностью и искренностью, сном и реальностью.
____________________________________________________________________